Изначально я приехала в Москву учиться, получив стипендию фонда Сороса. Нам повезло, все вопросы регистрации решала наша магистратура. Мы приносили фотографии, заполняли бланки и через какое-то время получали бумажку под названием «временная регистрация». Шел 2001 год, и вопрос проверок был достаточно серьезным. Стоило тебе в метро достать карту или остановиться, чтобы посмотреть, куда тебе ехать дальше, ты слышала над головой заветное: «Сержант Ничипорук! Ваши документы!» И если их с собой не оказывалось, то приходилось расставаться с деньгами. Кто-то сразу называл сумму решения вопроса, кто-то просто скромно просил показать кошелек и брал оттуда ровно половину. Хорошо, что во время учебы денег не было совсем! Но в целом можно представить, сколько денег из таких вот «понаехавших» вынимает за день наша славная милиция.

Вы скажете, что это еще не повод для развития фобии? Вы, наверное, просто не бывали в «обезьяннике»! Меня однажды туда отвели – благо было недалеко. Как-то вышла за хлебом совсем без документов. И попался очень жадный товарищ милиционер. Мы долго препирались, я решила пойти на принцип – не дам денег, и все! Правда, пробыла я там пять минут, но мне хватило, если честно. До сих пор ловлю себя на том, что внутренне сжимаюсь, когда прохожу мимо милиционеров в метро. Хоть и говорю про себя: «Дура! У тебя же все в порядке!» Просто напрочь отсутствует ощущение безопасности: даже те, кто должен вроде бы как тебя защищать, тебя обирают при первой возможности. Отсюда и страхи, и целая индустрия нелегального труда.

Паспорт другого цвета – это диагноз. Доходит до абсурда – еду я в CВ поезда «Москва – Киев», ночь, граница. Я во втором купе. Слышно, как проводник встречает пограничника, они о чем-то разговаривают. Начинаю прислушиваться – и просто падаю с полки.

«Да у нас тут все в порядке, я ж паспорта проверяла. Вот только один белорус!» – говорит прекрасная проводница.

«Как белорус? Где белорус?» – восклицает пограничник, как будто белорусы в поездах российской железной дороги – это все равно что пальма посреди айсберга.

Тут уже не выдерживаю я и высовываюсь из купе с криком: «Я белорус!» И так у меня каждый раз – и в поездах, и в аэропортах. Ты априори под подозрением, тебя проверяют дольше и больше, и все еще часто можно читать в глазах заезженное «Понаехали тут!».

Я знаю одного польского финансиста, много лет возглавлявшего в Москве офис европейского банковского гиганта. Так вот, этот человек до сих пор панически боится спускаться в метро. Страх перед встречей с милицией дошел у него до того, что он опасается даже подземных переходов на улице!

В общем, легализация – это первый этап. И абсолютно реальный. Главное – взять себя в руки и все пройти. Хотите – официально и сами. Хотите – через «помощников». Их тоже нетрудно найти – объявлений в Интернете тысячи. В среднем получить российское гражданство с пропиской не в Москве, а где-нибудь в Брянске или Пскове стоит около шести тысячи долларов США. В Москве, говорят, от пятнадцати тысяч долларов и выше. А ведь если покопаться в законодательстве, то наверняка найдутся еще и специальные соглашения, согласно которым граждане некоторых союзных государств могут принять российское гражданство по упрощенной схеме. И никаких фиктивных браков и странных сделок с «продавцами» нелегального счастья. Просто надо учиться работать с законодательством и не бояться задавать вопросы и ходить в компетентные органы для консультаций. В конце концов, они в том числе созданы и для этого!

Итак, вы успешно прошли все бюрократические процедуры и готовы предстать перед потенциальным работодателем. Вы написали замечательное резюме, причем на двух языках, нарисовали себе, как вам кажется, соответствующую вашим достоинствам рыночную зарплату и ждете. И так вы ничего не дождетесь, если только вы не представитель какой-нибудь редкой профессии или везунчик. Потому что без опыта работы в Москве шансов получить адекватную позицию – минимум. Вы либо идете на меньшую зарплату, что при аренде жилья практически нереально, либо соглашаетесь на более низкую должность, надеясь в перспективе сильно вырасти. Должна сказать, тот самый заветный минимум с каждым годом растет, причем серьезно. Подбирая себе помощника два года назад, я была шокирована тем, насколько амбициозны молодые люди, только что закончившие университеты и имеющие минимальный опыт работы. «Этого я не делал, этого не умею, но мне это все интересно, поэтому дайте мне хороший социальный пакет и стартовую зарплату в полторы тысячи долларов!» Сейчас считается нормальным для молодого сотрудника менять работу через полгода – человек себя ищет. Таким образом, к двадцати пяти годам резюме пестрит различными названиями компаний, а опыта так и не накапливается. Частая смена работы становится обычным способом постепенного повышения собственной зарплаты и приобретения новых приятелей. И вот весь такой «опытный» сотрудник, не дай бог, станет вашим руководителем! Безусловно, напор и наглость – качества крайне необходимые для пути наверх, но все имеет свои пределы. Хотя, очень часто мне кажется, что Москва как раз город «беспредельщиков». Это город тех, кто умеет себя продавать. А что скрывается за яркой упаковкой – совсем неважно.

Конечно, главное, чтобы был товар, который можно продать: образование, адекватный опыт, коммуникативные навыки, здоровые амбиции и трудолюбие. Весь этот набор – просто идеальный рецепт перспективного сотрудника. Таких, слава богу, много. Потому что должен же кто-то все-таки работать. Но найти их трудно – ведь какие бы сложные и инновационные технологии ни применяли консультанты по подбору кадров, спрогнозировать все на 100 % невозможно. Очень часто крупные холдинги открывают собственные консалтинговые компании для работы с собственным персоналом.

Так как в первый раз мне очень повезло с работой – она сама меня нашла, что такое играть на открытом рынке вакансий, я пока не знала. Лет пять назад у меня случился серьезный личный кризис, и я навсегда (как думала тогда) вернулась в Минск. Оставаться на старой работе было больше невмоготу, новая работа не находилась, личные планы окончательно рухнули, и мне показалось, что оптимальный вариант – уехать к родителям. В Минске я прожила почти месяц – не выдержала и засобиралась назад, тем более меня позвали на работу в одно крупное издательство. Но все оказалось не так радужно – несмотря на то что я без труда проходила все этапы собеседований, в последний момент почему-то все срывалось и мне отказывали, хотя вроде бы, по договоренности, через несколько дней мне уже надо было выходить на работу. Так я пробегала по работодателям два месяца.

За это время я досконально изучила профессиональный рынок Москвы и патологически устала рассказывать о себе незнакомым людям, отвечая на их не всегда корректные вопросы и иногда – откровенные глупости. В итоге я так устала, что на одной из встреч, когда меня попросили рассказать о своей работе по-английски, я впервые поняла, что не могу выговорить ни слова – наступил такой ступор, что его можно было видеть и трогать руками. Все, приехали. Больше не могу!

И тут совершенно неожиданно мне приходит приглашение на собеседование в один крупный московский банк, на должность специалиста в Управление розницы – необходимо было переводить буклеты и прочие «радости» от международных платежных систем, адаптировать их креатив под российский рынок и устраивать тренинги для персонала по поводу запуска новых продуктов. На тот момент меня все устраивало, так как в моей ситуации это была гарантия относительно престижной и стабильной работы. И потом, в банках очень много симпатичных мужчин в красивых костюмах!