— Кто стучит? Это ты, Алмакс, буянишь?

— Нет, это не Алмакс. Позови хозяина!

— Кто ты такой? Вали отсюда! Сейчас ребята выйдут — будет тебе хозяин!

— Слышь, ты, болван, иди скажи хозяину, что пришли люди за своими деньгами, которые у них украли. Хотим переговоров.

— Какие еще люди? Какие деньги? Пошел вон отсюда! Щас ребята выйдут, объяснят тебе, как и куда идти. Эй, парни! Тут какой-то придурок рвется в дом, хозяина требует! Проучите его!

— Тьфу! Ну какие болваны! — подосадовал я и высадил дверь ударом воздушного тарана. Она с грохотом вылетела, оставив на косяке сиротливо торчащие петли. Я прошел во двор и крикнул: — Эй, дебилы, последнее предупреждение — хозяина сюда! Иначе разнесу все по камешку!

Дебилы не вняли предупреждению, и на нас устремилась галопом толпа человек десять — я встретил их ударом воздушного тарана, от чего примерно семеро взлетели, расплющенные, и приземлились у забора, мертвые, как тряпичные куклы. Остальных, опрометчиво добежавших до нас, зарубили Бабакан и Каран. Пропела тетива Алдана, и с крыши упал стрелок с луком. И когда успел забраться? Может, у них там был пост охраны? Раздумывать было некогда, и мы пошли дальше, поднимаясь по лестнице в дом. Входные двери я вышиб, с ними вместе троих спрятавшихся бойцов, мои «охранники» зарубили остальных ошеломленных вояк. Как я помнил, скопление монет было где-то на втором этаже. Возможно, там и был сейф или хранилище хозяина дома. Путь наверх оказался тернистым и был усеян… хм… не шипами, а мечами. Скорее, трупами с мечами. Охранников было в доме довольно густо, приходилось с боем брать каждый коридор. Я бил заклинанием воздушного тарана, дважды — заморозкой, наконец из одной из комнат вышел небольшой толстый человечек в домашнем халате и, умиротворяюще подняв руки, сказал:

— Ну все, все — заберете вы ваши деньги! Хватит уже! Да, признаю, это была ошибка, мы не на тех напали. Так откуда нам было знать, что он маг?

— Ты даже не знаешь, какая ошибка-то, — спокойно сказал я. — Бабакан, убей его! Нам не нужно за спиной сильного врага. Больше я такой ошибки не допущу.

— Нет, нет, не надо! — крикнул человечек, но секира гнома поднялась, опустилась — и крик прервался.

— Пошли деньги искать, — позвал я своих спутников, и мы вошли в комнату, из которой выскочил Дарвас.

Это была спальня с огромной кроватью, на которой, всхлипывая, прятались под одеялом две молодые девицы, явно не дотягивающие до возраста совершеннолетия. Они взвизгнули, увидев гнома с окровавленной секирой, и заверещали:

— Не убивайте, пожалуйста! Мы тут не по своей воле! Он нас заставил!

— Ну что, прибить их? — нахмурился Бабакан. — Они все разнесут по округе, кто тут был.

Я подумал — так и так узнают, смысл какой в убийстве? Нет смысла.

— Пусть живут. Эй, курицы, узнаю, что разболтали кому-то, кто тут был, найдем и порубим на куски! А теперь валите отсюда, быстро!

Девки схватили разбросанную по полу одежду и выскочили из комнаты, сверкая голыми задами.

— Эх, хорошие девки, — прицокнул языком Каран, — я бы не отказался…

— Тощие больно, — буркнул Бабакан. — Викор, ищи деньги, время идет.

Я сосредоточился:

— Тут, за полками тайник видать! Руби!

Бабакан размахнулся и сплеча ударил по изящным полкам со стоящими на них статуэтками, вазами, какими-то картинками — все это взлетело крошками, брызгами, щепками от полированных досок, полки провалились внутрь, и глазам предстала массивная дверь, окованная железом. Она производила впечатление крепкой преграды, и я остановил гнома, когда он хотел по ней врезать секирой:

— Ну зачем тупить-то… сейчас мы ее уработаем.

Я произнес заклинание хрупкости, и дверь, на вид не изменившись, стала не прочнее хлебного сухаря.

— Вот теперь бей.

Бабакан ударил и едва не улетел внутрь, пробив дверь навылет. Он выругался, оглянулся на смеющихся Алдана и Карана — в сердцах, двумя пинками, вышиб дверь и вошел внутрь. Неожиданно он попятился и грузно сел на пол:

— Ох, худо, похоже, меня убили! — Из его груди торчали два арбалетных болта, пробивших и кольчугу, и его крупную грудь.

— Каран! Быстро выдергивай у него болты, — крикнул я в ярости. — Я сейчас его лечить буду!

Я тут же задействовал заклинание лечения, и через магический камень-усилитель ардаман, вделанный у меня в браслете, в хрипло дышащего гнома потекла сила магического лечения — он застонал от боли, но его посиневшее лицо порозовело.

Каран с матом вырвал оба болта — благо что они не имели никаких неизвлекаемых наконечников, — и я продолжил лечение. Через минут пятнадцать гном уже сидел на полу самостоятельно, крутил головой и ругался:

— Я думал, мне конец. Я так и не понял, что там было. Наступил на половицу — бах! В груди болты.

— Похоже, ловушка была. Заряженные арбалеты. Ты встал на половицу, она нажатием спустила механизм. Надеюсь, больше там ничего такого нет. Надо было прежде допросить этого Дарваса — а мы его кончили. Я сглупил сгоряча. Да и ладно! Главное, обошлось все нормально. Пойду в хранилище, посмотрю, что там.

— Э-э-э, нет! Викор, стой тут! Не хватало, чтобы тебя грохнуло! Если нас подстрелит — ты вылечишь, а если тебе в башку стрела воткнется? Нет уж! — Каран отодвинул меня. — Сам пойду.

Воин осторожно подошел к дверному проему, оглянулся — вернулся назад, взял толстенную табуретку из темного дерева и, держа ее перед собой, пошел внутрь.

— Так надежнее будет!

Больше ловушек не оказалось. Скоро Каран позвал нас, и мы вошли в хранилище. Я вначале даже обомлел — все было заставлено мешочками, которые приятно звенели, если их потрясти. Я прикинул — тут было денег не меньше, чем в хранилище канцлера империи.

— Вот так, ребята… что делать будем? Бросать такое богатство как-то жалко… Все равно мародеры разграбят. Как нам его прибрать-то? И наши мешки вон лежат… Одни наши мешки весят за двадцать пять килограммов, а тут полтонны, не меньше!

— Да делов-то! Сейчас перетаскаем! — бодро ответил «оживший» гном. О его смертельном ранении напоминали только две дырки в кольчуге, обрамленные ореолом подсыхающей крови.

Около часа мы перетаскивали деньги во двор и пристраивали их на лошадей, зорко осматриваясь на предмет скрытых по углам мстителей. Но то ли мы всех перебили, то ли они разбежались и попрятались — никого вокруг не было. Тишина нарушалась лишь кваканьем лягушек да топотом наших ног.

Мы вывели лошадей со двора, я обернулся:

— Ребята, отведите подальше, я сейчас подпалю этот домишко, чтобы и следа не осталось!

— А стоит? — спросил Каран. — Только время потеряешь, да внимание привлечет. Пусть торчит, может, сгодится кому-нибудь.

— Хм… да и правда. Пусть торчит. Пошли быстрее. Лопаты нашли? Чем яму копать будем?