вовремя не среагировал и не дернул меня на себя, то эта дверь точно отбила бы мне все ноги.

А так я просто упала в могучие объятия моего нового знакомого, а он рефлекторно прижав меня в себя, опрокинул чашку чая на столе и выругался.

Хорошо, что хоть чашка цела осталась.

Если бы она разбилась, то было очень обидно.

— Ты цела? — спросил Игнат, все еще удерживая меня в своих объятиях.

— Все в порядке, — отозвалась я, слегка ошеломленная его близостью, силой и очень вкусным запахом явно дорогой туалетной воды.

— Ты такая тоненькая, — зачем-то сказал он и, подцепив густую прядь моих волос, что упала на лицо, заправил за ухо.

Хотелось бы что-то ответить, перевести все это в шутку, но я как заворошенная смотрела ему в глаза и не могла вымолвить ни слова.

— Сонь! — донесся из коридора голос Руса, — Что там у тебя опять рухнуло?

В одно мгновение Игнат аккуратно поставил меня на ноги и, сделав шаг назад увеличил между нами расстояние.

— Все хорошо! — крикнула я, — Дверца у шкафа отвалилась.

— Что? Опять?

— Как видишь.

Рус замер в проеме с хомутом на шее из наушников и еще какой-то блатной гарнитуры и заметно напрягся, узрев на нашей кухне незнакомого мужчину.

— А это еще кто? — довольно грубо поинтересовался брат и распрямил свою обычно сутулую спину, словно хотел казаться старше своих лет.

— Игнат, — мягко представила я мужчину.

— А чего это ты его теть Лидиным чаем угощаешь?!

Да-да, в этом весь Рус. Ему неведомо чувство такта и элементарная вежливость.

— А тебе жалко? — с укором посмотрела на брата.

Рус надулся, но уползать обратно в свою комнату явно не спешил. С умным видом покачал головой при виде отвалившейся дверцы и поучительно заявил:

— А я говорил, что не надо было его покупать, а ты мне не верила. Это же рухлядь. Ему лет сорок! Не меньше!

— Это не рухлядь, — подал голос Игнат, — Это шкаф из настоящего дерева. Сейчас такой не купишь. А вот если у вас в доме найдется молоток, пассатижи и отвертка, то я вам его быстро соберу. Как новый будет и еще сорок лет прослужит.

* * *

Если бы кто-то из прежней жизни еще три месяца назад попросил у меня пассатижи, я бы даже не поняла о чем идет речь, а узнав, предложила человеку нанять мастера и не парится.

Сейчас же без лишних разговоров отправилась в кладовку, где на антресолях, советского образца, что остались еще от прежних хозяев квартиры, у меня лежали кое-какие инструменты.

Пассатижей среди них не было, ибо мой женский мозг не знал, зачем сие приспособление и как с ним управляться. Зато отвертка и молоток нашлись. Их я приобрела через два дня после нашего с Русом эпического переезда и даже что-то ими пыталась делать. Забить гвоздь в стену не получилось, зато вышло прикрутить розетку, чем, кстати, очень горда по сей день.

— Это все, что есть, — выложила перед Игнатом на стол свои нехитрые запасы, на что он покачал головой:

— Не густо, но сейчас что-то скумекаем.

С этими словами, мужчина легко подхватил дверцу и, пристроив на стол, принялся отверткой снимать крепление с внутренней стороны мебельного щита.

Мы с Русом только удивленно переглянулись и принялись завороженно наблюдать за какими-то воистину магическими манипуляциями, которые наш новый знакомый проводил над дверцей.

— Нож есть? — поднял на меня взгляд Игнат, протягивая руку, точно хирург требующий у медсестры скальпель.

На этот раз первым среагировал Рус, подал ему наш тупой, как чья-то голова, ножик и принялся с явным интересом дальше наблюдать за работой мужчины.

Буквально через пару минут Игнат ловко поставил крепление на место и, проверив его на надежность, прикрутил к шкафчику.

— Принимай хозяйка работу! — оскалился он, сверкнув зубами, чем подверг в еще больший шок Руса.

Осторожно подошла поближе, открыла дверцу, затем закрыла. Удивительное дело, но все работало и даже не думало отваливаться.

— Спасибо, — от души поблагодарила я, — Как у вас хорошо вышло.

— Ловкость, опыт и немного волшебства, — пошутил мужчина, — Твоей квартире явно не помешали бы мужские руки.

Последнюю фразу он произнес так, словно намекал на конкретно свои руки, но я сделала вид, что не поняла намека и засуетилась над столом, подкладывая гостю в чай забытый сахар.

Рус же еще больше насупился и недобро поглядев на Игната, обратился ко мне.

— Сонь, можно тебя на минутку?

— Что? — уставилась на него и выразительно изогнула бровь, мол, «потерпи, мелкий»

— Мне вот прям срочняк твой совет нужен! — выразительно посмотрел на меня братец.

— Тебе? Ты часом не заболел?

— Заболел-заболел! Пойду к себе. А ты…там….принеси таблеточку, — выпалил Рус и снова сгорбившись, будто старый дед шмыгнул обратно себе в комнату.

— Вот ведь вредный, — едва слышно прошептала себе под нос и обратила свое внимание на Игната, который все это время оказывается наблюдал за нами с понимающей улыбкой.

Так всегда смотрят на детей, которые толкают типа умные речи. Взрослые обычно в такой ситуации загадочно помалкивают и поддакивают, но думают о том, какую чушь ты несешь.

— Вы угощайтесь, — снова смутившись, выдавила я, — Я сейчас.

Прихватив для Руса большую кружку чая с медом, отправилась к нему в комнату.

— Ты с ума сошла?! — сразу накинулся на меня братец, едва я прикрыла за собой дверь, — Это что за тип? Ты видела — у него на руках череп набит?!

— Да тише ты! — зашипела в ответ, — Услышит еще.

— Пусть слышит! — петушится Рус.

— Тогда заори во все горло, — ехидно поддела я, — Что ж при нем не говорил, а больным прикинулся?

Брат стушевался, но от своего не отступил:

— Сонь, этот чувак точно уголовник. Он тебе не пара!

— Рус, ты в стрелялки свои переиграл что ли? — вылупилась я на него, — Игнат меня в подворотне от двух наркоманов спас и за помощь попросил чаем угостить. Мне что его гнать в шею надо было?

— Каких наркоманов? — побледнел Руслан, — Ты серьезно?

— Нет, прикалываюсь, — буркнула я, — Ты же знаешь, в каком районе мы живем.

— Знаю, но раньше на нас никто не нападал. Ты сама-то как?

— Все нормально. Ты только не устраивай концерты. Ладно?

— Сонь, выпроводи его. Не нравится мне он.

Спорить с Русланом себе дороже. Мне иногда кажется, что у него переходный возраст раньше времени начался. Из чудесного доброго, пусть и слегка замкнутого малыша вырос ершистый, вредный, наглый подросток.

Интересно, я такая же была в его возрасте?

Не помню…

— Хватит, бухтеть, — решительно заявила я и впихнула ему в руки кружку, —