В комнате было совсем темно, а в доме — тихо. Когда глаза у нее привыкли к темноте, она разглядела узкую полоску света слева. Ставни на окнах! Она осторожно приблизилась к окну. Неумело отдернув шторы и откинув крючки, подняла ставни. За окном был ясный день.

Аннабелла оглядела комнату: не такая большая, как ее спальня дома, но потолок выше и обстановка более современная и удобная. Она увидела дверь в гардеробную, вошла туда и в шкафах обнаружила огромное количество платьев, шалей, туфель, мантилий, шляп и прочих предметов туалета. Большую часть одежды явно долго не носили, а на передних вешалках были наряды скромных расцветок, так как Розабелла последний год провела в трауре.

Аннабелла вернулась в комнату. Интересно, который час? В этом лондонском доме на удивление тихо по сравнению с деревенским шумом, врывающимся в окна в Темперли. Она взглянула на изысканные французские часики, стоящие на каминной полке. Уже десять! Как она могла столько проспать? Что о ней подумают? Торопливо сполоснув лицо над симпатичным умывальником, стоящим у стены, Аннабелла надела простое бледно — зеленое платье для прогулок, которое принесла из гардеробной. К нему прилагался зеленый бархатный жакет. Она поспешно вышла из комнаты, но около дверей спальни леди Ордуэй остановилась. Оттуда не доносилось ни звука. Тогда она спустилась вниз и вошла в столовую: там было пусто, а на столе и буфете — никакой еды. Как странно! В вестибюле она увидела служанку, которая, ползая на коленях, мыла мраморный пол.

— Ой, простите меня! Я… я…

— Ничего страшного. Где… где полковник Стантон?

— Уехал, мэм. Верхом. Он каждое утро так делает.

— Понятно. — Аннабелле тоже захотелось подышать свежим воздухом. — Ты сможешь открыть мне дверь?

— Открыть дверь? — Служанка разинула рот. — Вы собираетесь выйти? Так рано?

— Ну да, собираюсь. По-моему, утро чудесное.

Аннабелла быстро пошла в сторону Гросвенор-сквер. Она дважды обошла площадь, наблюдая за снующими слугами, посыльными и уличными торговцами, которые в свою очередь останавливались и глазели на нее. Наверное, это оттого, что рядом с ней нет ни грума, ни лакея. Даже в Беркшире молодую даму обычно сопровождали. Когда наймут новых лакеев, она должна позаботиться о том, чтобы к ней приставили одного из них.

Вдруг около нее возник большой гнедой конь, вставший на дыбы, так как всадник резко натянул поводья.

— Розабелла! — Джайлс спрыгнул на землю. — Почему, черт возьми, ты здесь?

Аннабелла непонимающе взглянула на него. Что она сделала не так? Неужели отсутствие лакея — причина такого гнева?

— Доброе утро, Джайлс, — вежливо поздоровалась она. — Я просто вышла подышать воздухом. Правда, прекрасное утро?

Джайлс шагнул к ней.

— Ты знаешь, который час?

— Должно быть, половина одиннадцатого. Я долго спала.

Джайлс обернулся — вокруг них начала собираться толпа зевак.

— Пойдем домой. — Он поискал глазами в толпе какого-нибудь конюха. — Эй, ты! Возьми мою лошадь, отведи на конюшню и передай ее Госсу. — Он бросил конюху монету и, подхватив Аннабеллу под руку, повел ее обратно на Верхнюю Брукскую улицу.

— Вы слишком быстро идете, Джайлс.

— Я тороплюсь, потому что хочу поговорить с тобой без свидетелей.

— Джайлс, вы очень сильно сжали мне руку. Пожалуйста, отпустите! — Он не обратил внимания на ее слова, и тогда Аннабелла неожиданно остановилась, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Она не на шутку разозлилась. — Джайлс, вы не в армии, а я не военнопленная! Я буду рада вас выслушать дома, но мы пойдем туда нормальным шагом. Я не потерплю, чтобы меня тащили волоком!

— Ты осмелела после отдыха в деревне, — заметил он. — Хорошо. Могу ли я попросить вас пройти со мной до нашего дома? И могу ли также попросить вас уделить мне время за завтраком?

— Можете. — Аннабелла величественно кивнула и поспешила высвободить свою руку.

Этот жест почему-то развеселил Джайлса, он улыбнулся, и его лицо сразу преобразилось: напряженное выражение исчезло, в глазах засветились веселые искорки. Но это длилось недолго — он опять помрачнел.

Когда они вошли в дом, Джайлс безапелляционно заявил:

— Жду в столовой. Через десять минут. — Аннабелла молча взглянула на него. Тогда он со вздохом сказал: — Розабелла, не доставите ли мне удовольствие позавтракать со мной? Через десять минут. Пожалуйста.

— Через четверть часа, — уточнила она. — Спасибо, Джайлс. Я буду рада. — И стала подниматься по лестнице.

Он с недоумением проводил ее глазами.

Ровно через пятнадцать минут Аннабелла появилась в столовой. Слуг она не увидела и догадалась, что Джайлс их отпустил. Он уже сидел за столом и читал газету, но, когда она вошла, поднял голову.

— Ты хотя бы пунктуальна, — заметил он.

— Госс сказал, что для вас точность — превыше всего. О других ваших добродетелях он не упомянул… О таких, как вежливость, к примеру.

— Я всегда считал это пустым занятием. Но… — Джайлс встал, еле заметно поклонился и подчеркнуто вежливо произнес: — Доброе утро, Розабелла. Что вам положить? Может, поджаренного хлеба и немного меда?

Аннабелла удержалась от улыбки.

— Благодарю вас, — скромно ответила она. — Я сама о себе позабочусь. — И, подойдя к буфету, намазала маслом и медом большой кусок хлеба.

Джайлс с удивлением воззрился на нее.

— У тебя улучшился аппетит? Ты обычно только ковыряла еду вилкой.

— Деревенский воздух — это чудо во всех отношениях, — беспечно заявила она.

— Вижу. Ты даже встаешь ни свет ни заря. А до поездки в Темперли не выходила из спальни до полудня, не говоря уже о том, чтобы пойти погулять! Ты что, забыла, когда встают в городе? Или пытаешься показать, что ты больше не лентяйка? Меня тебе не провести. — Он презрительно улыбнулся. — Дешевая уловка, Розабелла. Ты лишь выставляешь себя на посмешище перед слугами. Тебе что, нравится, когда на тебя глазеют?

Аннабелла побледнела, но удержалась от сердитого ответа. Она поднялась из-за стола.

— У меня пропал аппетит. Прошу меня извинить. — И направилась к двери.

— Я еще не закончил.

— Если вы желаете обсудить со мной управление домом, то я поговорю с вами, когда вы позавтракаете. А сейчас я пойду к тете Лауре.

Джайлс встал и подошел к ней.

— Не смей расстраивать тетю Лауру! Ей стало лучше, и я не хочу новой болезни.

Аннабелла презрительно посмотрела на него.

— Вы полагаете, что я побегу к ней жаловаться? Тетя Лаура никогда не узнает о наших ссорах, Джайлс. От меня, по крайней мере. Она, как вы говорите, поправляется? Значит, скоро сама поймет, как обстоят дела между нами… если вы не придержите свой злой язык. Где мы встретимся? В библиотеке?