Он улыбнулся, заметив, как Рори резвится и прыгает у реки, словно вернувшись в беззаботное щенячье детство и потерявшись в мире запахов и веселых игр. Погода была прохладной, но солнечной, блики играли на воде, и Джону нравилось смотреть, как лодки разрезают ее блестящее покрывало. К тому же можно было не волноваться, что Рори может кому-то помешать: хасидские семьи не спускались так близко к воде, предпочитая наслаждаться свежим воздухом чуть поодаль. А тут в основном бегали трусцой и гуляли с собаками.

Поодаль Джон увидел несколько хасидов. Их было легко узнать по длинным черным пальто, белым рубашкам, черным жилетам и черным шляпам; бледные лица обрамляли темные пейсы. На первый взгляд они показались Джону печальными. Но тут, словно опровергая это впечатление, один из них рассмеялся в ответ на реплику приятеля, и лица обоих засияли счастьем. Джон улыбнулся, жалея, что не может разделить их радость.

Мужчины взглянули в его сторону и вернулись к разговору. Пора возвращаться. Так или иначе, но Рори, наверное, уже устал. Джон тихонько позвал старого приятеля, который убежал достаточно далеко и рылся в тине у самой воды. Как бы крыса или полевка его не укусила! Джон прибавил шагу, оставил мирно беседующих мужчин позади, и решился посвистеть Рори. Пес поднял голову, взволнованно вильнул хвостом и вернулся к тому, что привлекло его внимание. Похоже, он что-то нашел. Джон свистнул еще раз.

— Рори! Рори! — взволнованно закричал он, уже не обращая внимания на окружающих.

Пес продолжал его игнорировать. Если уж и в самом деле что-то нашел, звать бесполезно, нужно брать его на поводок. Взглянув на часы, Джон поспешил к собаке. Пора было возвращаться, ему еще предстоял поход в кино. Он обещал Кати, что поведет ее на «Одиннадцать друзей Оушена». Они так давно не были в кино, что порой не понимали, о чем говорят друзья за обедом. Джон еще питал надежду, что Кати передумает и выберет «Дом летающих кинжалов». Ему очень нравились работы Чжана Имоу. «Герой» — изумительная лента, и он полагал, что новый фильм тоже не разочарует, во всяком случае, будет поинтереснее, чем история об ограблении казино. Но Кати не особенно волновали сюжет и режиссура. Вернее, не так сильно, как Джордж Клуни и Брэд Питт. Джон вздохнул.

— Рори!

«Вредный пес!»

Он прибавил шагу. И вдруг замер на месте. У него перехватило дыхание. Рори трепал человеческую руку! Ошибки быть не могло: Рори сжимал в зубах человеческие пальцы. Сжимал и рычал. Рычал так, словно играл в перетягивание каната. Это был счастливый рык, но Джона едва не стошнило. Ему потребовалось еще несколько секунд, чтобы справиться с шоком. Потом он достал телефон и набрал 9-9-9. Через несколько минут послышался вой сирен.

А потом Джон Шерман все же уступил своему желудку и расстался с обедом.

Он соприкоснулся губами с совершенной кожей ее спины и нежно начертил кривую, повторяя контур лопатки, — бархат кожи против шелка губ, он упивался этим ощущением. Теперь — к крошечному пятнышку кофейного цвета. Родинка на плече, формой, как ему нравилось думать, словно миниатюрное сердце. Она только иронизировала на этот счет.

— Ni de bi hu hao xiang si chou. — Он старался как мог и ответил улыбкой на ее язвительную усмешку: она была безжалостна к его китайскому. — Я вовсе не специалист, — признал он.

— Тогда ладно. Потому что у тебя ужасное произношение, и ты сейчас сказал, что я ящерица. Вернее, что мои ящерицы словно шелковые. — Она потянулась, все еще чувствуя сладкую истому любовных ласк.

— Да ну? — В его голосе звучала обида.

— Ni de pi fu hao xiang si chou[5], — исправила она. — Обычная ошибка новичка.

— Черт! Я думал, вечерние курсы работают.

— Они работают, — сказала она, сочувственно поглаживая его по подбородку. — И мне нравится, когда ты говоришь по-китайски. Иначе не над чем было бы смеяться.

Джек Хоксворт вздохнул.

— Мне пора. — Обняв за талию, он прижал ее к себе, чтобы она почувствовала его желание.

Лили выскользнула и взглянула на него. В ее миндалевидных глазах заиграл темный огонь, на губах появилась улыбка, мечтательная и многообещающая. Ему нравилось, как она беззаботно встряхивает головой, отбрасывая назад мягкие блестящие коротко подстриженные волосы.

— Мне тоже, — промурлыкала она. — Я слишком часто пользуюсь тем, что Салли порвала с Джоном. Родители могут заподозрить неладное или рассказать Джимми.

Джек нахмурился и повторил вопрос, который задавал на заре их отношений, то есть три месяца назад.

— Почему ты сама не скажешь им? Их реакция может тебя удивить.

Глаза Лили погасли. Теперь в их темной глубине отражалась только горечь.

— Дело не в моей смелости. Это мои родители, Джек. Они не станут удивлять меня. Они очень предсказуемы и строго придерживаются традиций. Они воспринимают меня только как невесту, нет, как замужнюю женщину! И им нравится Джимми. — Ее голос потускнел. — Не хватает только колец и свадьбы.

— Лили, не надо! Пусть они сердятся на тебя, пусть делают все, что хотят и чего ты боишься, но не надо! — Он погладил ее по щеке. — Забудь обо мне, это сейчас неважно. Но тебе жить с этим. Я вижу по друзьям и коллегам: брак — сложная штука и без ядовитых поцелуев партнера, который тебя не любит.

— Он тут ни при чем. Ты не понимаешь, все не так просто. К тому же Джимми по-своему очарователен.

Джек не был знаком с профессором Джеймсом Чаном, выдающимся врачом и черепно-лицевым хирургом, работавшим в Лондонском Королевском госпитале. Но он ему уже не нравился. Если бы Джек мог вечно заниматься с Лили любовью, он бы благословил каждый миг этой вечности. Вот только на нее претендовал Джеймс Чан, поэтому благословения Джека можно было спустить в унитаз. Честно говоря, ему хотелось в открытую поговорить с доктором, но вместо этого он положил голову на локоть и снова попытался урезонить Лили.

— На самом деле это несложно. Это же не средневековый Китай и даже не средневековая Англия. Мы живем в двадцать первом веке. И ты счастлива со мной… и тебе скоро тридцать лет, Лили. — Он старался, чтобы голос звучал мягко, хотя ему хотелось схватить ее и как следует встряхнуть.

— Ты ставишь меня перед выбором?

Он покачал головой.

— Нет, я буду действовать более тонко. Я попрошу моих парней поставить тут камеры. Я просто покажу твоим родителям, чем ты занимаешься, вместо того чтобы успокаивать несчастную Салли. Особенно меня интересуют их мнения о той любопытной вещи, которую ты мне сделала во вторник.

Она взвизгнула и стукнула его кулачком, а потом с беспокойством посмотрела на потолок. Джек рассмеялся, но тут же снова стал серьезным.

— Скажи, могло бы нам помочь, если бы…

Лили коснулась кончиками пальцев его губ, и Джек замолчал. Она поцеловала его, долго и страстно, и только потом ответила.