– «Ждать, пока он добьется финансового успеха». То есть в тот момент ты уже задумывалась о совместном будущем?

– Подловила, – Лера подарила мне улыбку. Теперь понятно, почему Саша влюбился в нее в день знакомства. – Если мужчина настойчив, невозможно не начать задумываться. Потому что даже самый крутой мужчина теряет свою ценность, если он ненадежен.

Я кивнула. В моей жизни был такой мужчина. Красавец и умница, я отдала ему все свои внутренние органы в вечное пользование. А через несколько месяцев впопыхах разорвала эту дарственную. Своим то «да», то «нет» он выдавил из меня всю кровь вместе со слезами. Я бежала так долго, пока не упала, не ударилась больно головой и не забыла, что любила его. Но как же иногда трудно начать бежать…

– Ты пришла к нему домой.

– Да. Я пришла к нему домой, – на щеках Валерии заиграл румянец. Впервые за время нашей беседы. – Мы пили вино, обсуждали разное. И вдруг я поймала себя на мысли, что мне с ним интересно. Что мне действительно интересно слушать то, что он говорит. Что я вдумываюсь в его слова, что мне хочется ему отвечать. И отвечать не то, что нужно, а то, что я действительно думаю. И что я слушала бы его, даже если бы он был женат или был отцом моей лучшей подруги. А потом мы начали целоваться. И я поняла, как соскучилась по твердому мужскому телу. По спокойствию. По тому, что тебя безоговорочно любят. Его щетина, его волосы на теле, его спокойные, без звериности, движения. Когда я разделась и села на кровать, он несколько минут стоял неподвижно и просто смотрел на меня. Такое ощущение, будто он хотел запомнить меня. Будто ему было достаточно того, что я просто рядом. А потом он молча подошел ко мне, и у нас был первый секс.

– И какой это был секс?

– Секс с любимым человеком.

Телефон Леры нагло завибрировал. Извинившись, она встала из-за столика и вышла на горячую улицу.

Секс с любимым человеком. С его руками, с его лопатками, с его волосами, с его мыслями. Разве его можно описать прилагательными? Если женщина дает оценку сексу, значит, она не любит этого мужчину.

И я окончательно поверила Валерии.

– Он сделал мне предложение спустя четыре месяца. На мой день рождения. Что-то в этом есть, согласись, когда мужчина публично дарит тебе свою свободу.

– Сколько прошло с того момента времени?

– Почти два года. Все, как я и хотела. Вечером он приходит домой, и я ставлю ужин на стол. Мы обмениваемся новостями за день, смахиваем еду с лица, пьем вино без повода. Иногда к нам приходят гости, и мы до самого утра обсуждаем музыку, политику… И он когда говорит с кем-то другим, как бы между прочим целует меня в висок или кладет мне на руку на колено. И я чувствую, что каждую секунду я – его женщина. Я – его женщина. Это так, – Лера пробежалась взглядом по воздуху и погладила белую скатерть на столике, – это так круто, знать, что ты чья-то женщина.

Я снова обзавидовалась. Не «он – мой», а «я – его». Где-то между этими понятиями и начинается любовь.

– У Саши проблемы со зрением. Он иногда носит линзы, но мне даже нравится видеть его в очках. Он шутит, что лет через десять я буду его поводырем. Такой большой и такой наивный – разве по жизни ведут глаза? Мы решили завести ребенка как можно быстрее. И знаешь, в чем проблема? Выяснилось, что у меня с этим проблемы. Именно у меня. Я оказалась красивой оберткой не такой уж и вкусной конфеты. Я все это время думала, что Саша выиграл меня, а выяснилось, что это я – его.

По залу разливались звуки Джо Кокера[4]– еще одного великолепного мужчины, покрытого сединой времени. Спасаясь от жары, в ресторане были самые разные люди. Молодые и модные, коротко стриженные и длинноволосые, с накрашенными глазами и браслетами на руках, в безразмерных футболках и выглаженных рубашках. Таких миллионы. И ты среди них с чертовой уверенностью, что знаешь все про каждого из этих людей, что сможешь безошибочно определить, с кем из них твоя жизнь сложилась бы лучше некуда, а с кем – полетит навстречу затопленной Атлантиде. И чаще всего ошибаешься. Логично: когда начинаешь чувствовать себя Богом, перестаешь слушать сердце.

– Насколько все серьезно?

– Не знаю. Врачи говорят, что все решаемо. В конце концов, есть ЭКО и прочие радости медицины. И в самом конце концов – усыновление. Дело не в этом. Дело в том, что я сидела ночами и сомневалась: зачем он мне нужен, а вдруг он уже не может иметь детей? Я никогда и подумать не могла, что я могу быть недостаточно хорошей для него. Вот. – Лера покрутила в руках пустой стаканчик от мороженого. – Наверное, именно это я и хотела тебе рассказать. Никто не идеален, и ты никогда не знаешь, где подвох. Поэтому – к черту стереотипы.

– Ты сейчас про зеркала?

– Именно. Обязать бы людей каждое утро пятнадцать минут разглядывать свое собственное отражение и только после этого идти на работу и общаться с людьми.

Я представила себе квартиры, уставленные зеркалами. И чем больше ты себе врешь, тем больше зеркал вокруг тебя. Открываешь глаза – отражение. Запираешь дверь на ключ – отражение. Выбрасываешь мусор – отражение. Покупаешь хлеб, спешишь в офис, прикуриваешь сигарету, вызываешь такси в баре – каждый твой шаг – твое отражение. Чтобы не забывать: мир вокруг – это ты.

– К черту стереотипы. В моей жизни было достаточно мужчин, которые не хотели заводить со мной отношения по той причине, что я – наполовину грузинка. Им не хотелось, чтобы их дети имели отношение к Кавказу. Я обижалась. А мне, скорее всего, повезло.

– Даже не сомневайся в этом.

– И ты не сомневайся. У вас будут самые замечательные в мире дети.

Наполненные солнцем, мы сидели друг напротив друга. Жара постепенно уступала место едва уловимому вечернему ветру. Мое платье все так же билось о пол, а на шее у нее висел кулон с жемчужной капелькой. В воздухе царило спокойствие. Если выбор сделан искренне, на душе всегда очень спокойно.

«Это было самое прекрасное время, это было самое ужасное время – век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю» – так начинается роман Чарльза Диккенса «Повесть о двух городах». И так можно начать историю Жени.

Я нашла ее, точнее разыскала, сама. В самом начале проекта ко мне обращались сплошь с историями любви, а я хотела не только нежных слов, но и преодолений. Несколько лет назад я писала репортаж про наркозависимых парней, удавивших в себе эту гадость. Я даже влюбилась в одного из них и даже взаимно. Помешал страх: он боялся, что, переполненный чувствами, вернется повторять свои девять кругов ада. С тех пор мы с ним больше не виделись. А теперь я снова позвонила ему днем, с небом без единого облака, и спросила, как обстоят дела. Спустя полчаса мешковатой беседы у меня было восемь женских телефонов. Спустя еще час – согласие Жени встретиться.