Благодаря тому, что умерший друг посетил его, герой узнал четыре вещи из этой ПСК, которые не могли быть ему известны прежде: что его друг убит, где и когда может быть найдено его тело и кто совершил преступление.

Возможно, вас удивит, что сюжет одной из величайших пьес в английской литературе основан на опыте ПСК. В «Гамлете» Уильяма Шекспира молодой принц Гамлет оплакивает смерть своего отца, короля Дании, который умер, как говорят, от укуса ядовитой змеи. Умерший король появляется перед Гамлетом и рассказывает, что его убил брат Клавдий, чтобы жениться на его вдове, королеве Гертруде, и стать новым королем Дании. Кроме того, умерший отец говорит Гамлету, что Клавдий влил яд в его ухо, пока он спал, чтобы все выглядело так, будто его убил укус змеи. Он требует, чтобы сын отомстил за него. Гамлет клянется отплатить за смерть отца, и всю оставшуюся пьесу исполняет свою клятву.

Другая ПСК фигурирует в одной из самых известных историй английской литературы — «Рождественской песне» Чарльза Диккенса. В этой повести умерший деловой партнер Эбинейзера Скруджа, Якоб Марли, возвращается, чтобы предупредить того о судьбе, которая его ждет, если он не изменит своего материалистического мировоззрения. Скрудж поначалу не верит, но затем прислушивается к предупреждению.

Случайно ли то, что оба великих произведения рассказывают о посмертных коммуникациях? Возможно ли, что Шекспир и Диккенс были знакомы с историями о ПСК и просто использовали их в своих произведениях?

Конечно, самые известные посмертные коммуникации — это явления Иисуса, описанные в Библии, и многократные явления Девы Марии, которые включены в писания Римско-католической церкви. Христиане верят, что Иисус и Мария являются исключениями и обладают огромной духовной силой, поэтому мы считаем, что было бы неверно сравнивать их явления после смерти с явлениями обычных человеческих существ.

Через шесть месяцев после семинара мне захотелось снова услышать Элизабет, поэтому я полетел в Джорджию, чтобы послушать ее лекцию. После выступления я познакомился с Джоном Одеттом, который присутствовал на этой лекции. Джон занимался исследованиями околосмертных переживаний. Позднее мы стали близкими друзьями.

На следующий год Джон основал ассоциацию исследователей, экспериментаторов и других людей, заинтересованных в исследовании околосмертных переживаний. Эта организация эволюционировала в Международную ассоциацию исследований околосмертных переживаний (МАИОСП) в 1981 году, и с тех пор я являюсь ее членом.

Связи с МАИОСП и другими организациями в течение следующих нескольких лет помогли нам с Джуди лично встретить многих исследователей и познакомиться с их работами. Мы также поговорили с сотнями людей, которые сообщали об опыте околосмертных переживаний и выхода из тела, сталкивались с ПСК и испытывали духовные переживания иного рода.

Многие говорили нам, что ПСК подарили им утешение и эмоциональное исцеление. Особенно ПСК помогли тем, кто совсем недавно потерял любимых, и тем, чьи коммуникации были вербальными. Некоторые люди утверждали, что умершие любимые обращались к ним не единожды.

Услышав так много историй из первых рук, мы хотели узнать, как часто в нашей культуре происходят посмертные коммуникации. Один случай на миллион людей? Один на тысячу? Один на сотню? Вне зависимости от количества, мы предположили, что они должны быть достаточно редки.

В журнале «Американское здоровье» за январь-февраль 1987 года были опубликованы результаты опроса, проведенного Национальным центром исследования общественного мнения. Опросом руководил Эндрю Грили, известный католический священник и писатель. Результаты показали, что 42 % взрослых американцев верят в то, что с ними связывался кто-то из умерших. 67 % всех вдов убеждены, что с ними происходили подобные события. Эти данные поразили нас, потому что они были значительнее, чем мы предполагали.

Если данные опроса точны, то почему так много людей считают необходимым начинать свои рассказы словами: «Я не ожидаю, что вы поверите мне…», или «Вы, наверное, подумаете, что я не в себе, когда я расскажу вам о том, что со мной случилось…», «Это кажется странным…»

Почему люди так боятся делиться настолько важными моментами своей жизни? Почему нельзя обсуждать посмертные коммуникации открыто? Почему это явление не исследуется как возможное свидетельство существования жизни после смерти? Не подтвердят ли такие исследования обещания, даваемые всеми мировыми религиями, которые говорят, что все мы переживем физическую смерть и встретимся со своими умершими любимыми?

Что может принести большее утешение горюющим родителям, чем знание, что они встретятся со своими умершими детьми? Что вдовы и вдовцы, которые всю жизнь провели вместе со своими мужьями и женами, встретятся снова? Что все люди снова встретятся с теми, кого любили здесь, на Земле?

Конечно, есть и логическое объяснение. Хотя большинство медиков слышали о посмертных коммуникациях, большинство из них убеждены, что ПСК не существует. Психологи, психиатры, священнослужители и многие другие традиционно считают такие переживания галлюцинациями, иллюзиями и фантазиями. Общепринято полагать, что ПСК являются результатом работы воображения, магического мышления или воспоминаний, вызванных горем. Фактически, обычно их называют «вызванными горем галлюцинациями».

Одним весенним вечером 1988 года, через одиннадцать лет после семинара Элизабет, я услышал «голос», говорящий у меня в уме. Настойчиво, но мягко этот голос сказал: «Проведи исследование и напиши книгу. Это твоя духовная работа». Этот «голос» был мне знаком, потому что говорил со мной раньше.

Стоял сырой и серый субботний вечер марта 1980 года, когда мы с Джуди закончили разговор в гостиной нашего дома. Когда мы встали, чтобы выйти из комнаты, я отчетливо услышал голос в своей голове, который мягко произнес: «Выйди наружу и проверь бассейн». Хотя я не чувствовал, что должен это сделать, я был поражен, услышав голос и получив такое странное послание.

Я выглянул в стеклянную раздвижную дверь. Между домом и бассейном находился пятнадцатиметровый внутренний двор. Я заметил, что калитка забора была открыта. Но это не было необычным, потому что два наших старших сына использовали зону бассейна как короткий путь на задний двор и иногда забывали закрывать калитку.

Я пересек внутренний двор, чтобы ее запереть, и, сделав это, привычно взглянул на бассейн. Внезапно мое сердце остановилось и все происходящее замедлилось. В воде я увидел младшего сына Джонатана! Ему не было и двух лет, и он не умел плавать.

Я подбежал к бассейну и увидел, что наш малыш плавает лицом вверх, слегка погруженный под воду. Он был неподвижен, а его глаза — широко открыты.

Я закричал: «Джуди!» и прыгнул в воду. Оттолкнувшись от дна и яростно работая ногами, я вынырнул рядом с Джонатаном и подтолкнул его к краю бассейна. Джуди прибежала, услышав мой отчаянный вопль. Я отчаянно пытался держать голову ребенка над водой, пока она не схватила его за руки и не вытащила из бассейна.

Джонатан откашлялся и тут же начал плакать и дрожать. Он чудесным образом не пострадал. Мы были напуганы гораздо больше, когда заворачивали его в большое полотенце и обнимали.