— Его вина доказана судом, — строго заметил прокурор. — И не к лицу начальнику режимной части колонии брать под сомнение приговор.

— Почему же тогда ему заменили расстрел? — спросил подполковник. — И не на пятнадцать лет тюремного режима, как обычно…

— Хватит! — гневно крикнул прокурор. — Если бы не начали играть в демократию, он был бы расстрелян. И не было бы убитого солдата, искалеченного прапорщика и изуродованного шофера! И именно вам за все это предстоит держать ответ перед комиссией ГУИТУ!

Коровин, возмущенно вскинув голову, открыл рот.

— Да, да! — жестко продолжал прокурор. — Почему при погрузке машины отсутствовали солдаты? Как на «КамАЗе» оказались мешки с песком? Почему преступники до сих пор не найдены? Побег совершен во время ливня, и именно поэтому им удалось уйти. Но все говорит о том, что они тщательно готовились к преступлению. А ни оперчасть, ни ваша прославленная режимная часть, несмотря на широкую сеть стукачей, об этом не знали! — Прокурор повысил голос. — А ваши слова о якобы несправедливом приговоре Смирнову, — он презрительно фыркнул, — невольно наводят на определенные размышления…

— Что? — яростно взревел подполковник. — Ты чего базаришь?! — Бросившись вперед, он схватил отшатнувшегося прокурора за плечи.

Капитан и милиционер бросились к ним и с трудом оттеснили разъяренного Коровина.

— Вы за это ответите, — дрожащими руками поправляя пиджак, тонко пропищал прокурор.

— Да иди ты! — рявкнул подполковник и размашисто зашагал вдоль бетонного забора с козырьком из колючей проволоки.

— Издергался он, — опустив голову, сказал капитан. — Да и каково выслушивать от вас чуть ли не обвинения в пособничестве побегу? — Он обжег прокурора тяжелым, злым взглядом.

— Постарайся понять, — смущенно начал тот. — Я ничего подобного не имел в виду. Но он заявил, что Смирнов осужден несправедливо.

* * *

Открыв дверь, Татьяна с улыбкой подставила щеку для поцелуя. Коротко ткнувшись в нее губами, Фомин быстро прошел в квартиру. Закрывая дверь, она с удивлением посмотрела ему вслед. Хмурый майор, разувшись, вошел в комнату.

— Папа пришел! — весело закричала русоволосая девочка. Раскинув руки, она бросилась к нему. Подхватив ее, отец осторожно прижал девочку к груди. Она обняла его за шею и что-то зашептала на ухо. Увидев, что муж продолжает хмуриться, Таня осторожно взяла дочь на руки и унесла в комнату. Войдя на кухню, майор с силой рванул отвороты рубашки. Треснула материя. По полу сухо защелкали оторванные пуговицы. Он открыл окно, достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Женщина, прислонившись к косяку, молча смотрела на него. В несколько глубоких, жадных затяжек выкурив сигарету, Фомин выбросил окурок.

— Саша, — негромко спросила Таня, — что с тобой?

— Вам со Светой надо уехать на несколько дней, — глухо сказал он.

— Почему? — В глазах женщины вспыхнула тревога.

— Псих бежал, — выдохнул майор.

Заглушая испуганный вскрик, женщина прижала руки к губам.

— Сегодня пришла ориентировка. Подробностей пока нет, но, — он резко повернулся, — убит часовой, искалечен прапорщик. Псих на свободе, и у него автомат.

— Но ты же пытался… — взволнованно начала женщина.

— Он знает одно, — прервал ее Александр. — Взял его я! А ты вела его дело. И его приговорили к расстрелу. А убийство солдата говорит о том, что он в ярости и будет искать виновных. Именно поэтому тебе со Светой надо уехать.

— Но ведь он знает, — воскликнула женщина, — что меня отстранили от дела! Я не была согласна…

— Тебя отстранили не из-за этого, — хмуро возразил Александр.

Отступив на шаг, она горько улыбнулась:

— Но ты же сам говорил, что не веришь в…

— И никогда не верил! — горячо ответил Фомин. — Но все эти четыре года мне постоянно напоминают о Лютом. Я уже несколько раз подавал рапорт об уходе. Но меня убеждал Задворский, что это будет как бы подтверждением… — не договорив, он опустил голову.

— Почему же ты мне раньше не говорил?

Майор вскинул голову, и Таня увидела в них невысказанную боль.

— Ты и сам веришь в это, — закрыв лицо руками, она быстро вышла из кухни.

— Вместе с Психом бежал Лютый, — догнал ее голос мужа. — И никто не знает, почему!

— Так вот почему ты хочешь, чтобы мы уехали, — сказала женщина. Вскинув голову, она обернулась и обожгла мужа сердитым взглядом. — Я уеду. Но запомни, Фомин! Ты нас больше не увидишь! Слышишь?! Ни-ког-да! — по слогам, отчетливо проговорила женщина и быстро прошла в другую комнату.

— Ты меня неправильно поняла! — бросился следом Александр. Толкнув дверь и убедившись, что она заперта изнутри, умоляюще проговорил: — Таня, открой, пожалуйста. Ты не так все поняла. Слышишь! Дело не только в этом. Понимаешь… — он замолчал. Затем внезапно закричал: — Я не могу рисковать вами! Мне дали показания против Задворского!

Щелкнул отпираемый замок. Дверь открылась. Побледневшая женщина смотрела на мужа.

— Вот поэтому я и прошу вас уехать, — тихо проговорил он.

— Тебе угрожали? — негромко спросила она.

— Обычные в таких случаях звонки. Но я бы не…

— Что именно у тебя есть против Задворского?

— Пока просто слова, — поморщился майор. — Попался один уголовник, из тех, кто работает по заказу. Взяли его при попытке продать находящиеся в розыске иконы из Загорска туристу из ФРГ. Вроде мелочь. Но он, уголовник, страшно перепуган. Я прижал его. И по его словам, — Александр шумно выдохнул, — наколку дал ему Задворский! Разумеется, это всего лишь слова. Но, понимаешь, узнав о задержании урки, подполковник повел себя более чем странно. Вызвал арестованного к себе и о чем-то говорил с ним минут сорок. После этой беседы уголовник стал держаться нагло. Отказался от показаний, объявил голодовку. А узнав, что его освободят под подписку, страшно перепугался. Я надавил на него, пообещав сообщить о его показаниях Задворскому, и урка в буквальном смысле рухнул на колени. В общем, я почти уверен: Задворский связан с Дьячковой.

— А при чем здесь Дьячкова? — не поняла Таня.

— Ребята из отдела борьбы с организованной преступностью сообщали, что последнее время часто видят подполковника вместе с Ниной Павловной, — криво улыбнулся Фомин. — Я просто из уважения к нему как-то раз заикнулся об этом. А он… — Майор досадливо поморщился. — У тебя, мол, самого жена с уголовником во время следствия…

— Сволочь! — гневно выкрикнула женщина.

— Таня, — хотел обнять ее муж.

Она отшатнулась и со злыми искорками в глазах тихо, но твердо заявила:

— Я никуда не поеду! Делай то, что считаешь нужным! За нас не бойся. Я сумею защитить себя и Свету! — Увидев на лице майора невысказанный протест, приложила пальцы к его губам: — Не надо, Саша. Мы никуда не поедем!