— хочу в первую очередь поблагодарить своих подруг и помощников, секретаря комсомольской и партийной организаций нашего педагогического училища, преподавателя Константина Михайловича, всех, кто помогал и поддерживал нас, — и девушка по очереди показывала на тех, кого называла, стараясь никого не обидеть.

Называемые, кто скромно — как музыкант и девушки, кто, лучась от удовольствия, как Марксэн и Петя, кивали головой и выходили вперед, на глаза высоких начальников.

— Еще думали мы вместе со своими партийной и комсомольской организациями Ленинскую комнату большую и красивую в училище сделать, да поняли, что места маловато — надо какое-то подходящее помещение переоборудовать, а это не в наших силах, тут помощь города нужна.

— А еще что хотим в награду, мы подумаем и скажем чуть позже, негоже торопиться в таком случае, просить мало — себя обидеть, просить много — вас обидеть, — под смех окружающих завершила девушка.

— Молодец, не только скромная, но и находчивая, не растерялась, ну что же, думай, и мы будем думать, и про идею с Ленинской комнатой, и про другие награды. А как надумаешь, приходи завтра, или лучше, послезавтра, часикам к десяти, сюда же, ко мне в кабинет, все и обсудим. Я предупрежу соответствующие органы.

— А теперь, товарищи, мы прервем ненадолго наше заседание, да и девушек отпустим отдыхать, — и с этими словами все стали расходиться, кучковаться группками, а девушки вслед за сопровождающими вновь вернулись в большой кабинет, где почти упали на ближайшие стулья, еле держась на ногах.

Стол был уже убран, но на нем стояли большие пакеты, которые и вручили девушкам, которые, передохнув немного, совсем уставшие и расслабленные, еле забрались все в тот же автобус, который и развез всех по местам.

Девчата кое как дошли до своей комнаты и упали по кроватям, а молчавшая до этого Айгуль тихо проговорила:

— А еще говорят, у артистов работа легкая — пой себе, да кланяйся под аплодисменты! Мне так тяжело не было, когда я хлопок под палящим солнцем собирала! Все эти мужчины на тебя смотрят, все что-то обсуждают, оценивают, даже тело чешется от этих взглядов! — и она покачала головой, показывая, как все это ей не понравилось.

Олеся подхватила следом:

— Мне тоже не понравилось. Это ты точно сказала, казалось бы, стой себе спокойно да рот раскрывай — а устала так, как никогда! Нет, это не для меня! Друзьям петь я согласна, а вот перед таким большим количеством людей выступать — увольте! Да и Михасю вряд ли понравится, если я на виду у всех стоять на сцене буду!

Надя и Сима переглянулись и про себя сделали выводы — эти девушки вряд ли смогут еще петь на большой эстраде.

— А мне понравилось. Наоборот, кажешься выше, значительнее, больше — ведь все взгляды на тебя. Эти взгляды поднимают, возвышают до небес, — это Глафира, немного смущенная своими словами, подхватила разговор.

Для Нади и эти чувства уже не были новостью — она и раньше видела, как нравится внимание публики этой статной красавице. Значит, как она и предполагала, будет она и дальше вспоминать песни для нее — а их целое море, таких певучих — и лирических, и патриотических.

— И мне понравилось, — подхватила Сима, — я наоборот, как бы растворилась во всех этих людях, чувствовала единство со всеми, была с ними на одной волне, — ну, психолог, истинный психолог!

— И мне понравилось, — завершила Надя,- правильно Сима сказала, было очень здОрово понимать, что все эти грозные мужчины теперь подвластны тебе, ты можешь внушить им все те мысли, которые и сама переживаешь, — и на этих несколько провокационных словах разговор и закончился. Поняла полностью их смысл только Сима, которая и переглянулась со своей подругой понимающими взглядами.

Тут все зашевелились и стали готовиться к чаепитию, где за столом с огромным аппетитом стали поглощать все те вкусности, которые были в пакетах.

Через некоторое время к ним присоединился Михась, а за тем и Вася — им девушки снова высказали все свои впечатления от этого знаменательного события. А Надя сидела и думала — чтобы такого хорошего и нужного восстребовать с горкома, пользуясь подходящим моментом.

Она присела в уголочке и стала накидывать примерный список, в котором, кроме оборудования для Ленинской комнаты — столов, стульев, книг и газет, значились и чайные пары, чайник или самовар, плитка или керогаз, приспособления для стирки и под вопросом — даже стиральная машинка, только Надежда не помнила, появились ли они уже в это время.

Ну и швейные машинки — одну, как и хотели, в подарок Олесе на свадьбу, а остальные, сколько уж дадут — в общее пользование. Шили здесь много и с удовольствием, поскольку купить одежду было проблематично, умеющие хорошо шить девушки без обновок не оставались, да и для других за плату шить не отказывались.

Составив примерный перечень необходимого, в надежде дополнить его с помощью подруг, девушка присоединилась к общей компании, с удовольствием впитывая их искренние эмоции от первого успеха. Вася нежно держал подругу за руку, с гордостью поглядывал на девушку и гордился своей любимой. Новая рубашка и туфли уже красовались на нем и Михасе, парни были довольны, что и про них не забыли.

* * *

https://ru.wikipedia.org/wiki/Список_первых_секретарей_Московского_городского_комитета_КПСС

https://dzen.ru/a/YcB0mR39qk1-HV8n — Александр Сергеевич Щербаков. Он был правой рукой Сталина по идеологии. А сегодня забыт…

https://dzen.ru/a/X-tQa7F_IC_zOme6 — Человек, которому Сталин безгранично доверял.

Глава 3

' Место встречи изменить нельзя'

аГлава 3. ' Место встречи изменить нельзя'.

На следующий день Надя поручила девочкам думать над тем, что нужно для Ленинской комнаты и их дальнейшей счастливой жизни. Они решили немного отдохнуть от вчерашнего выступления и заняться бытовыми делами.

А самой Наде не хотелось сидеть в помещении, энергия от песен и пережитых вчера эмоций распирала ее и требовала действия. Она нашла в своей заветной, поистине бездонной, сумочке визитку Александра Цфасмана, которую ей положил Вася, и вспомнила о его приглашении в ресторан «Савой», где они в основном и выступали.

К сожалению, парень дежурил все эти дни, и девушка решила пойти с Симой, чтобы она была свидетелем оформления договора «Случайного вальса» и «Глафиры» на ее имя и имя музыканта.

И еще она очень хотела представить оркестру свою подругу — ей прямо виделось их сотрудничество, так ложился голос и облик девушки на ту музыку, что