несколько месяцев, не осталось и следа. Душу наполнила уверенность и определенность. Я подлил себе бурбона и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги и прикрыв глаза. А где-то на горизонте сознания приятный голос Дэвида выводил на пергаменте моих барабанных перепонок: «…I see my red door and it has been painted black. Maybe then I’ll fade away and not have to face the facts…»

К восьми часам вечера гости стали расходиться. Мы тепло попрощались. Каждый из них пожелал мне счастливого перехода. Я же, в свою очередь, высказал надежду на скорую встречу с ними в виртуальной реальности. Когда мы с Дэвидом остались одни, я передал ему ключи от своего вагончика и форда мустанга. Мы крепко обнялись.

— Ну что, братишка? Бывай! — сказал я ему. — На следующий год жду тебя тоже в виртуале.

— Да, — ответил он, улыбаясь, — надеюсь к тому времени удастся скопить достаточное количество баллов.

— У тебя сейчас ночная?

— Да.

— После смены навести меня через капсулу.

— Хорошо. — согласился Дэвид.

Мы еще раз крепко обнялись. Потом я взял из шкафа клеенку и домашние шлепанцы. Засунул все это в пакет, бросил последний взгляд на комнату, столько лет служившую мне домом, и вышел за порог.

Процедура была назначена на девять. Я вошел в нашу оцифровочную, разделся и доктор Люси Уокер уложила меня в капсулу.

Капсула для оцифровки оказалась в два раза больше обычной. В ней присутствовали все системы жизнеобеспечения, ведь оцифровка происходила не сразу, а в течение двух-трех недель. Люси сделала мне несколько уколов, чтобы организм легче перенес процедуру. Затем поставила капельницу. Должно же мое тело чем-то питаться в то время, как сознание будет погружаться в виртуальные миры.

— Тебе удобно лежать? — поинтересовалась доктор.

— Да, спасибо! — ответил я.

— Значит, так! Сейчас я надену на тебя маску, и ты отключишься минут на десять. Очнешься уже на той стороне. Тебя встретит доктор Келвин Фостер. Вы с ним знакомы?

Я кивнул. Мы действительно уже несколько раз встречались с доктором Фостером. Это была общепринятая практика — на весь период оцифровки за человеком закреплялся собственный доктор-инструктор. Он составлял индивидуальный план цифровизации, подбирал специальные упражнения и т. д. Моим доктором-инструктором был Келвин Фостер.

— Отлично! — продолжила свое напутствие Люси. — Он все тебе объяснит. Слушай доктора Фостера и все будет хорошо! Счастливого тебе перехода, Даниэль!

Мне на лицо легла кислородная маска, и через мгновение я провалился в глубокий наркоз. Последнее, что я запомнил — это яркий свет люминесцентной лампы и медленно наползающую крышку капсулы.

Следующие две недели мы провели вместе с доктором Фостером в специальном виртуальном центре для оцифровки. Я бегал, прыгал, выполнял всевозможные физические упражнения, решал интегралы, учил и декламировал стихи, рисовал картины, пел песни и играл на фортепиано. Задачей доктора Фостера было в ходе процедуры цифровизации задействовать как можно больше областей моего физического мозга, чтобы максимально точно отразить параметры моей личности в цифре.

Наконец, утром на семнадцатый день оцифровки доктор Фостер зашел ко мне в палату и торжественно сообщил, что сегодня ночью, в 3.47 по Гринвичу, мое физическое тело было извлечено из капсулы и кремировано. А моя оцифрованная личность помещена на сервер 203458/9843DB в Новой Англии. Также резервная копия передана для хранения на орбитальную станцию «Стоун».

Я не верил своим ушам.

— Это правда?! Я ведь даже ничего не почувствовал!

— Вы и не должны были, — улыбнулся доктор Фостер.

— Невероятно! Просто с ума сойти! — я радостно вскочил с постели и заключил Кевина Фостера в крепкие объятия. Доктор немного смутился, но затем вполне искренне пожал мне руку и похлопал по плечу.

— Даниэль, Вы знаете, что сейчас находитесь в базовом мире? Он представляет собой агломерацию из виртуальных копий 20 крупнейших городов на момент 2040—2045 годов.

— Знаю, доктор! — прервал я мистера Фостера. — Мне доводилось бывать здесь еще до оцифровки.

— Тогда, сэр, Вы должны быть осведомлены, что базовый мир — это одна из немногих виртуальных локаций, в которой соблюдены все законы физики. В частности, здесь отсутствует временная аномалия, то есть время течет также, как и в реальном мире. Поэтому первые три-четыре дня, пока Вы полностью не привыкните к своему цифровому состоянию, я бы посоветовал провести именно здесь. У Вас зарезервирована квартира в Куинсе. Это ваша неотъемлемая виртуальная собственность. Вы можете вернуться туда в любой момент…

Все это я уже прекрасно знал. И про базовый мир, и про временные аномалии, и про виртуальную квартиру в Куинсе, которую я приобрел еще в далеком 2050-м году. В то же время я понимал, что инструкция обязывает доктора Фостера еще раз повторить для меня эту информацию, поэтому покорно слушал все, что он мне говорил.

— Спасибо, док! — поблагодарил я мистера Фостера, когда он закончил.

— Пожалуйста, Даниэль! Если что, ты знаешь, как со мной связаться.

— Конечно, доктор!

— Ну, тогда прощайте, мистер Бернс!

— Прощайте, мистер Фостер!

Я вышел из здания центра оцифровки, располагавшегося на месте Bellevue Hospital Center, самой старой больницы в Нью-Йорке, и направился по Первой Авеню в сторону моста Куинсборо. Мимо проезжали такси, но мне хотелось пройтись пешком. «Эх, Манхэттен! — мелькнула в голове мысль. — Как же давно я тебя не видел!»

Дома меня ждал «небольшой» сюрприз. Мои оцифрованные знакомые и друзья решили закатить приветственную вечеринку. Поэтому не успел я переступить через порог своего нового виртуального жилища, как внезапно переместился в роскошный особняк на побережье океана. Со всех сторон посыпались поздравления. Здесь были и моя сестра Джини с ее новым бойфрендом Эндрю, и мой школьный друг Дилан и еще куча всякого народа, в том числе знакомые из коммуны. Все они были очень рады, что я наконец-таки перешел в цифру.

Вечеринка задалась на славу! Пятиметровый алкогольный бассейн, густые китайские фейерверки и импровизированные гладиаторские бои — это лишь малая часть из того, что развлекало нас в тот вечер. Наконец, публика угомонилась. Многие отправились по домам. Кто-то решил отдохнуть в одной из гостевых комнат особняка. Сон, как таковой, оцифрованным не требовался. Но, чтобы окончательно не свихнуться от непрерывной череды эмоций и впечатлений, люди все-таки старались перед началом нового дня часок-другой помедитировать. К тому же у многих еще сильна была привычка ночного сна.

Мы с Джини, Эндрю и Диланом задержались в гостиной.

— Ну