искать сумасшедшего шамана на территории хрен знает во сколько сотен квадратных километров? Или у них есть какой-то э-э-э… магический прибор? Ещё одну зарубку мысленно поставил — разобраться.

РЕВЕРАНСИК

В этой книге не только мои воспоминания, хотя в основе — всё те же дневники. Был, кстати, ещё рабочий вариант названия: «Уничтожители мечт», поскольку уж очень многим наша деятельность пошла поперёк их бурных фантазий. Но тут уж, извините, как искренне считает наш друг Угги (про которого из этой книжки вы пока ничего не узнаете, хех): кто сильнее — тот и прав! Что меня в этом самом рабочем варианте не устраивало — как-то отдавало голливудщиной да уж больно жёстко звучало, так что — «Идём на восток».

Весь цикл целиком здесь: https://author.today/work/series/16330 Кто не читал начало — загляните, там хорошо.

Опять же, обязательный ритуал на Старой Земле: изобразить все до́лжные реверансы.

Я снова говорю, что все люди выдуманы и все совпадения случайны, бла-бла-бла… У многих же остались друзья, родственники, связи. Так что если кто-то себя узнает — считайте, что всё это моя богатая фантазия. Можете даже признать её больной. В конце концов, как в том анекдоте: «Та Боже ж мой! Когда меня нет, они могут меня даже бить!..»

02. ЦЕНА СЛОВА. ИЛИ СТОИМОСТЬ?

СТОЛИЦА

Новая Земля, Столица Восточного княжества, 16.01 (мая).0027

Барон Владимир

Окраина Столицы выглядела так, словно въезжаешь в богатый, образцово-показательный агрокомплекс: ангары, зернохранилища, ряды огромных теплиц — всё отменного качества и выстроено по единому плану. Дальше шли вереницы всяческих специальных сельхоз-помещений, хозяйственные постройки и, наконец, жилые дома, собранные из подготовленных на Старой Земле типовых блоков. Часть домов (или, скорее, особняков), стоящих квадратом вокруг довольно большой площади, выделялась размерами.

— Здесь, первые годы, командование жило, — пояснил барону посол, — Князь, старшие офицеры. Я тоже. Вон тот дом, бежевый — мой. Там сейчас, если я не путаю, библиотеку устроили или что-то в этом роде. А в бывшем княжеском — сельхозуправа.

— Нормально, — одобрил барон, — Мы вообще со своей больше половины первого года в фургончике прожили. Ближе вон к Петькиному рождению в дом перебрались.

Отряд проехал линию садов.

— Город разрастался на восток. Но правильную планировку мы старались сохранить. Центральный район теперь вон там начинается.

Коле с интересом разглядывал образчики архитектуры. Явно же, архитектора с Матушки выписали. Надо ещё суметь так срастить между собой утилитарно-блочные конструкции, чтобы всё вместе стало похоже на за́мок. Нет, скорее на дворцовые палаты. Нечто такое, с отголосками русского модерна. Красиво, ярко и богато.

Княжеский дворец выделялся среди остальных высотой и убранством. И ограда хорошая, этакая внутренняя крепостица в добрых два человеческих роста — оценил барон. Тяжёлые кованые ворота, однако же, были широко распахнуты, и на просторном выстеленном досками внутреннем дворе вольготно расположился целый отряд воинов в кожаных доспехах с различными стальными нашивками и вставками. Островерхие шлемы, отороченные меховой опушкой, валялись рядом, и «дорогие гости» демонстрировали солнцу бритые затылки.

Барон притормозил, с противоположного конца площади разглядывая открывающуюся картину. Налицо разнообразие восточного доспеха во всяких вариациях. Богато и… мда… пёстро.

Ради такого особенного случая на весь княжеский двор были раскатаны ковры, и парни из обслуги с ног сбивались, разнося еду и напитки.

Фёдор Кузьмич ощутимо скрипнул зубами.

— Это, чтоль, ваши казахи? — негромко спросил Владимир.

— Степь, будь она неладна, — процедил посол, — Люди Борай-хана.

Понятно. Борай-хан — это тот самый Сила Степи и есть.

— А чего мужики еду таскают?

— Так они девкам, не спросясь, по углам юбки задирают! Вот и услали от греха.

— Яс-с-сно… — от этого шипящего ответа на Фёдора словно дохнуло холодом, — Этот шалман, я так понимаю, надолго?

— До вечера минимум.

— Слышь, Фёдор Кузьмич, а давай-ка светиться не будем. У тебя мы можем остановиться?

— Да легко!

— Вот и ладушки. Поехали.

