одеколона и кофе.

Нужно было что-то отвечать. Что-то вразумительное и, желательно, едкое. Чтобы прекратить все эти намеки раз и навсегда. Чтобы отстал от меня, даже голову в мою сторону не поворачивал!

А получилось только молчать и с трудом пропускать воздух сквозь ноздри. Между ребрами стало тесно и тяжело.

– Уважаемые пассажиры. Просим вас пристегнуть ремни и перевести спинку кресла в вертикальное положение! Отключите все телефоны и электронные приборы до момента…

Монотонный голос из динамиков должен был отвлечь Владислава от моей шеи. Ну, потому, что все нормальные люди должны слушаться, когда им дают подобные указания! Нормальные слушаются. А этот, видимо, совсем не адекват!

– Молодой человек, прошу вас, сядьте ровно, пожалуйста.

Девушка в форме тоже, наверное, решила, что с этим пассажиром нужно что-то делать. Заставила нахала выпрямиться и пристегнуться.

Я, наконец-то, смогла нормально вдохнуть и с шумом выдохнуть. Благодарно улыбнулась бортпроводнице. А та вдруг что-то заподозрила:

– У вас все хорошо? Может быть, я в состоянии чем-то помочь?

Владислав приподнял бровь, уголок его рта едва заметно дернулся. А рука при этом крепко сжала мою, лежащую на общем подлокотнике.

И, поди разбери, что значил этот жест: предупреждал меня таким способом, чтобы не делала глупостей? Или, наоборот, подбадривал, чтобы посмотреть на шоу?

– Спасибо, ничего не нужно. Я просто устала и немного нервничаю… – Для полной достоверности, мой голос внезапно сел.

– Молодец, Даша. Ты просто умница!

– Не нужно меня хвалить! Лучше оставь в покое.

Глава 3

Момент, когда самолет разгоняется и отрывается от земли, – самый волнующий за все время полета. Я бы ради этих моментов летала вообще без остановки. Приземлялась бы и взлетала снова.

И даже то, что из-за моего плеча в окно заглядывал какой-то малознакомый, но очень волнующий пассажир, никак не могло поломать моего удовольствия. Пускай себе сидит, подсматривает и глубоко дышит! Сам виноват, что отдал мне лучшее место!

Я оторвалась от красоты, проплывающей под крылом, лишь когда весь горизонт затянуло белоснежной пеленой облаков, а яркий солнечный свет начал больно слепить глаза.

И обнаружила, что жестоко ошиблась по поводу ненавистного соседа по креслу: он даже не пытался никуда подсматривать. Наоборот, сидел, вжавшись в кресло, с плотно закрытыми веками.

Стоило положить ладонь обратно на подлокотник, чтобы устроиться удобнее, как Владислав за нее схватился и крепко сжал.

– Эй. Ты что? Боишься?

Вот это был настоящий шок!

Весь такой наглый, самоуверенный и невозмутимый… И боится?!

Наверное, мои глаза были похожи на суповые тарелки, а не на блюдца даже… Но это было реальное потрясение! Я еще ни разу не видела, чтобы человек так резко менялся…

Одно его веко медленно приподнялось. Потом второе. На меня уставились все те же красивые и наглые глаза.

– Я думал, ты хорошая девушка. А ты совсем не такая…

– В смысле? – Я думала, мои глаза уже не могут открыться шире. А нет. Брови полезли куда-то ближе к линии роста волос.

– В прямом. – Его хрипловатый голос просто завораживал. А еще заводил. Дичайшим любопытством.

– Ну, хорошо. Я не такая. На этом и остановимся. – Отвернулась. Опять уставилась в окно. Там смотреть было не на что: все такая же яркая белизна облаков, от которой выступали непрошеные слезы. Пришлось опускать шторку, чтобы не ослепнуть нечаянно.

И… ну, что греха от себя таить? Немного стало жаль Владислава. Это был мой жест сочувствия и сострадания. Может быть, если не будет виден этот великолепный простор, мужчина перестанет нервничать и вести себя крайне странно?

– Ты, между прочим, успела вздремнуть. Больше часа похрапывала и сопела. Даже мне рубаху слюной испачкала…

Задернутая шторка помогла, наверное. О чем я сразу же пожалела. Пусть бы лучше он дальше боялся и страдал, а не говорил новые гадости.

– Сухая была у тебя рубашка. Не сочиняй!

– Конечно. Она уже высохла, теперь не проверишь…

– Я пускаю слюни, если снится что-то очень вкусное! А в этот раз не было ничего подобного!

Тут я запнулась и снова начала краснеть. Очень даже вкусный был сон. Просто не о еде…

– Короче, Дарья. Не мешай мне спать, пожалуйста. Будь человеком. Я же тебя не будил, а наоборот – подставил свое бренное тело в качестве подушки.

– Лучше признайся, что боишься. И сиди спокойно, не притворяйся. В этом же нет ничего стыдного – у каждого человека есть свои страхи.

– А еще какие будут идеи? Валяй?

Бледность с его лица постепенно сходила, кожа начала приобретать нормальный загорелый цвет. И мышцы рук расслабились. Я даже почти смогла освободить свои пальцы.

– Больше никаких идей.

– Ну, тогда я буду сидеть и держаться за тебя.

– Зачем?

– Мне так легче, когда знаю, что если и разобьюсь, то хотя бы не в одиночестве…

– Типун тебе на язык! Прекрати говорить глупости, Слава!

– Тогда не приставай ко мне с глупостями сама. И подставь плечико, пожалуйста…

– Это зачем еще? – Он не ждал разрешения, а начал активно пристраивать голову к моему боку.

– Спать на нем буду. Баш на баш. Тебе жалко, что ли?

Возмутительное поведение. Гадкое. Раздражающее и противное. Язык зудел от желания сказать ему какую-то гадость… Но чувство справедливости победило…

– Спи. Только, чур, не храпи. Ненавижу эти звуки.

Меня раздирали странные, слишком разные по природе своей ощущения. Желание оттолкнуть его, обложив матами. Просто потому, что уже утомил своим беспардонным поведением. Желание погладить по голове, как любого утомленного человека, пригреть, помочь устроиться как можно удобнее…

И странное, доселе неизвестное мне удовольствие: мужчина дремлет на моем плече! Это же капец как здорово и круто! Тем более, такой вот интересный и загадочный мужчина!

Замерла и почти не двигалась, чтобы не спугнуть его. В конце концов, молчащий и спящий, Владислав мне понравился больше, чем бодрый и несущий всякие неприятные вещи.

Его дыхание замедлилось. Потом стало тише и глубже. Грудь мужчины равномерно вздымалась, я своим боком прекрасно чувствовала, как двигаются его ребра. И даже стук его сердца, кажется, отдавался где-то внутри меня…

Даже явление стюардессы с напитками его не разбудило. Я взяла пару бутылок с водой, шепотом поблагодарила, оставила их на своем столике… Владислав не шелохнулся даже.

Взгляд упал на его расстегнутый пиджак. И внутренний карман. До него была какая-то пара сантиметров…

Гениальное решение пришло в голову моментом. Нужно было действовать, не откладывая…

Нежно, так нежно, как мать не гладит своего новорожденного малыша, я прикоснулась к ткани. Провела по ней несколько раз, проверяя реакцию. Если что, сказала бы, что хочу