— Джайлс, пожалуйста, простите меня. Я не должна была вам этого говорить.

— Да, не должна, — сурово подтвердил он, не поворачивая головы. — Я никогда не думал, что стану наследником Ордуэев. Стивен намного моложе меня. Когда умер дядя, он был еще ребенком, и поэтому назначили опекунство. В права наследования он вступал в двадцать пять лет — при условии, что к тому времени у него не родится сын. Трогать основной капитал он не мог. Я так и не понял, зачем это было сделано. Теперь мой кузен умер, а на меня навалились нерешенные вопросы, загадки, тайны… и полная неразбериха. — Джайлс повернулся к Аннабелле. — Розабелла, я должен знать! Скажешь ты мне, наконец? Я начинаю подозревать, что… что Стивен покончил с собой. Я прав? — Он отошел от окна и очутился рядом с ней, его пронзительный взгляд пугал, и она не могла вымолвить ни слова. — Скажи мне, черт побери!

Аннабелла была совершенно не готова к подобной ситуации. Но ей придется что-то сказать!

— Почему вы так считаете? — еле выговорила она.

— Черт возьми, почему ты все время хитришь и изворачиваешься?

— Я не хитрю. Меня не было, когда Стивен упал. Я не понимаю, почему вам такое пришло в голову?

Джайлс отвернулся и заходил по комнате.

— Здесь кроется тайна. Я кое-что разузнал… О, не волнуйся, я был осторожен. — Он бросил на нее уничижительный взгляд. — Помимо врача, только ты и тетя Лаура находились около Стивена до самой его кончины. Я спрашивал Котрелла, но он отказался дать объяснения. — Джайлс встал перед ней. — Мой кузен действительно упал с лестницы? Или бросился вниз? Это вполне возможно. Бедняга погряз в несчастьях: долги, неверная жена…

— Я не знаю, — пролепетала Аннабелла, чувствуя, что ее затягивает в омут. В одном она была уверена: Розабелла не могла изменить мужу, так как неверность совсем не в ее натуре! — Могу заверить вас, Джайлс, — твердым голосом произнесла она, — что у Стивена могли быть долги, но неверной жены у него не было!

— Если смерть Стивена произошла в результате несчастного случая и никто в этом не сомневался, то к чему вся эта таинственность? — не обращая внимания на слова Аннабеллы, продолжал Джайлс.

— Спросите тетю Лауру, а не меня, — сказала она. — Я дала ей слово ни с кем не обсуждать Стивена.

Джайлс задумчиво посмотрел на нее.

— Ты ведь понимаешь, что я не могу говорить с тетей о таких вещах, — произнес он. — Она очень любила моего кузена. Но не рассчитывай на то, что я в конце концов не доберусь до истины. И тогда, клянусь Богом, ты ответишь за все!

— Осуждена и приговорена без права защиты. Да?

— Я предоставлял тебе такую возможность, Розабелла.

Аннабелла была готова снова поспорить, но обуздала свой нрав и как можно спокойнее сказала:

— Джайлс, зачем вам это? Тете Лауре только-только стало лучше. Вы на самом деле хотите разбередить ей душу? Честно говоря, я не знаю, покончил Стивен с собой или нет. А какая польза будет оттого, что вы установите это? Его уже не вернешь, а тетя Лаура, несомненно, переживет еще одно потрясение.

— Тебе это будет на руку! — с горечью и презрением произнес он.

— Вы просто невыносимы! — разозлилась Аннабелла. — Будет лучше, если я навсегда уеду в Темперли!

— Ну нет! Я уже говорил перед твоим отъездом в Беркшир: ты кое-чем обязана семье Ордуэй, Розабелла Келланд, и теперь ты этот долг заплатишь! Не знаю уж почему, но тетя Лаура привязана к тебе…

— Я тоже люблю ее, Джайлс! Не забывайте этого!

— Значит, ты останешься в Лондоне и отработаешь свое содержание. Когда она полностью поправится, тогда и поговорим о твоем возвращении в Темперли.

— А где будем жить до наступления этого счастливого времени?

— Здесь, разумеется! — удивился он.

— С постоянно нависшей угрозой, что нас выгонят нищими на улицу из-за долгов Стивена? Я тоже помню ваши слова перед моим отъездом в Беркшир!

— Те долги уже полностью выплачены. — (Аннабелла, не веря своим ушам, удивленно на него посмотрела.) — Можешь сколь угодно удивляться, но неужели я посмею причинить тете Лауре дальнейшие неприятности? Что бы ни случилось, ее будущее обеспечено. А это значит, что и твое тоже. Вы обе можете жить в доме сколько пожелаете.

— Даже если вы женитесь?

— Я не собираюсь жениться в ближайшем будущем… если вообще когда-нибудь на это решусь, — ответил он с непроницаемым видом.

Аннабеллу вдруг охватила усталость. За такое короткое время столько переживаний: гнев, раздражение, жалость, а в довершение всего… благодарность! Она заставила себя вымолвить:

— Джайлс, вы вольны мне не поверить, но я благодарна вам за то, что вы сделали для тети Лауры… и для меня.

— Я не мог поступить иначе.

— Я знаю, вы меня не любите. Тут не в моих силах что-либо изменить. Надеюсь, со временем вы поймете, насколько были несправедливы. А пока…

— Пока нам придется как-то ладить. Вы согласны?

— Да. Если я не могу вернуться в Темперли, то ничего не поделаешь.

— Вот именно. — И он по-деловому продолжил: — Я ждал твоего приезда, чтобы на несколько дней уехать из Лондона. Это ненадолго, но когда я вернусь — начну принимать гостей, и ты мне понадобишься в роли хозяйки.

— Слушаюсь, сэр! — Аннабелла шутливо отдала ему честь. — Но признайтесь: случалось вам когда-либо вежливо о чем-либо просить?

— Прости, — сухо ответил он. — Я уже говорил, что не люблю пустой галантности. Однако я действительно буду весьма признателен тебе за помощь.

Аннабелла отметила, какой у него усталый вид.

— Хорошо, — сказала она. — Я сделаю все, что от меня зависит. Хотя бы ради того, чтобы вы не думали обо мне так плохо.

— Это трудно, — мрачно ответил Джайлс. — Но мы можем заключить перемирие.

Аннабелла поспешила к леди Ордуэй с приятным сообщением. В отсутствие Джайлса они смогут не таясь восполнить пробелы в воспитании Аннабеллы и основательно подготовить ее к роли хозяйки дома.

— Замечательно! — воскликнула леди Ордуэй, узнав новость. — Уилсон уже нашла учителя танцев — он придет завтра. Она также узнала, что миссис Телуэлл — весьма благородная дама — сейчас находится в стесненных обстоятельствах и охотно научит тебя светским манерам.

— Я думала, что вы сами этим займетесь, тетя Лаура.

— Но я быстро устаю, милая. К тому же я собираюсь заняться твоими нарядами, чтобы ты поразила свет. Мне, бывало, так нравилось покупать платья для Розабеллы. Кажется, мадам Фаншон все еще в моде…

— Но в гардеробной у Розабеллы полно платьев. Разве этого не достаточно?

— Первое, что тебе надлежит знать, Аннабелла, — это то, что для появления в свете никогда не бывает ничего «достаточно»! Господи, девочка! Неужели тебе не хочется красивых новых платьев?