– И ни о чем даже не подозревали? Мне трудно в это поверить.Восемь лет на таком предприятии – и ни о чем не знать. Но предположим, что выне знали. Даже могу предположить, что вашу подпись сканировали и потом нанесли,хотя это можно проверить. Но затем вас остраняют от работы. Очевидно, для этогобыли более чем веские причины, а не только сканированная и случайная подпись наодном из документах. Я ведь профессиональный юрист, господин Северцов, и могупредставить, в каких случаях отстраняют от занимаемой должности заместителягенерального директора по финансовым вопросам такой важной компании, как ваша.Стратегически важной...

Северцов нахмурился, но не решился возражать.

– Затем вы уезжаете в Германию и Швейцарию на лечение.Идеальный способ скрыться из страны. Два месяца лечения. Вы сказали, что у васаритмия? Возможно, но к ней мы еще вернемся. А пока вы живете два месяца в несамых дешевых странах Европы. Интересно, на какие деньги, если вы тольконедавно получили новую должность? И на какие деньги существовала ваша семья,если ваша супруга живет в Москве, а вы в Якутии? И на какие деньги вы летали кней, а она к вам? Но предположим, что вы хорошо зарабатываете, тем более еслиможете позволить себе такую поездку на Таити в конце ноября, в самый «высокийпик сезона». Но с вашей аритмией лететь в южные моря… Десять часов в Японию иодиннадцать на Таити. Я видел, как вы выходили из автобуса, Игнат Никодимович.После одиннадцатичасового перелета. В этом влажном климате. У вас был оченьбодрый, здоровый вид. Это сейчас вы держитесь за сердце, а когда выходили изавтобуса, выглядели гораздо лучше.

Я не думаю, что с болезнью сердца или с аритмией можновыдержать два таких перелета. Тем более что вы уже лечились в ЦентральнойЕвропе, куда лететь только два-три часа из Москвы. И наконец, самое главное.Если вы так боитесь, что вас найдут подельники башкирских расхитителей, тозачем лететь так далеко, чтобы спрятаться? И лететь одному. Достаточно былонанять себе телохранителей. Судя по вашей одежде и часам, человек вы совсем небедный. И каюта у вас – самая дорогая на корабле. Таких двухкомнатных сюитов на«Принцессе Таити» только десять. Четыре на шестой, четыре на седьмой и два навосьмой. Они могут быть расположены только с разных концов корабля. И вызанимаете именно такой сюит, который стоит целое состояние.

– Завидуете? – усмехнулся Игнат Никодимович.

– Нет. Только рад за вас. Но я задаю себе вопрос: зачемнужно было так рисковать, отправляясь на Таити. И вообще, почему вы появились уменя так быстро? Я подозреваю, что знаю ответ. Когда я стоял на палубе,несколько человек из вашей группы подняли головы. И кто-то из них узнал меня,и, очевидно, сказал об этом остальным. Вы случайно подтвердили моепредположение. Насколько я понял, вас информировал Борис Сигизмундович Ваккер,о котором вы любезно успели мне сообщить. Вы услышали его разговор и поняли, чтоу вас появился шанс. Я не знаю, зачем вы сюда прилетели и что собиралисьделать. Но я вам почему-то понадобился. И отнюдь не для охраны. Возможно, ядолжен выступить в качестве некоего прикрытия для вас или вашей деятельности.Пока не знаю точно, но не сомневаюсь, что какой-то конкретный план у вас есть.

Северцов нахмурился. Было заметно как он нервничает.Неожиданно он криво усмехнулся.

– Я слышал, что вы сложный человек, но не думал, чтонастолько, – признался Игнат Никодимович. – Я пришел к вам за помощьюи готов был даже хорошо заплатить. А вы подозреваете меня в каких-тоневероятных злодействах.

– Нет. Не в злодействах. Я только высказываю своепредположение, что вы были не совсем корректны в своих рассуждениях. И не доконца откровенны. Простите, но это моя профессия – уметь понимать и слушатьлюдей.

– Вы так уверенно об этом говорите.

– Не совсем. Но вы даже не пытаетесь меня опровергнуть.

– Хватит, – нахмурился Северцов. – Я больше нехочу с вами разговаривать. Видимо, я ошибся. Извините. – Он поднялся,поправил очки, направляясь к выходу. Резко открыл дверь и, выходя, так же резкозахлопнул ее за собой.

«Интересно, он даже не посмотрел в коридор, прежде чемвыйти, – весело подумал Дронго. – Если он так боялся, что егообнаружат, и разыгрывал передо мной целый спектакль, умоляя не открывать двери,то почему тогда так спокойно вышел, уже ни о чем не беспокоясь. Нужно будетпонаблюдать за этим странным человеком и попытаться понять, что именно он хотели почему пришел сразу, как только узнал о том, кто именно находится на корабле.Отсюда можно сделать более конкретый вывод. Ему было важно узнать, кто такойДронго, насколько он может быть опасен и как лучше его использовать. На все этивопросы он, очевидно, получил свои ответы в той или иной форме. И поэтому такбыстро ретировался.

Дронго взглянул на часы. Нужно умыться и собираться на обед.Он прошел в ванную, открыл воду, чтобы помыть руки. И услышал стук в дверь.Чертыхнувшись, положил мыло, закрыл воду и прошел к входной двери.

На пороге стояла женщина лет сорока. Она строго глядела наДронго, словно учительница на нашкодившего ученика начальных классов. Это былата самая женщина, которая первой вышла из автобуса. Он сразу узнал ее. Она,очевидно, не успела переодеться и была в том самом брючном костюме фисташковогоцвета. Только успела снять свою большую шляпу. У нее были волосы, тронутыесединой, которые она, видимо, принципиально не красила. Крупные черты лица,упрямая линия губ. Светлые глаза неопределенного цвета. Большой нос. Родинка направой щеке.

– Извините, что я вас беспокою, – сказала онапо-русски, строго глядя на Дронго, – но мне передали, что ИгнатНикодимович прошел в вашу каюту. А мне нужно с ним срочно переговорить.

– Кто вам об этом сказал? – осведомился Дронго.

– Феликс Павлович. Он как раз вместе с Северцовым прошел вслужбу размещения.

– Простите. Но я не знаю, кто такой Феликс Павлович, и неимею чести знать вас.

– Лилия Леонидовна Туманова, – представиласьженщина, – я руководитель российской группы, представитель туристическойфирмы. А Феликс Павлович Ефимов – сотрудник страховой компании, котораяработает и с нами. Он ее вице-президент.

– Теперь понятно. Но господин Северцов покинул мою каютуминуту назад. Он действительно был здесь, и у нас состоялся с ним достаточнодолгий разговор.

– Ясно. Извините, что я вас побеспокоила. А вы действительнотот самый эксперт, о котором я так много слышала.

– Не знаю, о ком именно вы слышали, – ответил Дронго.Кажется в этой группе собрались исключительно его поклонники, что вызываетнекоторое удивление. И даже немного настораживает. Почему уже четверо прибывшихдолжны о нем знать. Чего именно хотел Северцов? Если понять, почему он сразунашел Дронго, то, возможно, он сумеет понять, чего он хотел. Что кроется за егожеланием иметь подобного «телохранителя». Северцов ведь неглупый человек идолжен был понимать, насколько опасно вообще входить в контакт спрофессиональным экспертом. Но решил рискнуть.