— Каждые пятнадцать минут выпивай немного чаю, — говорил он, держа ее за руку. — Ешь и не вздумай заснуть.

Эмма кивала, а ее руки мертвой хваткой вцепились в него.

— Помни о чае, — снова напомнил Джонатан. — Каждые пятнадцать…

— Заткнись и убирайся, — перебила она, в последний раз сжав его руку и отпустив. — Иди, пока я не струсила окончательно.

— Я скоро вернусь.

Эмма посмотрела ему прямо в глаза:

— Джонатан… не нервничай. До сих пор ты всегда выполнял свои обещания.

Недалеко от столицы и в трехстах километрах к западу от Давоса, в аэропорту Берн-Белп, снег валил с самого утра. Снегоуборочные машины деловито сновали по взлетно-посадочным полосам, сгребая целые снежные горы — уродливые пародии на Альпы.

На западном конце четвертой полосы группа мужчин поглядывала в небо. Это полицейские ждали посадки самолета, чтобы произвести арест.

Человек лет пятидесяти на вид стоял чуть в стороне от других. Маркус фон Даникен — коренастый, сурового вида мужчина с коротко стриженными черными волосами — вот уже шесть лет возглавлял Службу анализа и профилактики, более известную как САП. Именно САП обеспечивала внутреннюю безопасность страны, защищая ее от экстремистов, террористов и шпионов. В США подобную функцию выполняет ФБР, а в Соединенном Королевстве — МИ-5. Фон Даникен поежился: он надеялся, что самолет приземлится скоро.

— Какова ситуация? — спросил он стоящего рядом майора пограничной службы.

— Через десять минут они будут над полем. Видимость нулевая.

— А что с самолетом?

— Один двигатель отказал. Другой перегревается. Борт заходит на посадку.

Фон Даникен вглядывался в небо. Прямо над взлетной полосой в тумане замигали желтые посадочные огни. Несколько секунд спустя из тумана показался самолет — «Гольфстрим G-4» из Стокгольма. Его бортовой номер N415GB хорошо знали все западные разведслужбы. Этим самолетом переправили имама Абу Омара, таинственно исчезнувшего в Милане в феврале 2003 года, из Италии в Германию, а затем в Египет — для допроса его же соотечественниками.

На нем в тюрьму Солт-Пит на авиабазе в Баграме, неподалеку от Кабула, летел немецкий гражданин ливанского происхождения — Халед аль-Масри, арестованный в Македонии. Впоследствии выяснилось, что он не тот террорист Халед аль-Масри, которого все разыскивали.

«Одна удача. Один провал. Обычные ставки в наши дни, — думал фон Даникен. — Важно, что ты остаешься в игре».

Самолет тяжело ударился о взлетно-посадочную полосу, из-под шасси во все стороны полетели вода и лед. Двигатель взревел.

— Сволочи самоуверенные! — тихо выругался щуплый, невысокого роста человек в круглых профессорских очках и с довольно длинными рыжеватыми волосами. — Не терпится взглянуть на их физиономии. Пора преподнести им хороший урок. — Мужчину звали Альфонс Марти, и он был министр юстиции Швейцарии.

Марти в качестве марафонца представлял Швейцарию на Олимпийских играх в Сеуле в 1988 году. К финишу он пришел последним, от жары ноги казались резиновыми, дрожали и покачивались, как после трехдневного запоя. Еще раньше врачи пытались снять его с дистанции, но он каким-то образом прорвался сквозь них. Как только Марти пересек финишную черту, он тут же свалился без сил, и его сразу отправили в больницу. И в наши дни находились такие, кто видел в нем героя. У прочих же был иной взгляд на эту историю: его называли дилетантом, который успешно маскировался под профессионала.

— Теперь — никаких ошибок, — продолжил Марти, сжав руку фон Даникена. — На карту поставлена наша репутация. Швейцария не может позволить себе такое. Мы — нейтральная страна. И настало время напомнить об этом. Ты не согласен?

Фон Даникен, достаточно повидавший на своем веку, ничего не ответил, только поднес к губам рацию: «Без моего приказа ничего не предпринимать».

В ста футах от него, за рекламными щитами, притаилось несколько полицейских машин. Фон Даникен посмотрел налево. Другой рекламный щит прикрыл от любопытных глаз бронетранспортер с десятью вооруженными пограничниками. Глава спецслужбы был против демонстрации силы, но Марти и слушать ничего не хотел. Министр юстиции долго ждал этого дня.

— Пилот запросил разрешение на высадку людей, — доложил майор-пограничник. — Диспетчер направляет их к таможенному терминалу.

Фон Даникен и Марти сели в самый обычный автомобиль без каких-либо опознавательных знаков и направились к месту стоянки самолета. Остальные поехали за ними в другом автомобиле. «Гольфстрим» съехал с посадочной полосы и приблизился к таможенному терминалу. Фон Даникен подождал, пока самолет остановится окончательно.

— Всем подразделениям! Начать операцию!

Бело-синие лучи врезались в грифельное небо. Полицейские автомобили, вынырнув из своих убежищ, окружили самолет. БТР занял отведенную ему позицию и навел на воздушное судно орудие пятидесятого калибра. Из транспорта высыпали бойцы спецназа и, образовав полукруг, взяли под прицел дверь самолета.

«И весь этот цирк из-за простого факса», — думал фон Даникен, вылезая из седана. Он проверил, что пистолет стоит на предохранителе.

Три часа назад «Оникс» — швейцарская спутниковая система перехвата информации — перехватила факс, посланный в Дамаск из сирийского посольства в Стокгольме, с перечнем лиц на борту самолета, следующего рейсом на Ближний Восток. Всего четыре человека — пилот, второй пилот и два пассажира. Один — агент правительства США, другой — террорист, которого разыскивали правоохранительные органы двенадцати западных стран. За считаные минуты новость отправилась по электронной почте к фон Даникену и Марти.

И дальше не пошла — появился еще один разведэпизод, помеченный грифом «Мер не принимать». Пока борт, о котором идет речь, не сообщил швейцарской авиационно-диспетчерской службе о неполадках в двигателе и не запросил экстренной посадки.

Передняя дверь самолета открылась, и из фюзеляжа опустился трап. Марти поспешил вверх по ступеням, за ним следовал фон Даникен. В дверном проеме показался пилот. Министр юстиции предъявил ордер:

— Мы располагаем информацией о том, что вы перевозите заключенного в нарушение Женевской конвенции о правах человека.

Пилот едва взглянул на официальный документ.

— Ошибаетесь, — ответил он. — У нас на борту, кроме моего второго пилота и мистера Паламбо, никого.

— Никакой ошибки, — возразил Марти. Он отодвинул пилота в сторону и прошел в самолет. — Мы не позволим использовать территорию Швейцарии для чрезвычайной экстрадиции.[2]Инспектор фон Даникен, обыщите самолет.