Трясущийся оруженосец посмотрел на это круглыми глазами и зарылся поглубже в тень стола. Он уткнулся носом в стену, не в силах поверить, что командующий может совершить самоубийство.

Генри закрыл глаза и мысленно попрощался с жизнью. Ему захотелось вспомнить своих родных, чтобы проститься и с ними, но у него не было ни детей, ни близких. Он всё потерял, и единственный человек, который остался ему родным – это принц Ларс Арнольский. Но тот находился на другом конце страны…

Дверь слетела с петель, и тень гвардейца ввалилась в комнату. Нужно было видеть, с какой злобой его дергало из стороны в сторону. Он был готов растерзать Генри своим голодным непроницаемым взглядом, но…

Кровь вылилась на холодный пол, и Генри стал задыхаться. Клинок вошел как ключ в замочную скважину. Стук внутри прекратился. Зябкая медлительность охватила тело. Огонь ворвался в голову. Руки обледенели и засохли. Ноги отказались подчиняться. Кашель сдавил легкие, и теплая жидкость наполнила рот. Генри упал навзничь и потерял сознание.

Он не умер. Где-то перед физической смертью он почувствовал, что не может отойти в мир иной. Медленно, но верно чья-то сила вытягивала его обратно, и вскоре сердце вновь стало биться.

Каким-то немыслимым образом порождение тьмы использовало силу светлых богов. Подобно жрецу Культа света, оно исцелило командующего, а после завладело его телом без остатка.

* * *

Вначале была только ночь. Кромешная тьма и пустынное одиночество, как в закрытой камере. Затем Генри начал различать звуки. Его губы приказывали открыть Железные ворота. Да, да. Он утверждал, что сам король поручил ему впустить Альфреда…

«Боги, как же остановить этот обман?» – подумал Генри, а рот его продолжил сыпать словами и отдавать указания.

Вот уже промелькнули первые искры света. И зрение вернулось к нему. Теперь он различал сражающихся солдат и красноглазых магов, шествующих бок о бок с гнусным предателем. Да, это точно был Альфред. Та же уверенная походка, крепкое телосложение и мужественное лицо – все то, чем он соблазнил королеву. Вот только теперь на нём был надет высокий шлем, закрывающий обе щеки. «Скрывает позорное клеймо…» – догадался Генри.

Солдаты умирали посреди своего города. Трупы наводнили пристань. Каменные острова, оживленные мистической силой, разгуливали на гранитных ногах и топтали гвардейцев. Чародей возле Альфреда воскрешал новые камни и приказывал безлицым глыбам убивать людей.

Перед смертью некоторые воины обращались взглядом к Генри и восклицали:

– Предатель! Мятежник! Ты говорил, что всё будет хорошо!

А Генри чувствовал злорадную улыбку на своем лице. Чужеродную, проклятую улыбку, порожденную чужой волей.

Он поднялся на обзорную башню, чтобы увидеть весь кошмар и бесчинство воинов Иссории. Сущность внутри него блаженствовала от криков и стонов битвы. Она услаждалась кровью, как младенец услаждается материнским молоком. А предатель шел совсем рядом, и с презрением смотрел на Генри:

– Не мог выбрать тело получше?

Демон ответил губами командующего:

– С его помощью я открыл ворота.

– Мне тошно от этого идиота, верящего в честь и справедливость!

– Больше я никого не стану убивать, – возразила сущность.

– Что ж. Тогда самое время поговорить о нашей сделке.

– С завтрашнего дня мы начнем строительство новых орденов Культа света.

– Я не про то, – сказал Альфред. – Понимаешь, Эдмунд, как ты сегодня доказал, сила чародеев может подчинить укрепленный город гораздо лучше подготовленной армии. Поэтому я решил, что хочу открыть свои магические гильдии в Арноле. Это очень полезно для войны, которую я буду вести, ты не находишь?

«Эдмунд? Это имя верховного паладина Культа света?» – подумал Генри.

Ярость отразилась в голосе демона:

– Ты подписал соглашение!

– Вам недостаточно того, что ваша религия станет государственной? – Альфред улыбнулся змеиной улыбкой. – Или убьешь меня и разобьешь планы культа вдребезги?

– Зря ты бросил мне вызов.

– Не угрожай королю, Эдмунд. Я ведь могу забыть о договоре.

– Ты не забудешь. Потому что жизнь тебе дороже…

– Верно. А ты сделаешь вид, что про гильдии мы не договаривались. Теперь они будут не только в Литосе, но и в Арноле.

– Это мы ещё обсудим, – сказал паладин и поднялся в окно башни. Теперь он стоял на парапете и готовился прыгнуть вниз. «Вторая смерть за один день».

– Культ всегда получает своё!

Ноги Генри послушно шагнули навстречу пропасти. Порыв ветра. Дикий свист. Земля смешалась с небом. Часовня мелькнула перед глазами. Сила падения сдавила грудь. Жизнь пропустила момент, когда нужно пронестись перед глазами. Нервы сковали голову в ожидании решающего удара. «Кажется, так и выглядит смерть, – подумал командующий. – Волнующий переход из одного состояния в другое…» Где-то в паре метров возникла крыша конюшни. «Столкновение неизбежно». Демон покинул тело. Генри вдохнул воздух и наконец почувствовал руки. Было уже поздно…

Эдвард Крон

Он опоздал. Сражение уже давно началось. Городские ворота были прорваны, а Стены крови, защищавшие путь торговцев, стали воинскими укреплениями Мортена.

Флаги с изображением золотой стрелы, слетающей с натянутого лука, теперь развевались на каждой башне. Внутри стен, в небольших проходах и малых залах туда-сюда сновали гвардейцы, выполняя поручения по укреплению обороны.

Эдвард был чужаком. Никто не видел его прежде. Никто не платил ему за работу. И никто не осмеливался его остановить. Мощный силуэт великана каменной походкой двигался к ставке командования.

Он был молод и силен. Рост выдавал в нём грозного воина, воспитанного для того, чтобы убивать. В его своенравных голубовато-серых глазах чувствовалась непоколебимая воля к жизни. Темно-терракотовые, почти черные волосы и большие брови придавали его лицу мужественное выражение. Казалось, что он готов на всё, кроме поражения…

За могучей спиной Эдвард нес огромный кусок стали, совсем не похожий на меч. Словно кузнец сковал ему щит размером с человека и повесил на плечи, дабы испытать волю. Каждый дозорный невольно оборачивался:

– Что за спиной у этого парня?

А над долиной кружили черные вороны. Их грозное карканье сулило недоброе. Злые глаза птиц бесчувственно смотрели на мучения и боль, простиравшиеся внизу. С высоты птичьего полета можно было разглядеть тысячи людей, безжалостно рубящих друг друга. Под Стенами крови было поле брани. Люди сражались в неистовой схватке, защищая интересы двух государств.

«Кажется, ещё недавно здесь кипела жизнь. Текли рекой большие караваны, ехали повозки, шли люди и шествовали купцы. Но теперь всё пропало. Торговый перевал снова вступил на тропу войны…»

Две сотни лет велась бесконечная война за эту территорию. Стены пережили сотни битв, а обороняющиеся умертвили тысячи людей, взбирающихся по осадным лестницам. Узкие