не хочется. Жаль, что в контракте заявлена фотосессия с двумя сборными.

Ману Педру стоит в дверях раздевалки. Высокий, обаятельный, дружелюбный. Дрэды обрамляют узкое лицо, чертами напоминающее Боба Марли. Татуировки на предплечьях сияют белым – по последней моде. Из-за них тело Ману Педру похоже на обвитую дикими цветами обсидиановую статую. Увидев Уирлинга, островитянин замолкает, потом широко улыбается и машет рукой. Уирлинг попадает в стальные объятия Ману Педру и несколько минут изображает счастье от встречи со старым соперником.

Телефон в нагрудном кармане пищит, уведомляя о входящем сообщении.

– Чувствуете величие момента? – спрашивает кто-то из журналистов.

– Я чувствую волнение, – отвечает Ману. – И груз ответственности.

– Волнение из-за того, что команда забралась так высоко или из-за рекорда?

Уирлинг усмехается. Пусть это тоже попадет на экраны.

– Я смотрел утреннее интервью Роба, – говорит Ману. – И знаете, отчасти я согласен. Некоторые рекорды хороши своей давностью. Но, случись мне получить шанс, я забью, потому что красота рекорда меркнет в сравнении с важностью гола для моей родной земли.

Ману Педру протягивает Уирлингу руку. Краткое жесткое пожатие – и Уирлинг отходит в сторону, чтобы посмотреть почту. Так и есть. Адрес отправителя чуть изменился: thereisjusticemrwhirling, но сомневаться в личности отправителя не приходится.

Уирлинг поднимается в пустую комментаторскую и читает послание. На сей раз оно текстовое.

Знайте же, что малый размер Нома нежелателен для Великого Дома. На Черной Земле, орошаемой дающей жизнь рекой, был установлен правильный порядок. Когда он забылся, а зависть и эгоизм восторжествовали в сердцах правителей, справедливость скрылась под крыльями грифов на долгие тысячелетия. «Озирису» радостно видеть объединительный процесс. Раньше существовали сотни Великих Домов, ныне же их остались десятки. Номы укрупняются, чтобы однажды стать единым целым. Те, кто принимает дары «Озириса», увидят этот день.

Да будет так!

«До чего мы докатились!»

Отличный способ начать письмо. Уирлинг хмурится. Хочется выпить еще грамм пятьдесят водки, но набрать фляжку Уирлинг забыл.

«Мы не против бессмертия. Мы против «Озириса». Вы видите нас ежедневно и ежечасно. Некоторые из нас ложатся в саркофаги. Наша задача – вернуть в мир прогресс, остановить деградацию. Уже сейчас последователей «Озириса» слишком много. Они не развиваются. Им не нужно думать, им нужно жить так, как в Дуате. Они пытаются перетащить мир мертвых в мир живых. Они хуже андроидов, хуже искусственного интеллекта, хуже чужих.

Кстати о них, мистер Уирлинг. Почему мы не слышим ни о создании новых роботов, ни о полетах в космос? Не потому ли, что цивилизация впала в стагнацию? Мы достигли невиданной высоты – бессмертия, но это было двести лет назад. Почему же с того момента мир не потрясло ни одно значимое открытие?

Мы начали действовать недавно. Допрос, который видели вы, – один из многих. Мы опубликуем все, что собрали, со временем. Сегодня вы можете сделать первый шаг и озвучить наши слова в прямом эфире. Если мы услышим в вашем комментарии слово «Уаджет», мы станем действовать. Допрос попадет в сеть. Допросом будет прерван эфир. Нас не знают, но знают вас, и ваш голос положит начало падению «Озириса». Вас не заподозрят, но вы станете настоящим героем. Тайным героем. И вы сохраните рекорд. Сделайте правильный выбор и скажите правильное слово».

Уирлинг едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Автор письма явно недалеко ушел от жрецов «Озириса», редактирующих замшелые доктрины. Фанатик! Более того, похожие аргументы против корпорации вечной жизни Уирлинг слышал еще сто лет назад.

Вместе с тем, возможности фанатика впечатлили Уирлинга. Если автор письма смог захватить и уничтожить даже одного инженера «Озириса», с ним стоило считаться. Революция начинается с малого. Да и грозит ли Уирлингу одно случайное слово в эфире? Проблемы возникнут у «Озириса», у Ману Педру, у кого угодно, кроме него. Кто свяжет невзначай брошенное слово со скандалом? Никто.

Уирлинг пишет краткий ответ: «Почему бы не выложить ваш допрос без моего слова?» и спустя минуту получает ответ, такой же краткий.

«Нам важно знать, что это не зря».

Еще письмо: «Что если я промолчу?»

«Последствий не будет. Но промочите ли вы?»

Уирлинг не разбирается в астрономии, но слышал, что космическая программа – единственный способ спастись от Солнца, когда оно видоизменится: погаснет ли или, напротив, увеличится и пожрет ближайшие планеты. Доктрины «Озириса» отвергают эту возможность. Ра вечен, его колесница никогда не прекратит бег.

Уирлингу ведомо, что под давлением жрецов закрылись многие компании, а разработки конкурентов в области медицины были выкуплены или выбиты в ходе судебных процессов.

Телефон Уирлинга мало отличается от того, который он купил в начале карьеры. Та модель от Apple считалась прорывной. На презентациях обещали создать в ближайшем будущем устройства, транслирующие голограммы, как в старом фильме про звездные войны. Ничего подобного никогда не увидело свет.

Автомобили не взлетели в воздух. «Умные» дома продолжают распознавать строго определенные формулировки. В аэропортах все еще действуют системы распознавания личности двухсотпятидесятилетней давности.

Киберспортивные турниры отвоевали у футбола немалую часть поклонников, но, несмотря на все прогнозы футурологов, так и не смог стать событием номер один. «Озирис» запрещает создавать более совершенные, чем Дуат, виртуальные миры.

Уирлинг старомоден. Он не считает все это стагнацией. Грядущие поколения разберутся, у них еще есть время до того, как Солнце-Ра обратит свои стрелы против возлюбленного им человечества. В конце концов, эра бессмертных длится совсем недолго. Рано или поздно изменения придут вопреки воле «Озириса» и доктринам жрецов.

А, может быть, перемены уже рядом? Уирлинг не считает себя слишком прозорливым.

Всего лишь слово.

– Привет еще раз! Я взял газировки!

Рохас врывается в комментаторскую – довольный, раскрасневшийся, возбужденный, как и всегда в предвкушении матча. Уирлинг ловит баночку колы, открывает и выпивает залпом. Пузырьки шибают в нос, Уирлингу стоит немалых трудов не поперхнуться.

– Хочешь мою? – таращит глаза Рохас.

– Нет, спасибо. Но первая – то, что надо!

– Полчаса осталось, давай включаться. Уже заготовил пару мощных тезисов?

– О да, дружище. Слова, способные убить!

– Это мне нравится, – скалится Рохас.

Знайте же гнев и ярость «Озириса». Сердца нечистых пожрет Амат, но и в мире живых следует бояться суда и наказания, ночи