говорит новый управляющий и с каким-то чересчур пристальным интересом наблюдает за мной, — Например, как вы любите проводить в свободное от работы время?

У меня от такого поворота событий невольно вырывается смешок.

— Я сказал что-то смешное? — вскидывает выразительные брови он.

— Владислав Сергеевич, а свободное — это какое? — демонстративно киваю на часы, что очень красноречиво уже натикали десятый час вечера, — И вообще, я личным на работе не делюсь. На то оно и личное.

Красивое лицо Паршина на мгновение перекашивает от такого конкретного неуважения к его персоне, но он быстро берет себя в руки и спокойно произносит:

— Считаете, что мы засиделись?

Мы с Пашей синхронно киваем, и одна только Марина Юрьевна жаждет продолжения.

Вот только ее мнение не в счет. Мы с Павликом шустро прибираем со стола, благо посуда на нем одноразовая и это значительно ускоряет процесс. Буквально семь-десять минут и мы уже прощаемся на улице.

Едва сгорбленная спина Паши и величественная филейная часть Марины Юрьевны скрываются за поворотом, как Владислав Сергеевич поворачивается ко мне и недвусмысленно так интересуется:

— Вас подвести?

Первая моя реакция — ступор.

На кой черт такому видному мужику, как Паршин понадобилось меня подвозить неясно. Для проявления дружеской заботы мы еще слишком мало знаем друг друга.

— Благодарю, но я сама доберусь.

С этими словами я демонстративно открываю на телефоне приложение такси и быстро тыкаю пальцем по экрану, но тут на него сверху ложится сильная мужская рука, закрывая обзор.

— Я уже понял, что вы, София, девушка очень самостоятельная, но позвольте все же за вами поухаживать.

— Это в честь чего это? — подозрительно прищуриваюсь я.

Мужчина пристально смотрит мне в лицо, растягивает губы в легкой улыбке и, прищурив глаза, отвечает:

— Мы же теперь коллеги.

Аргумент, конечно, так себе.

Ощущение словно Паршин пытается ненавязчиво подкатить ко мне.

Думаю, а сама трясу головой, отгоняя эту идею.

Не может такой шикарный мужик всерьез заинтересоваться мной.

— Так что? Едем?

Он гостеприимно распахивает передо мной дверь своего достаточно дорогого авто и мне не остается ничего иного как, выдавив скупую улыбку, сесть внутрь.

Глава 5

— Это совершенно недопустимое поведение! Вы это понимаете, София Ивановна?!

Настойчивый, громкий и хорошо поставленный голос учительницы Руслана, казалось, звенел в тишине кабинета, потому что никто другой из собравшихся не смел перебить или вставить слово в пламенную речь чопорного педагога.

— Ощущение, словно, у нас не школа, а какой-то вертеп, где каждый творит, что ему вздумается! — продолжала возмущаться Татьяна Ивановна, строго глядя на собравшихся в кабинете директора.

Последний, к слову, был не особо вовлечен в процесс. Мужчина средних лет с большими залысинами на голове все чаще отвлекался на компьютер, или что-то печатал на телефоне, не забывая одобрительно кивать своей коллеге.

— И вы, выходит, потворствуете этому беспределу! — Татьяна Ивановна обличительно и очень некрасиво для педагога ткнула пальцем в меня, гневно изгибая жирно нарисованные брови.

— Что значит «потворствую»? — как спокойнее спросила я, — Разве это не обязанность школы следить за тем, что торится в здании, в том числе и за учениками?

Сидящий рядом Руслан тихонько фыркнул себе в кулак, за что получил от меня ощутимый тычок локтем.

Это по его милости я прохожу через это унижение!

Ощущение будто не он, а я тут учусь и получаю нагоняй.

— Вы, София Ивановна, плохо справляетесь со своими обязанностями! Совершенно не занимаетесь воспитанием ребенка. Он творит, что ему вздумается! То окна бьет, то курит в туалете!

— Курит? — последнее оказалось полнейшей неожиданностью, и поэтому я повернулась к Русу со вполне закономерным вопросом, — Это правда?

Брат неопределенно пожал плечами, но в его глазах я успела прочесть то, что хотела. Каким бы вредным засранцем он не был, а мне бы он врать не стал и этот непонятный ответ означал лишь то, что он кого-то покрывает.

Я даже знаю кого.

Напротив меня сидит его одноклассник Стас со своей мамашей Ингой. Судя по пакостливой улыбке мальчишки — это именно он курил в туалете. Не удивлюсь, что и окно он разбил, но свалил это на Руслана, а тот как последний лох терпит, потому что не хочет терять единственного друга.

— Не понимаю, почему мы тут сидим и выслушиваем все это? — пожаловалась мать Стаса и откинула назад свои длинные темные волосы, — Разве мой мальчик участвовал во всем этом?

— Именно это мы и пытаемся выяснить, Инга Эдуардовна, — сказала учительница.

А с Ингой этой я посмотрю, Татьяна Ивановна повежливей будет.

Вон, улыбается ей даже.

Но оно и понятно.

Мать Стаса вся золотом увешана, на плечах меховое манто. И неважно, что на улице плюсовая температура, главное мехами сверкнуть.

Дело в том, что новая школа Руслана не обычная. Она среди всех прочих на районе считается самой престижной и, разумеется, все те, кто сумел хоть как-то выбраться из нищеты, стараются запихнуть своих чад именно сюда.

Было большой ошибкой перевести сюда Руслана.

Я хотела для него лучшую школу и на момент его перевода у меня были деньги, чтобы оплатить «взнос» при поступлении. Не учла только того, что «взносы» придется носить, пока он школу не закончит. Хотя я на тот момент еще даже не подозревала, что нас ждет впереди и насколько глубина той ямы, в которой мы очутились. Все неприятности казались временными, а деньги, что я выручила за кое-какие свои драгоценности бесконечными.

Как же я ошибалась…

— Но это же возмутительно! — вскричала Инга, — Мой Стасик не мог ничего подобного сделать! Я вообще не понимаю, почему вырешили, что он дружит с этим…

Она осеклась, но все присутствующие домыслил конец ее фразы. Особенно Рус, который еще больше ссутулился и отрешенно уставился на стену.

— Можно подумать ваш Стас просто лапочка! — не выдержала я, — Я больше чем уверена, что именно ваш сын подговорил Руслана на все эти опасные вещи.

— Неправда! — истерично завизжала дама, — Мой мальчик очень послушный и воспитанный ребенок.

— Ага, — хмыкнула я, — Ну, давайте послушаем вашего воспитанного мальчика. Пусть он нам расскажет, как дважды оказался вместе с Русланом на месте преступления.

Стас плечом вжался в мать, изображая испуг, а та вся покрылась красными пятнами от ярости и вероятно собралась сказать мне что-то гадкое в ответ, но тут подала голос Татьяна Ивановна:

— Хватит! Тут и так все понятно. Стасу, Инга Эдуардовна выговор, а вас, София Ивановна, и Руслана мы ждем на комиссию.

— Что? — выпала в осадок я, — Какую такую комиссию? Он же хорошо учится!

Татьяна Ивановна деловито