И вот теперь Агав мял свой листочек в потной ладони маялся над прилавком со всяким скобяным хламом, не осмеливаясь купить хоть что-то. Спрашивать госпожу он не решался — сказала же — не понимает. Вона морщится как.

Знал бы он, что морщилась Оля не от брезгливости к гвоздям и прочему металлическому крепежу, а от его качества. Кованые гвозди — та еще эстетика. Вот новые, а вот явно уже использованные и выпрямленные. А в остальном — все было знакомо и понятно. И скобы строительные, и петли дверные. Старшой же завис над изрядным куском мелкоячеистой сетки и жевал губу, не решаясь хотя бы прицениться.

— Зачем тебе это? — поинтересовалась Оля, отведя несчастного Агава в сторону. — Гвозди — понимаю, а сетка зачем?

— Сито последнее, пуйфинов промывать, совсем прохудилось, — уныло пожаловался хуторянин.

Оля из его речи выцепила главное — это необходимо для работы и слово «последнее».

— Ям с пуйфинами сколько?

— Три, — машинально ответил Агав.

— Значит, купим на три! Что еще нужно?..

И понеслось. Ольга металась от прилавка к прилавку, а Пашка, подпинывал в спину невинную жертву экстремального шопинга, чтоб не зависал и не мямлил над каждым вопросом приговаривая:

— Дядь, шевели ногами…

— Веревку надо? Дядь, хорошую бери! Мы не настолько богаты, чтоб фигню покупать.

Наконец, Агава отправили восвояси, все равно в коляске пассажирам уже места не было. Кажется, старшой словил нехилый культурный шок от нашего скоростного закупа. Особого времени на раздумья у Ольги не было, а поддержать и порадовать хуторян хотелось. Ладно, продукты. Одних круп три вида, и овощи, и соль, и бочонок масла. И гвозди, и сетка, и пяток хороших лопат. Венцом всему была клетка с птенцами домашних ворлушек и мешок корма для них. Хорошую породу госпожа Тётёля выбрала, яично-мясную и наказала строить им сарай, который почему-то звала курятником. Что за курятник? И зачем его строить? Есть же опустевшие дома, а при них теплички — найдется куда несушек выпустить. Если бы Агав знал, что Ольга планирует при каждом дворе птичник завести, да так, чтобы яиц да убоя и хутору на прокорм, и на нужды крепости хватало, он бы, наверное, в обморок хлопнулся.

А Ольга до слез расстроилась, что деткам гостинца не купила — просто не попалось на глаза, она и забыла.

Какой чудесный день…

Раим Шенол, грозный попечитель Восточного корпуса наездников расслабленно стоял на крыльце местного департамента магии. Он с удовольствием подставлял лицо еще не жаркому солнцу и был чрезвычайно собой доволен — визит получился весьма плодотворным.

Реализация нгурульего яда, это, конечно, важно, но всего лишь повод, чтобы покинуть крепость. Отмаза, как сказал бы Павел. Для Ольги. Не хотелось ее волновать раньше времени. В этом желании было нечто эгоистичное — нравилось лавэ, когда его помощница деловита и спокойна. И совсем туго было, когда она встревожена или возмущена. Переживала Ольга забористо и подолгу — кому из эмпатов такое понравится? Зато, когда она общалась с нгурулами, на Раима снисходило умиротворение, которое считал для себя недоступным. Раньше.

Раньше, впрочем, он и с зельеварами торговаться не стал бы, назначил бы цену не слишком высокую да и ладно. Заплатят — хорошо, а не заплатят — лучше выкинуть, чем достоинство рода уронить. В таком духе лавэ и высказался, наблюдая за сбором яда.

— Еще чего! — возмутилась Ольга, да так, что Пран от неожиданности дернул башкой. — Не дам! Я уж пятьсот раз пожалела, что с медикуса Дрири мало взяла! Надо было втрое больше!

— Никто вам таких денег не заплатит, Оля. Не обольщайтесь. — Раим едва сдерживался, чтоб не применить к помощнице успокоительное заклинание. Чуточку, лишь бы в себя пришла от мечтаний дурацких. Ишь, как возбудилась.

— Заплатят! — отрезала та, — еще как заплатят! И пусть новый фиал на смену дадут! Тара ценная. Дарить им что ли? Вот еще.

— Отчего вы думаете, что зельевары заплатят? — не удержался поддразнить Бигбоссыч. — В департаменте уже наверняка знают сколько вам Дрири за такой фиал яда заплатил.

Оля насмешки не приняла и обернулась к начальству. Пран недовольно заворчал, напоминая, что не след отвлекаться от его особы и продолжить груминг.

— И что?! У нас монополия! Утрутся. Я еще не забыла, как они надо мной куражились, когда вы меня представляли, как управляющую. А не купят, конкурентам продам. Да хоть контрабандистам. Мне хутор восстанавливать.

— А если им для исследований? — подначивал лавэ, искренне забавляясь горячностью Ольги. — Неужто не уступите для науки?

— А для науки тем более не уступлю! Вот еще. Они со своих патентов пятикратную маржу потом снимут, а мне? Будем считать, что у интэ медикуса особый тариф, как у сотрудника корпуса. Дрири — целитель, он всяко на людей потратит, потому не очень и жалко. А эти… Здесь, — Ольга энергично продемонстрировала фиал и стервозьненько улыбнулась, — готовый объект для исследований. Какой состав! От пятерых нгурулов! А верхний слой — аж от двух альф. Заплатят!

— Оля, вы рассуждаете как торгаш!

Оля только улыбнулась. Ну да. Было. Торговала. А кто в девяностые себя в коммерции не попробовал? Ей повезло — попу морзить на барахолке долго не пришлось. Папка у нее гений-самородок с золотыми руками. Любую иномарку починить мог, как выяснилось. Среди автомобилистов быстро в авторитет вошел, как классный мастер. Аж из областного центра всякие бонзы ему машины на ремонт пригоняли. С его трудов, да с огорода и выживали. А как замуж вышла, так отец и Сережу к автомобилям приставил. Так потихоньку автосервис и раскрутился.

Сейчас Раим жмурился на солнышко улыбался, да так, что молоденькая магесса, спешащая в департамент, притормозила и одарила наездника очень заинтересованным взглядом.

Зельевары, действительно, заплатили! Стоило только намекнуть, что один шажок в подпространство и сырье уйдет в столицу, а там и пятикратную цену дадут. Ныть, конечно, попробовали, да куда там. Лавэ только бровью повел, и все сразу вспомнили, кто здесь царедворец. Необычные ощущения для аристократа, но Раиму понравилось — как будто пари выиграл.

Два других дельца тоже получились вполне удачными.

Эр’ваэ Мондоир, как оказалось, все еще был под впечатлением от землянки. Он был весьма неглуп, этот бытовик. А еще он любил свое дело (Раим не очень понимал, что там любить, в бытовой магии-то?), а потому в Ольге чуял родственную душу и за возможность поработать с ней готов был на многое. Нестандартный взгляд на привычное и рутинное дорого стоит. Вот это Раим как раз понимал. Как артефактор. А потому, господин Мондаир легко и непринужденно дал все необходимые клятвы и стал еще одним внештатным сотрудником Корпуса. Бытовику явно зудело порешать нетривиальных задачек. Ну, это Ольга ему обеспечит, веселился попечитель. В крепость Мондоира пускать пока нельзя, а на хуторе такой секретности нет. Артефактора бы еще завербовать. Хотя… Может, самому попробовать?