У нас с Илюхой получился классный тандем, поскольку помимо обширных связей в мире шоу-бизнеса у него присутствовало коммерческое чутье. Он прекрасно знал, к кому и когда нужно обратиться для получения наилучшего результата. Без него я со своими неожиданно открывшимися способностями сидела бы там, где находиться не очень увлекательно – темно, тесно и воняет. И, зная свой характер, я бы эти способности не просто закрыла, а расстреляла бы утром, на рассвете, без объявления приговора.

Разумеется, в Москве новых авторов никто не ждет с цветами и шампанским. Возле каждого мало-мальски популярного артиста выкопаны оборонительные рубежи покруче средневековых крепостей – там и кипящая смола, и колья, и рвы с пираньями. Если композитор или поэт пробился, оставляя куски тушки в зубах цепных пираний, к луноликому и солнцеподобному, да еще утвердился у кормушки с парочкой незамысловатых хитов, то уж будьте спокойны – место это он защищает всеми доступными ему способами. А не всем им Господь отсыпал способностей полной мерой, некоторые сперли пару ложек, а больше – нетути! Но певцам нужен новый материал для новых программ и альбомов. И выдавливают из себя придворные авторы порой редкостную муть. И болтается эта муть на волнах FM-станций, как… Ну, в общем, не тонет оно.

Могу сказать одно – без Илюхи меня скушали бы в момент, а моим текстам присвоили бы другое авторство. Но Рискин, хитрюга и интриган, честно отрабатывал свои будущие проценты. Он не стал соваться к титанам шоу-бизнеса, нет. Вначале мои тексты запели фабзайцы – выпускники многочисленных «Фабрик». Конечно, там паслись и маститые авторы, но фабзайцев-то много, и морковки им надо много, чтобы они, в свою очередь, капустку косили в супер-турах типа Задрипанск – Жлобинка – Учертанакуличканск. Поэтому их дрессировщики были рады любому мало-мальски удачному материалу. Мои тексты пошли на ура. Денег мы с Илюхой вначале на этом практически не зарабатывали, работали на имя (вернее, на псевдоним). Потом к нам стали обращаться исполнители из ремесленников – ну, те, которые даже иногда в «Песне года» появляются и в районных центрах могут залы собрать. Наши акции поднялись, мы стали неплохо зарабатывать. Честно говоря, я думала, что это наш потолок, меня вполне устраивало текущее положение дел, о небожителях нашего шоу-бизнеса я особо и не думала. Они поют песни, авторами которых являются такие же небожители в мире поэзии и музыки.

Но однажды… Однажды Илюха приехал ко мне с невыносимо загадочным видом. В руках у него была небольшая коробочка, щедро разукрашенная бантиками и прочими подарочными финтифлюшками. Илюха вручил ее мне со словами:

– Это тебе, давно пора уже.

– Мне? А что это? И по поводу? Вроде день рождения был, 8 Марта тоже, Новый год еще будет.

– Знаешь, не напрягайся, распаковывай.

– Да, распаковывай. Навертел тут ерунды всякой, пока разорвешь, – ворчала я.

– Нет, мадам, вы все же невыносимо скучны и прозаичны, и как ты еще стихи умудряешься ваять – ума не приложу. Ей преподносят очаровательно упакованную коробочку, и вместо того, чтобы умилиться, поцеловать дарителя в небритую щечку и аккуратно, подчеркиваю – аккуратно распаковать сюрприз, она пыхтит, бухтит и рвет красоту в клочья, – взгрустнул Илья.

– Знаешь, Рискин, пусть тебя в небритые щеки и другие небритые места целуют твои блондинки-модельки, их у тебя целая очередь. А умиляться красивой упаковке я перестала давно – частенько внутри оказывалось… Ну, всякое. Опаньки, мобильник! С чего вдруг, – я с удивлением рассматривала маленький изящный аппаратик.

– Тундра ты, подруга, чум позапрошлогодний. Ну сколько можно тупо сопротивляться достижениям цивилизации. Я вон уже три трубки сменил, а тебе дай волю – голубиной почтой пользоваться будешь.

– Ну Илюха, ты же знаешь, не хочу я, чтобы меня можно было найти всегда и везде. Ты прекрасно ведешь все деловые переговоры, а по своим делам я могу дозвониться и с домашнего, – попыталась сопротивляться я.

– Все, дорогуша, все. Кончилось это время – «с домашнего, не хочу». Суровая действительность безжалостно врывается в твое болотце. У нас, возможно, появится клиент, который предпочитает общаться с авторами напрямую, без посредников. Он заинтересовался твоими опусами, и теперь ты должна быть всегда доступна.

– Рискин, ты сам понял, что сейчас сказал? Доступные дамы – это в газету, смотри объявления типа: «Мадам Темперамент – позвони».

– Ой, не могу, – Илюха мерзко заржал, – мать, не заносись. Ты, конечно, дама интересная, но к тебе больше подходит рубрика: «Лечение змеиным ядом – позвони». Ладно, хватит гундеть. Вот телефон, номер свой напрягись, запомни. Возможно, подчеркиваю – возможно, скоро тебе позвонят. Постарайся вести себя прилично.

И ускакал, оставив меня наедине с этим чудом современной техники. Следующий час я провела, пытаясь перейти с этой крошкой на ты. Что самое интересное, мне это почти удалось. Я даже смогла подобрать определенные мелодии на некоторые номера из моей записной книжки. Причем на этого негодяя Рискина я установила волчий вой. И, разумеется, эти завывания были первыми звуками, которые издал мой телефон. А издал он их как раз в тот момент, когда я расплачивалась в кассе нашего супермаркета. Надо ли говорить, что эффект был потрясающий, ведь на радостях я установила максимальную громкость звонка. Пока я дрожащими руками копошилась в сумочке, пытаясь найти этот чертов мобильник, волк выл, не переставая. Хотелось невольно посмотреть вверх в поисках полной луны. Оправившаяся от первого шока кассирша смотрела на меня с плохо скрываемым сомнением и легкой жалостью. Казалось, она хотела сказать: «Как же это тебя выпускают одну, без сопровождения и намордника?» Тот же вопрос читался в глазах остальных посетителей и парочки секьюрити, словно бы невзначай нарисовавшихся рядом. Наконец, вспотев от напряжения и сломав целых два, ДВА ногтя, я отыскала-таки эту гадскую машинку на самом дне сумочки.

– Да, – рявкнула я, прижав трубку к уху плечом и одновременно пытаясь расплатиться за покупки.

– Да неужели, радость моя, ты справилась! – громко зазвенел жизнерадостный голос Рискина. Поскольку слышимость была отличная, окружающие с интересом стали прислушиваться. А кассирша отсчитывала сдачу буквально по рублю. – Всего каких-то 18 гудков – и ты уже нашла нужную кнопочку и даже смогла нажать на нее! Умничка! – продолжал резвиться Илюха.

– Я тебе перезвоню, – только и смогла простонать я и отключила телефон.

В глазах присутствующих уже не читалось никаких сомнений по поводу моей полноценности. Кассирша вложила мне сдачу прямо в ладонь, а один из секьюрити заботливо помог упаковать покупки и даже проводил меня к выходу.

Разумеется, Рискин не стал дожидаться моего звонка и перезвонил сам, но в этот раз застал меня уже дома. С наслаждением, разложив аргументы по полочкам и украсив речь разнообразнейшими эпитетами, я поведала все, что я думаю:

а) о нем;

б) о его… телефоне;

в) о мифических клиентах, из-за которых я вынуждена мириться с этой дрянью.