— Да мне похер, пусть он хоть шестерка, хоть валет, — ответил Рокотов. — Но недавно он отправил пикового туза по почте. Второму секретарю Московского обкома. Пашутину Владимиру Григорьевичу. Вот почему я приехал за тобой. Надо поймать этого мерзавца. В самые кратчайшие сроки. Дело на контроле у первого секретаря.

Я поглядел на гэбэшника. Чуточку насмешливо.

— У первого секретаря обкома?

Рокотов поднял палец вверх.

— Выше, намного выше. У самого первого секретаря. У генерального.

А, тогда понятно. Уважительная причина, чтобы Рокотов бросил все и помчался сюда.

— Значит, когда погибли пять человек до этого, вы особо не чесались, — заметил я и зажевал бутерброд. — А стоило только чиновнику обкома получить черную метку и вы забегали, как ошпаренные.

Рокотов сидел с каменным лицом.

— Почему же? — спросил он в ответ. — Дело Пикового туза на контроле у министра. Министра МВД. Там в составе следственной группы и твоя Белокрылова участвует, кстати. Правда, до сих пор ничего не раскопала. Мы до этого не совались. Но угроза жизни ответственному чиновнику обкома столицы — это не хухры-мухры. Мы обязаны подключиться.

Он пристально поглядел на меня. Ткнул указательным пальцем.

— И подключить всех тех, кто связан с этим делом. У нас мало времени. Генеральный постоянно спрашивает, как мы продвигаемся.

Ага, вот оно что. Теперь понятно.

— А подозрения в отношении меня? — спросил я. — Я слышал, меня хотели допросить в прокуратуре. Очень сильно. По поводу насильственной смерти некоего гражданина. Его вроде бы убил Кнопов. Заколол ножом из зонтика. Но в прокуратуре сомневались. Особенно они удивились, когда нашли игральную карту с пиковым королем на трупе. И они думали, что я почему-то связан с этим делом. Если я приеду, они же опять ко мне пристанут.

Рокотов усмехнулся.

— Дело закрыто. Кнопов признан судом виновным. Ты слишком много о себе возомнил. Прокуратуре не до тебя. Пока ты не поможешь поймать Пикового туза, тебя никто не тронет. А потом уже будет поздно.

Да, резон есть. Но я помнил, что у Пикового короля имелись связи в органах. Почему бы и у туза тоже нет? Конечно, есть. Надо учитывать это. Если решу вернуться.

— Значит так, — Рокотов оглядел стол. Упер в меня взгляд. Тяжелый взгляд. — Самолет завтра в семь утра. Выезжаем вместе. И сегодня я останусь здесь. Чтобы ты не сбежал. Если вернусь без тебя, меня уволят.

Ишь ты какой. Прыткий и шустрый.

— У меня есть условия, — сказал я. — Хочу работать с прежней группой из Ленинграда. Белокрылова и ее команда. Также хочу остаться внештатным экспертом при них. И еще. Вы предоставите мне право опять выступать на сцене. Проводить сеансы гипноза. Как Вольф Мессинг.

Рокотов кивнул.

— Все это уже давно согласовано. Более того. Ты еще получишь доступ к делам КГБ. Мы тоже не прочь использовать твою умную голову. Если все будет хорошо, то тебя никто не тронет.

Отлично. Теперь можно чуть расслабиться. Но вместо этого я снова придвинул к себе документы. Теперь у меня новая цель. Проклятый Пиковый туз.

Всю ночь я корпел над материалами. Многих сведений не доставало.

Рокотов устроился на тахте и мгновенно уснул. Храпеть не храпел. Спал беззвучно. Я не стал его беспокоить.

Сам я заснул под утро. Против воли вспоминал эпизоды из своей прошлой жизни.

Поднялся через час. Быстро раскидал дела. Собрал немногочисленные пожитки. Отменил выступление в доме культуры.

Предупредил Джорджевича, что съезжаю. Старик разворчался, хотя я оплатил проживание до конца месяца. И он не собирался возвращать деньги.

Позвонил Анджеле. Сказал печальную новость. Девушка сердито бросила трубку. Она думала, что я просто хочу избавиться от нее.

В семь утра мы приехали в аэропорт. Рокотов позвонил в Союз. Отдал кое-какие распоряжения. Мы уселись в Ту-134. Вылетели в Москву около восьми утра.

Весь полет я пытался заснуть, но не смог. Зато Рокотов опять дремал рядом. Как младенец, ей-богу. Вот какая чистая совесть у человека. Ни о чем не жалеет. Ничего не боится.

Проснулся комитетчик незадолго до приземления. Бодрый и отдохнувший. Впрочем, я тоже не терял времени. Багажа у меня не было, ручная кладь с собой.

— Поехали сразу по делам, — сказал я.

Но сначала мы отправились на небезызвестную площадь имени Дзержинского. Познакомиться с руководством Рокотова.

Между прочим, он уже не капитан. Получил майора в начале года.

Начальника звали Щербаков Виталий Михайлович. Высокий, плотного телосложения, крупный и темноволосый мужчина. В превосходно сидящем коричневом костюме. В чине полковника.

Поскольку я пока что нужен и согласился работать вместе, он поднялся навстречу. Протянул руку. Широко улыбнулся.

— Рад, что вы приехали. Как перелет? В Москве уже устроились?

Я пожал ему руку. Одновременно просканировал. Но много сведений выудить не мог.

Щербаков хорошо подготовился. Хотя кое-какие выводы можно сделать.

Отменное здоровье. Выглядит хорошо, несмотря на нервную работу. Кожа на лице упругая и белая. Даже румянец есть. Легкие синяки под глазами от бессонницы.

Плечи широкие, спина прямая. Руки сильные. Чувствуется военная выправка. Но есть заметный животик. Ясно. В молодости занимался спортом. Очень даже хорошо. А сейчас подзабросил. Запустил себя. Из-за нехватки времени. Но могучее здоровье все равно держит его в тонусе.

Так, что еще? Никаких тату, шрамов или украшений. Обручальное кольцо на пальце. Наручные часы. Прямо как робот. Не человек. Идеальный винтик в сложном механизме госбезопасности.

На столе тоже немного предметов. Папки с делами жертв Пикового туза. Календарь. Настольная лампа. Письменные принадлежности.

Я даже фотографии родных не видел. Негусто.

Есть другая возможность. Он подготовился к встрече. Убрал все лишнее. Весьма предусмотрительно.

Так-с, попробуем вывести его из себя.

— Прилетел отвратительно, — пожаловался я. — Самолет шумный. Товарищ Рокотов храпит, как медведь. Мне не дали отдохнуть. Сразу поволокли сюда. А самое главное, я не получил никаких гарантий. Рокотов притащил меня шантажом и угрозами.

Майор удивленно уставился на меня. Никак не ожидал такого предательского удара. Ножом в спину.

— Товарищ полковник, все не так, — возмущенно заявил он. — Все наоборот. Мы обо всем договорились. Он сам предложил поехать сюда. И я не храплю!

Щербаков улыбнулся. Не очень добро. Уставился на меня.

— Знаю, Миша, знаю. Это его психологические шуточки. Пытается вывести нас из равновесия.

Рокотов успокоился. А я, наоборот, встревожился. Этот Щербаков хорош. Очень хорош. Сразу раскусил меня.

— Раз ты такой умный, давай сразу к делу, — я специально обратился на ты. Чтобы спровоцировать собеседника. — А то у меня мало времени.

Сказал, а сам уставился на Щербакова. Тот снова усмехнулся. Сдержался.

Хотя вот оно. Я заметил,