знал, что его романтизируют, приписывают ему несуществующие черты и обижаются на него за то, что он это не почувствовал… Что его ждут. Что его жду я… В то время он работал, и день, и ночь, и до сих пор остался загадкой, что скрывается в сердце этого бесчувственного трудоголика. Нет все не так. Это слова обиженной девочки, той 18-летней, а сейчас прошло гбольше шести лет с того дня. И Джон очень много трудится… мне так стыдно сейчас перед ним, за свои мысли, стыдно за те моменты, когда его вызывали, и замученный, и уставший, он приезжал «спасать мэра» от назойливой девчонки… Но на самом деле, получается, спасал меня, не давая в обиду своим коллегам. И каждый раз я обещала ему не влезать больше никуда. Но вот, я опять берусь за старое.

— Мисс Эверинд! — окликнуло меня его директорское высочество, — Только не говорите, что вы опять были у законников, чего вы добиваетесь, чтобы приют закрыли, аваших горяче-любимыхгимназисток вышвырнули на улицу?

Надо же, я надеялась в свой выходной его не встретить. Теперь слушать его «переживания», которые, определенно, не касаются воспитанниц.

— Если вернуть время назад, я бы ни за что не купился на ваши жалкие просьбы и не дал бы вам место преподавателя, а в тот же день отдал бы вас замуж за ревизора Макзакграуфа, как и собирался, и была бы у меня сейчас безмятежная жизнь, — ну-ну, он хотел сказать «продал бы» и получил бы «блат», деньги и мои проклятья.

Слаг достал смятый носовой платок и протер им свое запотевшее раскрасневшееся лицо. Он подошел ближе, стараясь заглянуть мне в глаза, что на самом деле делал с трудом, ведь был ниже, а я, к слову, считалась в своем мире девушкой высокой. Слаг рядом со мной напоминал персонажа Весельчака из советского мультика. Это сравнение заставило меня предательски растянуть улыбку.

— Ухмыляетесь, — Слаг прищурил свои хитрые маленькие глазки, — вы тогда убедили меня, что я не пожалею, взяв вас в сотрудники, что вы наделены «талантами преподавания». Да я признаю, вас слушаются воспитанницы, — с некой завистью и долей презрения заявил директор. А я вспоминаю, что он взял меня на работу после того, как уволились две преподавательницы после его приставаний. И он, скрипя мелочным сердцем, дал мне несколько дисциплин и не платил ни гроша.

— Мисс Эверинд, то, что вы так рьяно разбазариваете секреты «Глемта» не делает вам чести. И, мне кажется, вы скоро добегаетесь. Что, этот ваш, как его, ищейка, вам не поможет!

Чести? Кто бы говорил. Я мысленно закатила глаза, улыбнулась или даже оскалилась:

— Не беспокойтесь… за честь! — я быстро отошла в сторону к своему кабинету, да и Слагу не было дела до гимназии.

Я заглянула в свой блокнот прочла: «12 воспитанниц»

Болью отозвалось «одиннадцать».

Глава 4. Когда попаданки становятся сыщиками. Часть 1

Нина Эверинд

— Мисс Эверинд, — окликнули меня две воспитанницы из средних классов. Я остановилась перед своим кабинетом.

— На следующей неделе, на уроке литературы, расскажите нам снова "Ромео и Джульетта". Пожа-а-алуйста, — протянула Полли, сделав большие щенячьи глаза.

— Нет, лучше "Евгений Онегин" — перебила ее Томми, — это наши самые любимые романы, такие нигде не найти, только в вашей памяти! Девочки из класса тоже очень хотят услышать.

Ох, что они со мной делают. Маленькие романтичные принцессы. Улыбнулась им, хоть внутри было очень тревожно и больно в свете последних произошедших событий. Мои воспитанницы уже вступили в возраст, когда сердце уже хочет любви, чувств и эмоций, но рядом нет "того самого прекрасного принца". Да и вообще, нет родных, которые дарят любовь. Мы только есть друг у друга. Глядя на их много раз перештопанные платья, пообещала, что добьюсь хороших условий для приюта. И воспитанницы гимназии для сироток состоятся в жизни. Найду только Анну…

— Хорошо, девочки, я обязательно вам расскажу еще раз эти произведения, — обнадежила их я, — но вы мне поможете, и мы сделаем разбор личностей всех героев и обсудим, почему Евгений Онегин — весьма поверхностный человек, и уж точно не будем его романтизировать.

— Обещаем, Нина! — хором ответили девочки, убегая со всех ног, рассказывать радостную весть своим одноклассницам.

Что поделать, любят юные сердца произведения про любовь, пусть даже, несчастную.

Пообещав себе с начала недели заняться обучением воспитанниц (а значит, у меня будет стимул найти Анну), собиралась было отправиться оглядеть прилежащие территории приюта, но прежде, выпросить Слага подать заявление о пропаже воспитанницы, как…

Послышался робкий стук, а после дверь комнаты слегка приоткрылась.

— Мисс Эверинд, вы вернулись? — прервала мои размышления Валери, ровесница Анны, — Мисс Эверинд, мне нужно вам рассказать кое-что, я сначала не придала значение, а теперь мне кажется, что это очень важно…

— Боже, Валери, рассказывай скорее! — я подбежала к взволнованной воспитаннице, взяла ее дрожащие холодные руки в свои.

— Вчера вечером, когда я заходила в комнату после обхода, заметила, как Анна что-то прятала в матрац, и я не стала спрашивать ее, хоть мне и было очень интересно. А теперь думаю, вдруг что-то опасное приключилось, и у Анны теперь проблемы из-за моей безучастности. И ведь она сама была какая-то задумчивая и неспокойная, и будто бы меня вовсе не слушала, когда я болтала с ней. Вовсе отрешенная от мира.

Незамедлительно мы отправились в комнату, где была кровать Анны. Надо же! Как я не додумалась сразу проглядеть вещи Анны. Но я так спешила в управление и верила, что мне помогут, а не отправят, высмеяв при этом. Что ж, сама виновата. Заработала репутацию бунтарки, которой не верят.

Я проглядела матрац Анны. После того, как нашла небольшую брешь и нащупала там конверт у меня участился пульс. О нет! Секреты! Анна! Как же так.

Развернув письмо, я читала его по диагонали:

«Милая Анна, встретимся завтра, у таверны «Северный ветер» в шесть!

Марк»

— «Милая, Анна»? — в иной ситуации, я была бы рада за Анну, что у нее появился поклонник. Но сейчас, этот таинственное письмо, из-за которого Анна пропала, вызывает во мне жуткое состояние страха.

Как же это все усложняет, Анна пропала вчера днем, и я получается, уже больше суток топчусь на месте.

Спустя час. Таверна «Северный ветер»

Таверна "Северный ветер" находилась на приличном расстоянии от нашего приюта.

Мне удалось улизнуть, не попав на глаза Слагу, Валери обещала меня прикрыть, если что.

С каждым шагом, отделяющим меня от таверны, пульс учащался и сердце разрывала тахикардия. Мне не было страшно, что я