– И… часто с ним такое? – поинтересовался цэрэушник.

– Не очень, – честно признался Обри. – Только когда он сильно не в духе. Или волнуется.

– Вы хотите сказать, – медленно, словно не в силах поверить своим словам, произнес агент, – что мы только что доверили важнейший проект со времен Манхэттенского человеку, который впадает в ступор от малейшего стресса?

Обри очень хотелось промолчать, но честность не позволила.

– В общем… да.

Агент сосредоточенно сломал авторучку.

– А переиграть уже нич-чего нельзя, – прошептал он.

– Почему? – машинально переспросил Норденскольд, не очень надеясь на ответ.

– Потому что русские ведут раскопки в районе двух точек перехода, – резко ответил цэрэушник. – Потому что стоит нам промедлить хоть на пару месяцев, и мы рискуем оказаться вторыми. Как нам подгадили наши афганские друзья!

Обри поднял брови.

– Советы ведут в Афганистане полномасштабную войну, – объяснил агент. Майор Норденскольд решил, что после выполнения задания его непременно расстреляют, и он уже заверил свое согласие подписью. Иначе такую откровенность объяснить было невозможно. – Мы потеряли всякую возможность следить за переброской их войск – слишком их много, в то время как нам придется перекидывать морпехов в Англию кружным путем и по одному. А остановить эту войну мы не можем по… политическим соображениям.

Обри не стал спрашивать, по каким.

– Судьба мира решится в ближайшие месяцы, – тихо и внушительно проговорил цэрэушник. – И если адмирал Дженнистон окажется не способен нести эту ношу… она ляжет на ваши плечи, майор.

– Сэр! – Норденскольд невольно вытянулся во фрунт.

– Кто подсунул мне чистый лист? – капризно осведомился Дженнистон. – А… Проклятая контузия! Так о чем мы говорили?

– А с вами, майор Норденскольд, – продолжил цэрэушник, игнорируя адмирала, – мы побеседуем позднее. Вы получите… особые инструкции.

* * *

Пучеглазая рыбина лениво шевельнула плавниками и приблизилась к самой поверхности воды.

Там, наверху, был ослепительный свет, справа – огромное, зеленое и еще… что-то еще, и рыбу тянуло к нему… чуть-чуть вперед…

– Иллиен-на!

Девушка упрямо мотнула головой, но было уже поздно – крик, резанув по ушам, скомкал, сбил отрешенную сосредоточенность, – сорвавшаяся с незримого поводка рыбина мгновение висела на прежнем месте, а потом, опомнившись, стремглав ринулась назад, в привычную темную глубину омута.

– Ну вот!

С досады девушка собралась было запустить вслед рыбине гладким камешком, но в последний момент сдержалась. Не пристало истинному эльфу проявлять эмоции столь бурно. И уж тем более ученице самого…

– Иллиена! Илли, ты где?

– Здесь я, здесь! Да, да, иду! – крикнула девушка, ловко соскакивая с нависшего над водой ствола на песчаный берег. – Обязательно было кричать на весь лес?

– Илли! – Мать попыталась было возмущенно нахмуриться, но получилось это у нее плохо – случись рядом человек, он бы, вероятно, нашел это зрелище даже комичным.

– Ну что «Илли», мама? Мне уже и от дома отойти нельзя?

– А ты еще помнишь, как он выглядит, дом-то? Чуть солнце из-за верхушек глянет – она сразу шасть, и нет ее до вечера. А дома…

– …А дома скотина не кормлена, брухимы не доены, – закончила Иллиена. – Мам, ну мы что – люди?

Несколько секунд две эльфийки молча мерили друг друга хмурыми взглядами. Иллиена первой не выдержала и заливисто, на весь лес, рассмеялась.

– Ей еще и смешно! – всплеснула руками мать. – Ах ты, наглая девчонка…

– Сама смеешься, сама смеешься…

– Вот тебе…

– Не поймаешь, не поймаешь! – Иллиена ухватилась за ствол молоденькой березки, закрутилась и бросилась бежать. – Не поймаешь!.. А еще Шиллиела – легконогая!

– Не поймаю! Да я…

Но Илли уже неслась по лесу, перепрыгивая корни кедров, проскальзывая сквозь ветки кустов, которые словно отклонялись в сторону, давая ей дорогу, мчалась навстречу солнцу – и его луч, прорвавшись сквозь зеленый полог, брызнул ей в глаза ослепительным огнем.

…А земля вдруг вздыбилась рыжей вспышкой и плеснула вокруг острым, пахучим металлом, и жалобно вскрикнула березка, чей подрубленный ствол осел на землю, и могучий кедр отозвался протяжным стоном, а в воздухе повис сизый дым, и…

Илли замерла, словно налетев с разбегу на невидимую преграду. Набежавшая сзади мать, смеясь, схватила ее за плечо, развернула к себе и тоже застыла, глядя на разлившийся в дочкиных глазах ужас.

– Ох, мама, – выдохнула девушка, зарываясь лицом в расшитый ворот Шиллиелиной курточки. – Я… я видела… Везде и по всем ветвям будущего…

Лицо старшей эльфийки враз отяжелело, став совершенно человеческим.

– Будь проклят! – прошептала она. – Будь проклят твой дар!

Человеческое наследство, порченая кровь – потому что эльфы не бывают провидцами.

– Успокойся, дочка, – выговорила Шиллиела, переведя дыхание. – Что бы это ни было, это, верно, касается лишь людей.

– Нет. – Ее дочь медленно, обреченно покачала головой. – Это горела пуща.

Тяжелые солнечные лучи пылающим потоком заливали пыльный дворик.

– Так вы говорите, полковник, это ваша лучшая пара? – спросил штатский, отвернувшись от окна.

Этот визитер сразу не понравился полковнику. Если сопровождавший его майор представился, как и полагается, полностью, назвав имя и звание, то тип в сером пятисотдолларовом костюме и дешевых солнечных очках небрежно выцедил сквозь сжатые губы «АНБ» – и этим ограничился.

«Если бы ты только знал, – устало подумал полковник, – сколько тебе подобных уже прошло через этот кабинет. И из какой только чертовой задницы вы все появляетесь, такие одинаковые? АНБ, ЦРУ, АСА – Служба армейской безопасности, – даже ФБР. Одинаково выбритые, одинаково подстриженные, одинаково наглые и уверенные, что все, что вы сделаете, будет всегда оправдано «высшими интересами США». Если бы ты только знал, как вы все мне надоели! Сидите у меня… по самое тут».

– По-моему, – сказал он вслух, – в досье все изложено достаточно ясно. Тридцать девять подтвержденных ликвидаций. Медали. Конечно, если вы рассчитывали найти второго Карлоса Хэчкока…

– Нет, нет, – вмешался майор. – Кандидатура старшего сержанта Седжвика нас вполне устраивает. Не так ли, Алекс?

– Во Вьетнаме он был? – скучно осведомился аэнбэшник.

– Нет, – сказал полковник. – Седжвик с самого начала служил у нас.

– Нам желательны люди с боевым опытом, – сообщил аэнбэшник, глядя в стену справа от полковника.