различается о цвету. В верхних темное, почти бордовое. А в нижних банках, более светлое. Вот, видимо оно и есть с морсом одного цвета.

— Возьмите в темных, — говорю. — Так оно будет отличаться от морса… хотя бы цветом.

Хойя взглянула на меня, но опять промолчала.

— Графин, — протянула Леее руку.

Та тут же подает высокий графин с красивой крышкой, в виде сидящего дракона.

— Ну, чего вы-то встали. Несите, — Леея кивает нам с Чиной.

— Идем, — Чина кивает мне и мы выходим из кухни.

— И как ее светлость торт понесет… — Чина бормочет. — Это ж драконом-то не удобно поди.

— Почему это? — спрашиваю.

— Так она здоровая в драконе-то! А столик-то маленький.

— Ну, я думаю не потеряет, — и смеясь продолжаю. — Не захочет упасть в грязь лицом, перед всеми.

— Чего? В какую грязь? Нет у нас никакой грязи, ты что? — Чина моргает.

— А, блин… Извини. Просто, так говориться. Это означает, что она точно все сделает в лучшем виде.

— У нее всегда все в лучшем виде…

— О, смотрите-ка, почтальон прибыл! — восклицает вдруг Чина.

— Кто? Где? — оглядываюсь, но никого кроме птицы, что прогуливается по перилам, не вижу.

— Да вот же, по перила ходит, — смеется девушка.

— Это почтальон? — вздергиваю удивленно брови.

— Ну, а кто же еще. Он почту приносит всегда. Ну, чего на сей раз принес? — подходит она к нему. — Извини, на руки не возьму, заняты.

Птица тут же прыгнула ей на плечо и над холлом пронеслось: " Через два дня ее светлость с супругом прибудут на помолвку. Через три дня прибудут еще родственники".

— Э… — я открыла рот от удивления, а птица прокричав все это, вспорхнула и улетела.

— Все слышали? — громко говорит Чина.

— Слышали, слышали… — слышен ответ откуда-то из конца холла.

К нам навстречу идет мужчина.

— Надеюсь, мы все успеем припасти.

— Да комнаты-то уж готовы, — Чина отвечает ему.

— Да, я не про комнаты. Помолвка как-никак! — мужчина отвечал на ходу, идя дальше.

— А это кто? — спрашиваю я, оглядываясь на него.

— Так наш управляющий. Если что надо, всегда к нему.

— А Мильтон, он кто? — спрашиваю, пользуясь случаем.

— Мильтон-то? Так дворецкий наш. Ну, и так иногда чего помочь тоже…

Мы поднимаемся по винтовой лестнице.

— Это мы по башне звездочета идем что ли? — спрашиваю.

— Ага. Сейчас тут дверь будет на крышу. А, вот и она.

Девушка толкает плечом дверь. Та открывается, выпуская нас на крышу… Сколько хватало взгляда, все была крыша. Ровная и широченная и виднелся, вдалеке видимо, невысокий заборчик. Вот к нему-то, мы и направились. По мере приближения заборчик становился все выше и выше. И в итоге оказался резными стенками беседки.

— Фига себе, сколько мы отмахали по крыше-то! — удивляюсь. — Тут и заблудиться недолго. Это что, все такой один дом.

— Конечно! Это ж императорский дом. Знаешь сколько тут комнат всяких, гостевых, танцевальных, спален и тех вон сколько. А мы же тоже должны где-то жить! Мы на первом этаже. Их светлости на втором. А когда народу много прибывает, так их еще и в другом доме селят. Специальный, для гостей.

— Да тут, вроде, объявили всего-то двое и еще гости…

— Вот еще-то гости и есть много. Ее-то светлость с мужем, рядом с нашей светлостью в комнатах будут. А, вот остальных бы, только хватило места разместить. Помолвка как-никак все ж. Эти-то из соседнего имения прибудут. А еще из дальних. Они чуть позже будут. А могут и вообще опоздать.

— И такое бывает? — удивляюсь.

— Ну, вроде как-то было… — мы расставляем на столиках, что у стенок беседки, фрукты.

— Ладно, пошли обратно. Нам еще много бегать.

— Да уж… Для таких случаев надо и нам такие же столы для подъема, — усмехаюсь.

— Чего? Это как? — девушка моргает, глядя на меня.

— Ну как, как. Так вот. Сели бы мы в такой стол, а нас бы на веревке сюда — раз и подняли ребята.

— Чудно… — удивляется Чина.

— Да не чуднее, чем у вас тут. Это ж сколько километров дом занимает! — восклицаю.

— А чего, земли навалом. Расширяйся, не хочу. Я вот, тоже, мечтаю выйти замуж и свой дом где-нибудь на окраине имения… — мечтательно проговорила она.

— Такой же длиннющий? — спрашиваю, вздернув бровь.

— Да нет конечно. Я ж не императорский дракон.

Нам навстречу идут двушки с вазами и с цветами.

— Фрукты только цветами не заставляйте, — Чина сразу говорит им.

— Да, а куда тогда ставить?

— А вы по кругу беседки, с наружи, к стенкам ставьте. Стенки резные их видно будет. И мешать не станут.

— Точно. А мы и не догадались, — улыбаются девушки. — Спасибо.

— Да, не за что… — грустно отвечаю, пожав плечом.

— Ты чего? — Чина сразу спрашивает.

— Мы с мамой, когда-то так же беседку украшали, на день рождения… — отвечаю я.

— А где?

— Далеко от сюда. Очень далеко, — грустно улыбаюсь. — Мне ее так не хватает.

— Да ты же только на время помолвки приехала. Вернешься потом к маме.

— Не смогу. Никогда не смогу больше я к ней вернуться, — и на глаза сразу набежали слезы.

— Ну, ну ты чего. Не плачь… — Чина резко замолчала.

Я смахиваю слезы и вижу перед собой Эуэ.

"Да, красавчик. Приоделся ради такого случая. А волосы все так же, кверху торчат"…

Он вздернул вопросительно бровь, но промолчал. Я вздернула голову и прошла молча мимо, вслед поклонившейся ему Чиной.

4. Эуэ

— Ну что доволен? — мой дракон не успокаивается. — Позвал на свидание, называется!

— Да, что тебе не нравиться-то?

— Позвал и сам не знаешь, кто теперь придет! — снова возмущается он.

— Кто придет… Придет тот, кому я нужен, — отвечаю.

— А как же любовь? — дракон во мне снова зашевелился.

— Хватит! — рявкнул я на него. — Летать не будем! Не сейчас.

— А я вот бы с удовольствием окунулся в ванильные облака… — ворочается дракон.

— О-о-о… наши только морду щекочут! — отмахиваюсь от него. — И вообще! Чем тебя Анемода…. Анемона… не устраивает?

— Имя даже сам не запомнил. Толи дело, Маша! — хмыкнул дракон.

— Ага. Радость ваша.

— Да, моя! — тут же всколыхнулся он.

— Но, не моя! — рявкнул я на него. — Заткнись уже.

— И пожалуйста! — фыркнул он и затих.

— Да… не очень хорошо, когда зверь и человек постоянно спорят… — вздыхаю. — И все из-за этой… кухарки! Что он только в ней нашёл! Портрет вот велел нарисовать… за каким драконом, спрашивается…

— Драконесса она уж больно красивая… — тут же подал он снова голос.

— Красивая? — удивляюсь. — Вот та, что за Машей, всех цветов? Да дракониха должна быть одного цвета!

— А мне цветная понравилась!

— Да