– Перед самим собой! Глупо, да? Я сжег все ее фотографии, в том числе и школьные, где мы все вместе. Не помогло. Она измучила меня, измучила! Я сдался…

У него пересохло в горле, и он налил себе минералки.

– Я сдался, – повторил Тарханин. – Прошло четырнадцать лет, как мы не виделись. А для меня будто их и не было! Будто еще вчера мы с ней сидели на лавочке в ее дворе, обнимались, я вдыхал запах мяты и дешевых духов, чувствовал сквозь платье ее тепло… Я не выдержал и пошел в тот двор, к ее дому. За эти годы столько воды утекло! Она могла переехать, выйти замуж…

– Вы нашли ее?

Молодой человек подавленно кивнул.

– Да. Она живет все там же, одна. Похоронила маму год назад. Уля была поздним ребенком. Отец их бросил. Уля его совсем не помнила. Господи! Я же ничего не знал! Я бы помог… деньгами и так… участием. Все проклятая гордость! Мне казалось унижением прийти к ней после того, как она мне отказала.

– Отказала? В чем?

– Я хотел жениться на ней. Сразу после выпуска. Она сказала, что еще рано, что нужно проверить наши чувства… Вы будете смеяться, но я едва не покончил с собой! До сих пор не пойму, что меня удержало. Наверное, грязная вода в реке… Или мое отчаяние еще не достигло предела…

– Вы так сильно любили ее?

– До сих пор я сам не понимал, как сильно… – признался Тарханин. – Стена, которую я выстроил между мной и Улей, оказалась фикцией. Наверное, мужчина не имеет права быть гордым. Эта ничтожная блажь испортила мне жизнь.

Астра представила, как он ведет себя на работе: умный, напористый, быстрый, из тех, что сразу берут быка за рога. К женщинам относится с подчеркнутой вежливостью и скрытым презрением. Неудачный школьный роман положил начало комплексу неполноценности, породил страх получить новый отказ. Провал на любовном фронте Тарханин наверняка компенсирует карьерным ростом.

– Вы хорошо продвигаетесь по службе, – сказала она.

– А… да, – махнул он рукой. – Как вы догадались?

– Ясновидение!

В ее глазах вспыхивали искорки смеха.

– Только карьера – не главное. По крайней мере, для меня. Я не буду оригинален, если скажу, что хочу обыкновенного счастья. Столько лет уже потеряно…

– В чем же состоит наша задача? – осведомился Матвей.

– Понимаете, мне вдруг стало невыносимо без Ули. Я забыл о своей дурацкой гордости и пришел к ней, но не застал дома. Соседи рассказали мне, что после смерти мамы она живет одна. Работает журналистом фрилансером. Замужем не была, мужчин к себе не водит… во всяком случае жильцы ничего такого не видели. Я ужасно обрадовался! В выходной день я приехал к ее дому и сидел в машине, ожидая, пока она выйдет. Дождался. Она сильно изменилась за эти годы – другая прическа, одежда. Но я ее узнал. В первый раз подойти не посмел, приехал на следующий вечер – в ее окнах горел свет. Она поздно ложится спать… В общем, переломить себя оказалось сложно. Прошла неделя, вторая… Наконец я сделал это – дождался подходящего момента и подошел к ней. Поздоровался… Она смотрела на меня, как на абсолютно чужого человека! Сложилось впечатление, что она понятия не имеет, кто я.

– Вероятно, вы тоже изменились, – заметила Астра. – Повзрослели, сменили имидж.

– Безусловно. Однако я же назвался, а она продолжала недоумевать. Я объяснил ей, что мы учились в одном классе и даже испытывали друг к другу симпатию. Прошло несколько минут, прежде чем она выдавила: «Ах, это ты…» Я не уверен, что она вспомнила меня! Я пытался завязать разговор. Она отвечала односложно… нехотя. Каждое слово едва ли не клещами приходилось вытягивать из нее. По-вашему, это нормально?

– Должно быть, ваша Ульяна пережила стресс, у нее могло развиться душевное расстройство. Или частичная потеря памяти после какой-нибудь травмы. Вы ведь не знаете, как она жила все эти годы.

Молодой человек покачал головой.

– В остальном она выглядела вполне адекватно. Ухожена, добротно одета – вещи на ней не кричащие, купленные в хороших магазинах. Она не стеснена в средствах, судя по всему.

Мимо их столика осторожной походкой прошествовала официантка, неся на подносе тарелки с дымящейся ухой. Аромат рыбы, лаврового листа и укропа на мгновение перебил все остальные запахи. Тарханин замолчал и проводил девушку взглядом. Он подбирался к главному, постепенно подготавливая то ли слушателей, то ли себя.

– Что было дальше?

– Я спросил, куда она направляется, предложил подвезти. Она колебалась, я уговаривал. Потом она согласилась, и мы поехали на набережную. Была суббота, кажется. Ясный солнечный день. Все цвело… Уля взяла с собой фотоаппарат – большой, дорогущий, каким и пользуются профессионалы, – сказала, что собирается делать снимки для своей статьи.

– Она пишет статьи?

– Для женских журналов, с которыми связывается через Интернет. Уля, по ее словам, окончила журфак. Она еще в школе стремилась к свободе. Говорила, что не представляет себя штатным сотрудником, что сможет заниматься только творчеством и только по собственному желанию. Дисциплина претила ей. «Я вольный художник», – так она любила повторять.

– У вас есть основания не верить ей?

Тарханин ослабил узел галстука и глубоко вздохнул:

– Вроде бы нет… С другой стороны, чем больше я приглядываюсь к ней, тем сильнее меня одолевает странное чувство… Боюсь, вы сочтете ненормальным именно меня. Я бы на вашем месте сам так подумал. С тех пор, как я увидел Улю, меня терзают дичайшие мысли! Я забыл, что такое спокойный сон. Лягу и начинаю анализировать, сравнивать – ту Улю, которую я любил… и эту, новую… с фотоаппаратом и фальшивой улыбкой, будто приклеенной к ее губам. Знаете, от нее все так же пахнет мятой, как тогда, в нашей юности… Кое-что свидетельствует за Улю, а кое-что – против. И последнего больше.

– То есть… вы хотите сказать, что нынешняя Уля не та… или не совсем та, которая училась с вами в одном классе?

– Да! – словно в омут с головой бросился Тарханин. – Я никак не мог это произнести.

– Вы имеете в виду внешность?

– Отчасти…

– Сейчас пластическая хирургия стала более доступной. Женщины помешались на своей красоте и…

– Только отчасти! – перебил чиновник. – Некоторые качества ее характера тоже… претерпели изменения. Словно кто-то стер ее личность и загрузил иную программу… похожую, но иную. Кому-то необходимо, чтобы эту женщину принимали за Ульяну Бояринову!

– Зачем?

Он пригладил волосы, которые и без того лежали безукоризненно.

– Вот мы и подобрались вплотную к вашей задаче. Я хочу, чтобы вы выяснили, кому и зачем понадобилась такая… нелепая рокировка.

– Вы любите играть в шахматы? – спросила Астра.

– Что? А… немного увлекался в отрочестве. Забросил. Я поклонник подвижных игр, – футбол, баскетбол. Впрочем, мы отклонились от темы.