— Сорванец! — любовно пробормотал Скарджилл. — Его светлость в библиотеке.

Хотя вилла Парезе могла вместить не меньше пятнадцати слуг, граф нанял всего шесть из уважения, как он говаривал, к прославленной скупости генуэзцев. И сейчас в холле было пусто, лишь наверху показалась испуганная горничная. По молчаливому соглашению дети позволили матери первой войти в библиотеку. Граф Клер задумчиво смотрел в пустой камин, нетерпеливо барабаня пальцами по холодной мраморной доске. Заслышав шаги, он обернулся и сурово свел черные брови:

— Какого дьявола?!

Адам и Арабелла нисколько не удивились, когда графиня бросилась к нему на шею и крепко поцеловала в губы. Арабелла старалась не сводить глаз с вазы, полной свежесрезанных цветов, пока не услышала, как отец произнес, обращаясь к матери:

— Глупышка, неужели я никогда не приучу тебя к беспрекословному повиновению?

— Похоже, милорд, — лукаво шепнула графиня, — мне показалось, что нам здесь рады?

Ответа отца они не услышали, но леди Кассандра расхохоталась. Граф выпрямился и покачал головой:

— Вижу, Адам, ты, как и я, не можешь справиться с женской половиной нашего семейства.

— Сэр, — заверил Адам, — я скорее предпочел бы оказаться в пустыне во время песчаной бури.

Отец молча улыбнулся, сжимая руку жены.

— Удивляюсь, Адам, что они еще не доставили тебя ко мне связанным по рукам и ногам, словно цыпленка к обеду!

— Вот видишь, Адам, — проворковала Белла, — я говорила тебе, что отец не станет сердиться.

— Этого я не утверждал, — произнес граф, обнимая дочь.

— На твоем месте я бы радовалась, отец, — заявила Арабелла, одарив графа неотразимой улыбкой. — Мы приехали, чтобы помочь тебе справиться с неприятностями. Надеюсь, ты не считаешь Адама своей единственной опорой?

— Никоим образом, — заверил граф. — Думаю, даже лучшим из нас время от времени необходима женщина.

— Белла, — вмешалась мать, — представь, я затрудняюсь определить, комплимент это или оскорбление.

— Это зависит от того, к кому я обращаюсь. Для Беллы — оскорбление, тебя же я оценю по достоинству… немного позже. Итак, дочь моя, ты оставила безутешного Эверсли, чтобы пуститься на поиски приключений?

Арабелла равнодушно пожала плечами.

— Уже на второй день в море я совершенно о нем забыла, папа.

— Вот и хорошо. Несмотря на множество поколений благородных предков, Эверсли вряд ли тебе подходит. Главное для него — условности и этикет… слишком легко поддается чужому влиянию.

— Именно это я твердила Адаму, но он такой чопорный сухарь!

Адам заметил, что взгляды родителей встретились.

— Неужели ты не можешь держать их в руках, когда меня нет? — укоризненно спросил граф жену.

— Поверьте, милорд, я гораздо больше тревожусь, когда они не ссорятся, поскольку это означает, что милая парочка наверняка задумала нечто совершенно неприличное. Кроме того, боюсь, оба успели вырасти из того возраста, когда хорошая порка помогает вразумить буйные головы.

— Отец, — резко вмешался Адам, — ты узнал, что случилось с нашими судами?

— Кажется, да… окольными путями, — спокойно ответил граф. — Поговорим после того, как вы отдохнете. — Видя, что Адам нетерпеливо нахмурился, отец добавил: — Я уже пять месяцев не видел вашу прелестную матушку. Постарайся удержать сестру от проделок хотя бы до ужина.

Арабелла посмотрела вслед родителям, рука об руку выходившим из библиотеки.

— Они окончательно потеряли головы и прямиком отправятся в постель, — хмыкнула она.

— Что тебе известно о постели, негодница?

— Кое-что, Адам, — понимающе усмехнулась сестра.

— Вздор, — коротко бросил молодой человек.

— Например, — продолжала девушка, опустив глаза, чтобы брат не заметил коварных искорок, — я знаю, что для начала влюбленные снимают с себя одежду.

Сморщив носик, она обошла библиотеку и встала у камина.

— Эверсли поцеловал меня однажды. Отвратительно! Губы у него оказались мокрыми, и он пытался заставить меня открыть рот, — с удовлетворенной улыбкой докончила Арабелла.

Ну вот, теперь брат не посчитает ее невежественной дурочкой!

— Это все? — осторожно осведомился Адам, сдерживая гнев на виконта, позволившего себе такие вольности с его сестрой.

— Благодарю, и этого вполне достаточно. Я ударила его каблуком по ноге!

Заметив опасный блеск в глазах цвета полуночного неба, она решила, что хорошенько поддразнила брата.

— Господи, Адам, да перестань же так трястись надо мной! Это просто глупо! Словно я не в состоянии о себе позаботиться! — И, немного подумав, чистосердечно призналась: — Я бы не хотела раздеться для Эверсли!

— Слава Богу! — криво улыбнулся Адам. — Поверь, любовь между мужчиной и женщиной — это не только поцелуи и чтение стихов, Белла, как, впрочем, и раздевание. Берегись мужчин, которые попытаются злоупотребить твоей доверчивостью!

— А ты все знаешь о любви?

— Мужчины рано узнают о подобных вещах.

— В таком случае, — негодующе произнесла Арабелла, подбоченясь, — я тоже не желаю быть невеждой! Женщин на земле даже больше, чем мужчин!

— К моему неизменному удовольствию, — заверил Адам, ухмыляясь.

Арабелла задумчиво подняла брови:

— Интересно, ты по-прежнему захочешь спать с женщинами, когда станешь гораздо старше, как мать и отец?

— Старость — это еще не смерть! — расхохотался Адам.

В дверях появилась экономка Розина, и Адам пробормотал себе под нос:

— Замолчи, Белла! — И, быстро повернувшись к Розине, произнес: — Вы еще прекраснее, чем в наш последний приезд, синьора.

Розина вспыхнула, черные глаза радостно блеснули. Арабелла, привыкшая к тому, как действуют чары Адама на женщин, широко зевнула.

— Добро пожаловать домой, синьор, синьорина, — приветствовала экономка. — Ах, синьор, ваша сестрица — вот кто настоящая красавица! И эти золотистые волосы, совсем как у ее матушки!

— Моя сестра? Красавица? — с притворным удивлением охнул Адам.

— Негодяй! — прошипела Арабелла по-английски, награждая брата тычком.

— И как всегда, неукротима. Хорошо, что вы приехали. Синьор так одинок. И столько неприятностей! Ни мира, ни покоя с этим проклятым корсиканским дьяволом! — вздохнула Розина, заправляя в туго стянутый узел выбившуюся прядь тронутых сединой черных волос. — Когда Скарджилл сообщил о вашем приезде, я послала эту лентяйку Марину приготовить комнаты.

— Надеюсь, Марине не придет в голову ворваться в спальню родителей, — пробурчал Адам. — Розина, не приготовите ли нам по стакану вашего восхитительного лимонада? Мы с Арабеллой пойдем в сад.