парке недавно открыли милое кафе с говорящим названием «Карусель прошлого». И именно здесь она решила устроить девичник.

Да уж. Нарочно не придумаешь.

С этого парка и моя жизнь закрутилась, как в карусели…

Этот парк помнит всё.

Он стал свидетелем многих ярких и горьких моментов нашей жизни, в том числе — моего фиаско.

Я облажался. Хотя, знал, что так будет.

Пару лет прошло, а я всё забыть не могу. Её. В груди зияет дыра от каблука, которым она проткнула моё сердце. Нет его теперь. Сердца — в смысле.

Пару лет я размениваю дни на ночи. Делаю вид, что живу. Выходит паршиво, но чтобы не отвечать на каверзные вопросы друзей о том, как же я на самом деле — создаю видимость того, что у меня всё хорошо. Нет. Замечательно.

Редкие вылазки и социальные сети прекрасно дополняют мои «песни» о занятой жизни и наличие «кого-то» рядом. Ловлю себя на мысли, что сказал бы спасибо тому, кто придумал эту «шайтан-версию» благополучия.

Опять все мысли сводятся к одному. К одной.

Мой личный палач. Моя неуловимая стюардесса. Мечтательница.

Хорошо, что сегодня её здесь не будет.

Бесконечные рейсы нельзя прервать внезапной свадьбой подруги, тем более девичником.

Пожалуй, пройдусь… А то, кажется, эта боль вновь вызывает интоксикацию в моём организме.

Мне кажется, я слышу её голос. Нет. Мне чудится её смех.

Марина. Измор.

…ять.

От этого бреда огрызок сердца больно чертыхается в груди.

Выдыхай, Гена. Медленно.

Её. Здесь. Нет.

— К-Р-О-К-О-Д-И-Л! — повторяет голос, который я узнаю из тысячи. Нет. Из пары миллиардов. Слегка подшофе, но это её голос.

Поворачиваюсь к калитке парка, в которую пытаются протиснуться четыре «недоневесты».

Лизка, Ленка, Анфиска и Женщина, превратившая мою жизнь в бескрайнюю черную дыру.

Все четверо в коротких пижамах, поверх которых натянуты длинные плащи. Голову каждой украшает ажурная фата. Какого чёрта здесь происходит?

Даже Ленка, которой хоть и не скоро, но всё-таки рожать, выглядит слегка «поехавшей по фазе».

— Геночка! Мы хотим в клуб! — командует Анфиса, уткнувшись носом в нагрудный карман моего пиджака, при этом, не разомкнув объятий с живой цепочкой из своих подруг.

Очень мило.

Этого еще не хватало.

— Садитесь в машину, пока вас не увезли в место поинтереснее! — парирую я, приглашая жестом усаживаться в автомобиль, согласно купленным билетам.

Девчонки весело щебечут «обо-всём-и-ни-о-чём», надрывно поют «ОДИНОЧЕСТВО..УКА», а я?

Я до боли в костяшках пальцев сжимаю руль. Чтобы прийти в себя. Чтобы понять, что не сплю.

Она. Её глаза, что покруче легких наркотиков. Зараза, которой я болею много лет. От которой не помогают ни дорогие, ни дешевые таблетки. Моя зараза.

— Гена, вези всех по домам! — первой в себя приходит Ленка и её пузожитель(спасибо тебе, девочка!). Безумие «едущих по фазе» проясняется.

— ПАЧЕМУ? — возражает Анфиса, уставившись на Ленку. По крайней мере, так, наверняка, думала Анфиса. Хотя, смотрела определенно мимо… всех.

— Завтра ты мне нужна в адеквате, чтобы купить платье невесты — спокойно объясняет Ленка, и в авто раздуются громкие овации и подбадривания.

Щенячий восторг.

И как я вляпался?

После двухчасовых скитаний по городу я развёз шальную девичью компанию по домам.

Почти всех из этой компании.

Кроме той, что остановилась в отеле в центре города. Далеко от парка, но близко к аэропорту.

Едем молча.

Чувствую её взгляд спиной, но молчу.

Оба молчим.

Машина останавливается.

Выхожу из машины. Открываю ей дверь.

Теперь мы в паре сантиметров.

Столько лет и всего пара сантиметров.

Молчит. И Я молчу.

Дышать трудно. Обоим. К бабке не ходи. Видно всё.

— Ничего не скажешь, Гена? — её глаза блестят, а в голосе пропал весь пьяный задор. Она трезва, как стекло.

— Ты вспомнила моё имя, Измор? — отчего-то улыбаюсь я. Что я делаю, ать вашу?!

— Не смогла забыть, крокодил — выдыхает она, больно кусая нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

— Что будем с этим делать? — спрашиваю и не могу перестать улыбаться. Обхватил её лицо ладонями и вытираю слёзы, я готов губами собирать эти солёные капли и меня никто не остановит. Наваждение, будто пьян. Будто затмение подействовало и на меня.

— Есть один способ — еле слышно отвечает «моё затмение», обхватив своими ладонями мои руки на своих щеках.

— Слушаю внимательно. — говорю вкрадчиво. Я сдаюсь. Не могу смотреть, как она плачет.

Собирает всхлипывания и какое-то время молчит.

Глаза в глаза.

Не могу так больше.

— Говори, Марин — выдыхаю рядом с её губами — Не молчи.

— Женись на мне, крокодил. Я не могу без…

Не успевает договорить…

Шло всё к черту…

Я слишком долго ждал, чтобы занимать желанные губы разговорами…

Я уверен, мы еще догоним Лизку и Пашку, Серегу и Ленку, Анфиску и Федьку.

А пока…

Я слишком долго скучал. И нам не до апельсинов…