Посольство свернуло в боковой проулок, Юрка выскочил вперёд и затарабанил в глухие, обитые железом ворота. Приоткрылось крошечное оконце, изнутри радостно закричали и заскрежетали засовами.

— Бережёного бог бережёт, — словно извиняясь, пояснил посол.

Барон согласно кивнул, но подумал: много тебе это поможет, если Сила Степи захочет войти на твоё подворье… Кузьмичу, видать, пришло в голову то же самое, потому как он внезапно помрачнел, хотя и старался быть гостеприимным. Хозяйка, увидав таких гостей, застеснялась, что ничего не подготовлено, и захлопотала. Потом увидела носорога и испугалась.

С Боней барон поступил жестоко: пригрозил, что если он чего поломает или кого потопчет — месяц капусты не давать! Боня прижал ушки и лёг в углу двора, изображая памятник смирению.

От хозяйки попросили одного: где бы помыться с дороги, чтобы поскорее явиться к князю. На пиру сам Сила Степи сидит — грех такой оказией не воспользоваться!

АВАНТЮРА

Барон Владимир

Фёдор нервничал:

— Владимир Олегович, дорогой! Борай-хан ведь ложь за версту чует. Не получится тебя другим человеком представить.

— И не надо! Представь меня как есть: барон Владимир из западного баронства. Сообщи, что достигнута предварительная договорённость по поставкам алюминиевого проката и ряда запчастей. Прибыл лично переговорить с князем. Чистая правда.

Фёдор Кузьмич прекратил метаться по гостиной и впился в Воронов глазами.

— А и верно! Такое может проскочить.

— Всё, давай, помчали, пока он лыжи не смазал!

У князя было почти как в Романовских палатах. Красиво, да. Фёдоровские ближники подсуетились: пока посол представлял князю барона с сыновьями, приволокли стол, установили не слишком высоко, не слишком низко — где-то в нейтральной серединке, натащили всякой снеди. В общем, обеспечили людям культурный отдых. Культурную программу всему обществу предоставлял сегодня сам сидевший прямо напротив князя Борай-хан, беспрерывно восхваляя собственные подвиги и достижения.

Был он, как и описывали, чрезвычайно крупным: более двух метров ростом и тучным, килограмм триста, а то и триста пятьдесят. Пили степняки как кони, постепенно теряя берега. В конце концов, Сила Степи дошёл до того, что «если бы не мирное посольство», с которым он, понимаете ли, прибыл, то вертел бы он всех и так и вот эдак, и «ваш дом труба шатал» — короче, полный набор слегка прикрытых угроз.

Князь, изо всех сил старавшийся не достигнуть точки кипения, в конце концов не выдержал и едва не сорвался, ляпнул: мол, не один Борай-хан такой особенный. Есть ещё и Сила Леса (хрен знает откуда он взял этот титул — на ходу, поди, сочинил) — мужик до хрена сильный и вполне способный составить Степи конкуренцию.

Сила Степи развалился на диване, который для него выглядел скорее как кресло, и через губу выдал:

— Узнаю, где он живёт — убью! Сыновей в рабство заберу. Жён и дочерей в наложницы возьму! Я сказал!

Воронята и серокаменские дружинники смотрели на барона: мол, не пора ли подрываться? Но Белый Ворон лишь улыбнулся, едва заметно качнув головой: сидим!

Спустя четверть часа барон поднялся и откланялся, ссылаясь на неотложные дела. Едва они вышли за пределы двора, Владимир Олегович скомандовал:

— А вот теперь бегом, облачаемся в доспехи!

А ВОТ ТЕПЕРЬ ПОГОВОРИМ

Ваня

У Ваньки была трагедия. Отец велел остаться у Фёдора Кузьмича, дескать, и компания по возрасту подходящая есть, не заскучаешь! Сперва, главное, хотел обоих младших оставить, однако же Игорёха предъявил, что два года уже как не просто сын, а клятву верности отцу с матерью как главам баронства принёс, и честь их намерен защищать как воин. И отец уступил! Игорю одели тяжёлый доспех, только на руки лёгкий, чтоб стрелять мог, и посадили на отцовского чёрного жеребца… Ванька смотрел в окно, как вереница доспешных всадников вытягивается со двора, и кусал губу. Реветь хотелось — страх. Но честь Белого Ворона опозорить никак было не можно.

Барон Владимир

Казахов даже догонять не пришлось, несмотря даже на то, что ехали не коротким путём, а кругалями, чтобы перед княжьим двором не светиться. Собирались люди Борая с расстановкой, важно пересчитывали отжатые у князя «подарки».

Малая дружина белого Ворона выехала за пределы городских посадок