глядел с укоризной, не понимая, зачем к нему пристали в такой час. Я бессердечно вытащила его наружу, усадила на колени и принялась подравнивать отросшие когти. Животное висело тряпочкой, задирая голову и сонно моргая на меня пленочками век. Рим немного понаблюдал и как ни в чем не бывало продолжил:

– Рано или поздно конфликтологи приглашают всех. Спроси у наших, если не веришь. Я еще до «Фибрры» там два раза был и ничего. Ты и к Венимору идти не хотела, помнишь? Волоком пришлось тащить! И от капитана шарахалась, а сейчас дверь с ноги открываешь.

Я скорчила гримасу «ну сколько можно?», но Рим только заулыбался. Недавно мне понадобилось заглянуть к Леотимиру, но руки были заняты. Недолго думая, я попыталась нашарить панель доступа коленом, а потом и пяткой, и меня за этим действом застукали твиникийцы. К вечеру весь экипаж упражнялся в остроумии на эту тему, а Рим до сих пор нет-нет, да припоминал.

Зверек решил, что с него хватит, и принялся выдираться. Когда меня в пятый раз прихватили мелкие зубки, я не выдержала и протянула его Риму.

– Подержи, пожалуйста.

– Я-а?!

– Недотрогу включишь как-нибудь потом!

Риму не впервой держать диких животных – половина зверинца собственноручно поймана им. Группа высадки даже чудовищ ловила, а уж они-то опаснее этой крошки!

Вдвоем дело пошло быстрее. Угнетенный превосходящими силами противника, зверь сопротивления не оказывал, а потом и вовсе сомлел. Рим не сюсюкал с ним, не чесал и вообще усиленно делал вид, что эта тварь недостойна даже его взгляда, но та возлюбила его безответно и возвращаться домой отказалась наотрез. От тепленького флиберийца ее пришлось буквально отдирать, а в клетку – запихивать.

– Тебе надо было в дрессировщики идти, – с оттенком зависти прокомментировала я скорбный вой разлученной любви. Инопланетные зверюшки делятся на три типа: практически ручных от природы, тех, кого лучше не трогать, и тех, кто готов немножко потерпеть из вежливости. Кротокрыс был из третьей категории и у нас с Хокой дольше минуты не высиживал. – Звери тебя любят.

– Меня все любят: звери, люди и даже землянки.

– То есть землянки не люди?

Рим усмехнулся и ловко меня обогнул, загораживая клетки от дальнейших ночных посягательств.

– Иди спать, Саша.

– Ты же говорил, что я взрослая?

– Да, погорячился.

Я попыталась обойти его с гордо поднятым носом. Он быстро передвинулся, и я этим самым носом в него и воткнулась. Рим прижал мою голову к груди и держал, пока не перестала выдираться, что, к слову, было непросто. Попробуй-ка успокоиться, когда тебе в буквальном смысле прожаривают лицо! Но вместе с тем это тепло, такое родное и привычное, ставило мозги на место. Однажды его уже чуть не отняли. А раз я пережила такое, неужели с обычным собеседованием не справлюсь?..

– Угомонилась?

– Спасибо.

– Не за что, это в моих интересах. – Рим отпустил меня и подозрительно быстро направился к двери. – Зачем мне сонная кикимора с дергающимся глазом?

Догнать паршивца не удалось.

Космический рейдер «Армада»

За дверью кого-то послали. Последовала возня, закончившаяся громким «бах», и в каюте обрушилась полка. Фок застонал и попытался заползти под подушку целиком. Что за люди, лишь бы морды друг другу бить! И ладно бы днем – так будто специально выбирают время, когда ему снится что-то хорошее!

Голоса притихли, словно устыдившись, но так было даже хуже. Поубивались или просто ушли? Дивное начало дня! Пара трупов на пороге каюты – доброе утро, Фок! Он полежал еще немного, пытаясь отрешиться, и сердито перевернулся на спину.

Наемники и раньше не были средоточием альтруизма, но после разгромной битвы с «Фибррой» совсем озверели. Пока Сергею удавалось худо-бедно их сдерживать, но было ясно, что долго так продолжаться не может.

Первые пару дней все оставшиеся в живых судорожно ползали по кораблю, латая дыру в корме – последний привет от почившего крейсера. Тогда было не до конфликтов: успеть бы починить обшивку, пока внутренний слой держится! Фок навсегда запомнил страшный миг перед самым туннелем, когда в заднюю часть рейдера ударило что-то массивное: отброшенный взрывом осколок крейсера или даже целый джампер. Если бы «Армада» нырнула в межпространство секундой позже или сбился вектор туннеля, или повреждения были чуточку глубже…

Но корабль починили, и угроза разгерметизации сменилась проблемами другого сорта.

Отчасти Фок понимал наемников: неизменная тьма в иллюминаторе уже даже ему надоела. Шло время, а «Армада» все так же стояла на якоре. Ближайшая галактика едва просматривалась – даже не свет, а мутное пятнышко. Двигатель молчал, и без его гула было тоскливо и непривычно.

Не скучал только капитан. Он созывал ту часть команды, которую отправлял в отпуск перед своим отлетом на «Фибрру». Чтобы снова встать на ноги, ему нужны были люди, но собрать их заново оказалось непросто.

Эфир пестрел новостями об «Армаде», которая – о, ужас! – посмела выступить против трех сверхразвитых планет. Землянка Саша нагло врала с экранов, что ее тут всем кораблем убивали. Цертейская принцесса, скаля клычищи, живописала бой так, что Фок начинал сомневаться, действительно ли «Армада» его проиграла. Разгромленный «Сайджу», который вообще-то по собственной дурости выперся под дула «А»-класса, представитель Линат выставил едва ли не героем. Но всех переплюнул флиберийский император! Выйдя под камеры во всамделишной огненной короне, он заявил, что нападение на «мирное исследовательское судно» считает объявлением войны и отныне каждый подданный Флиберии сочтет за честь уничтожить «агрессора». Что первой напала как раз-таки пресвятая «Фибрра», его светлости Магнииру, очевидно, не доложили.

Само собой, часть славы перепадала и команде, даже Фока упоминали. Такое внимание пиратам не нравилось, а ужесточившийся контроль в секторах бил по нервам оголенным проводом. Многие наемники разорвали свои контракты, часть просто не вернулась. Недовольство остальных нарастало, с каждым днем приближаясь к точке невозврата.

Но были и плюсы. Благодаря шумихе, Фок каждый день узнавал о брате больше, чем за всю предыдущую жизнь. Например, что камешек, который Сергей стащил с «Фибрры», – ничто иное, как терральтер, древнее устройство для переделки планет. Фок слышал эту легенду, но представить не мог, что она может оказаться правдой.

Первое время он злился, что Сергей рассказал Саше столько всего, а самым близким людям приходилось буквально вырывать из него истину. Но чем больше прояснялось, тем лучше понимал, что просто не поверил бы. Никто бы не поверил! Когда с детства знаешь, что все это выдумки, трудно допустить иное. А Сергей поверил и не прогадал. И Саша, похоже, тоже.

Фок жутко завидовал земной