— Да я просто собирался предварительно допросить негодяя, причем тут скрысятничать?! Ты вечно на меня наседаешь, Талбут, тебе не дает покоя, что я перехватил тут сделку с кочевниками, в прошлом году, вот ты и обозлился на меня. Хватит уже распрей — сейчас все вместе допросим и узнаем, где деньги. Он точно знает. Знаешь ведь, урод? — Глава сильно ударил меня в живот. Так, что я задохнулся.

«Ну, суки, — подумал я, — сейчас я вам устрою!» Я задействовал заклинание хрупкости, и веревки тут же спали с меня трухой, выдернул кляп изо рта — глава завизжал, вызывая стражников, и на меня навалилась толпа вооруженных людей. Я тут же активировал заклинание защиты, и возникшее твердое поле с силой откинуло от меня нападавших — так, что их разбросало по комнате.

Я снял защиту и пустил в сторону оцепеневших от ужаса главарей мафии заклинание заморозки — они так и замерли побелевшими от изморози статуями. Затем попробовал на полную мощность заклинание молний — пучки зеленых молний метнулись к стражникам. То ли они их убили, то ли вырубили? Проверил — мертвы. Ну что же — очень эффективно. Теперь пора и сваливать отсюда. Подошел к деревянной полке — поджег заклинанием, пустил еще несколько фаерболов по углам, вышел из комнаты, объятой пламенем, в коридор. Очень удачно они собрались все в одном месте — всю мафию одним ударом!

Пламя гудело сзади, и я, перепрыгивая через ступеньки, выбежал на улицу. Там было чисто — видимо, все стражники, что были задействованы, собрались в доме.

Тут же треснуло и осыпалось осколками окно, глядящее на улицу, и из него повалил черный дым. К дому сбегались зеваки, а я, не задерживаясь, пошел к гостинице, справедливо полагая, что мои друзья еще не успели выехать за околицу.

Все произошло быстро — хорошо, если они успели вернуться.

Так и оказалось — они только что пришли, и Аранна что-то им яростно рассказывала, изображая происшедшее в лицах. При виде меня, целого и почти невредимого, у нее вытаращились глаза от удивления, и она бросилась ко мне.

— Ты что, все-таки не пошел к главе? И правильно, нечего там делать!

— Викор, куда ты там собрался? Не ходи! Пошли они все! Пусть попробуют взять нас, а самим совать голову в петлю ни к чему, мы же не болваны! — Бабакан стукнул кулаком по тяжелому столу, и тот задрожал от удара. — Сейчас соберемся — и в дорогу, пусть попробуют поймать!

— Сходил я, ребята. Конечно, там была ловушка. Теперь ловушки нет. И главы нет. Давайте в дорогу собираться.

Все-таки не думаю, что нам нужно тут дальше задерживаться. Вы накупили мехов для воды?

— Все закупили, а заполнять, думаю, будем у колодца на выезде — там вода хорошая. Сейчас пойду скажу, чтобы наших лошадей вывели. — Каран поднялся и пошел к хозяину гостиницы.

Переговорив с ним, в сопровождении парня-конюха он вышел из трактира.

— Ну что, по номерам! Давайте вещички собирать, — предложил я. — Уберемся отсюда. Лучше в дороге заночуем.

«Медленно в тиши бредут олени, чуткими ушами шевеля. Нам еще далёко до селений — под ногами мерзлая земля…»[1]— вспомнились мне слова из слышанной где-то на Земле песни. Общего тут было только шевеление ушами — кони тащились по сухой пыльной прерии, местами пересекаемой языками песка.

Все ближе и ближе была пустыня, до которой оставалось километров пять, не больше. Из селения мы ушли уже далеко за полдень, нас задержало пополнение запасов воды у колодца на окраине. Наполняя меха, все время оглядывались — не скачет ли рать покарать негодяя, спалившего дом главного человека Тартакона вместе с его уважаемыми гражданами — группой бандитов-мафиози. Но нет — видимо, тайна пожара ушла в небытие вместе с мафиози и их охранниками. А может, побоялись: мало ли чего ждать от злобного мага? В любом случае мы уже два часа тащились по пыльному пространству, на котором из движущихся объектов была только наша группа да перекати-поле — вездесущие спутники караванов.

Каждый из нас вел в поводу грузовую лошадь, навьюченную припасами. Они были привязаны и к верховым лошадям, тоже увешанным сумками и различной поклажей.

Сухой горячий ветер обжигал лицо, я мерно покачивался в седле, а в голову лезли воспоминания: казалось, очень много лет прошло с тех пор, как я, инвалид, бывший офицер спецназа, попал в этот мир. Начинал я с «должности» нищего, попрошайничавшего у трактиров, и вот — я маг-стихийник огромной мощи. Кем я только не был — и грабителем, и учителем в школе фехтования, и магом на военном крейсере, и рудознатцем, а вот теперь — путешественник. Обстоятельства загнали меня в это пустое, пыльное пространство.

Мне нужно было время, чтобы все утряслось, чтобы враги, поджидающие меня в лесах эльфов, успокоились, чтобы их вывели на чистую воду мои друзья — Шаланнар, Виардон, гномы из клана Синего озера, принявшие меня как родного. Я уверен, что они не оставят без внимания все, что расскажет им Виардон, — о секте «Зеленые братья», о том, как нас преследовали убийцы-эльфы, которых мы прикончили, и что глава секты Маннааон опасен и может угрожать безопасности всех родов и кланов. Но это потом… Потом мы узнаем все, что случилось, а пока мы путешествовали в Дикие земли. А пока — впереди у нас была пустыня, а за пустыней — Дикие земли — запретная территория, оставшаяся после великой войны, уничтожившей древнюю цивилизацию на этом материке, а может, и на других материках этого мира.

Копыта лошадей стучали по твердой земле, караван тянулся вперед, змеясь между небольшими буграми, образованными там, где ветром набило пыли и песка на клочки осоки. Пустыня наступала. Мне думается, если бы проводились исследования, они бы показали, что каждый год пустыня отвоевывала несколько метров у степей. А может, мне так только казалось — ведь за те тысячи лет, что существовала пустыня, она же не захватила все пространство материка?

Унылая полупустыня тянулась и тянулась, и мне все время чудилось, что вот-вот я сейчас увижу земных верблюдов, лица каких-нибудь туарегов или, в крайнем случае, туркменов.

Еще через два часа наш небольшой караван вступил в зону основной пустыни, со всеми ее прелестями — барханами, завихрениями ветра, кидающего пригоршни сыпучего мелкого песка нам в лицо и за шиворот, проникающего везде, где только может оказаться эта мелкая, как пудра, песчаная пыль.

Ориентиров у нас не было никаких — я рассчитывал идти строго на восток, не придерживаясь каких-то оазисов и колодцев. Возможно, это и было глупо, но другого выхода я не видел. Перед походом я попытался расспросить местных, насколько далеко простирается пустыня, и все, что услышал в ответ, — невнятные рассказы о ее безграничности и бесконечности либо, наоборот, высказывания типа: «Да че там той пустыни — на день пути!» Стало понятно, что никто ни черта не знает.

Проводника, естественно, у нас не было, так что приходилось полагаться на удачу да на мой дар мага-стихийника. Я уверен, что в случае чего, смогу найти воду даже под покровом песка. Так какова протяженность пустыни? По моим расчетам — километров четыреста — пятьсот. Если больше — тогда худо… тогда — магия стихийника и голодный паек.