– Гудим, пацаны!

А увидев на столе снимок УЗИ, присвистывает задумчиво.

– Хм-м, многоплодная беременность… Очень интересно…

– Оба на! – во все горло ржет Дан и хлопает меня по плечу. – У тебя двойня, Фей! Поздравляю!

Без сил плюхаюсь на диван. Невидящим взглядом буравлю стену.

Как такое может быть? Как? Господи, пронеси!

– Да иди ты! – раздраженно скидываю ладонь Дана.

– Лучше в баньку, бро. Попаримся. А завтра с утра поищем твою Валентину.

– Дан дело говорит, – стаскивая пуховик, а за ним и свитер, постановляет Витя Торганов. – Я тебе как доктор советую расслабиться.

Расслабишься тут! Как же!

Но не сопротивляюсь. Не хочу портить людям праздник.

А усевшись на широкой дубовой полке, глубоко вдыхаю горячий воздух. Закрыв глаза, пытаюсь осознать новости.

Хорош подарочек! Интересно, от кого прилетело?

– Выходит, тут еще и муха не сидела? – оглядывает Витек новенькую вагонку на стенах. – Мы первые?

– Ну конечно! – с ходу вру я.

И будто наяву вижу в этой самой парилке красивую девушку.

Мой последний плотный контакт в Шанске полугодичной давности.

Правда, утром удрала! А я-то рассчитывал на продолжение.

Но она точно не Валентина.

Я видел ее паспорт!

«Неужели меня угораздило нафеячить сразу двоих? – стучит в голове неотвязная мысль. – С кем? Когда?»

Вот же бред!

И самое главное, я в упор не помню никакой Вали! Хотя у мимолетных подружек я обычно паспорт не требую. Могла кем угодно назваться. Но тут завязка именно с Шанском, раз в родительский дом принесли. Или следили от города? Враги оживились накануне кассации?

Тоже вариант. Побежит непобедимый Морозов искать мамашу с двойней. Ослабит хватку. Проиграет процесс. А на кону такие бабки стоят!

Снова кручу в руках снимок. Ругаюсь мысленно. Волосы дыбом встают. От напряжения стучит в висках. Но хоть убей, не могу вспомнить. Хочется забыть об этом дурацком письме. Сжечь его, как будто и не было. Повернуть время вспять и не открыть снегурке дверь.

Но в голове уже засела шальная мысль. А если правда у меня вот-вот родятся дети?

Нужно как-то попытаться найти снегурку и мать с детьми. Выяснить все подробности. Тест ДНК сделать…

Рано расслабляться. Все еще только начинается. Обращаю внимание на незначительные детали. Вчитываюсь в мелкие буковки, напечатанные с краю снимка. Дата – двадцать девятое декабря. Позавчера, значит. И название оборудования.

– Вить, – задумчиво смотрю на Торганова, усаживающегося рядом за стол. – А можно как-то вычислить по твоим каналам, в какой больнице города аппарат УЗИ? Или лучше на госзакупках пробить? Или сразу подключить ФСБ?

– Зачем? – поперхнувшись, друг буравит меня изумленным взглядом. – Фейсы-то тут при чем?

– Хочу найти эту самую Валентину. Пусть расскажет, как от меня залетела, – объясняю раздраженно.

– Непорочное зачатие, – ржет, как лось, Богдан, с ленивой грацией обходя стол. – Великий Фей силой мысли обилечивает желающих!

– Да пошел ты, – покосившись на друга, морщусь от негодования. – Сейчас всеку, будешь знать…

– Мальчик хотел семги, но мама дала ему леща, – смеется Дан, отправляя в рот розовый ломтик слабосоленой рыбы. Пьет воду прямо из бутылки и направляется к бассейну. – Пойду поплаваю, что ли? Ты сегодня невозможный, Тимоха! Новый год, а ты про какую-то двойню заладил. Скучно!

– Не провоцируй, – рычу вслед. И как только за Даном закрывается дверь, в упор смотрю на Торганова.

– Вить, ну что ты молчишь? Есть какие-то версии? Я и сам могу докопаться. Но ты хотя бы срок скажи… По снимку-то можно определить?

Витек сосредоточенно ест. Держит паузу в лучших театральных традициях. Сопя, плотно налегает на курицу-гриль.

Думает… Взвешивает все за и против. А потом бросает отрывисто.

– Тридцать недель. Если будут хорошая терапия и покой, до тридцати пяти дотянем. А там уже нормально все.

– Погоди! Ты определил пациентку по снимку? – охаю от неожиданности и добавляю восхищенно. – Ну ты и профи, брат!

– Много ума надо, – недовольно фыркает Торганов и признается торжественно. – Я сам позавчера проводил обследование. И с двойней у нас только одна Ушакова. Только она Валерия.

«Все-таки Лера!» – отмечаю мысленно.

В грудь бьет резкая боль. Хочу вдохнуть, но не хватает воздуха.

Почему ничего не сказала? Не позвонила. Я же оставил ей свою визитку!

– У Валерии Васильевны и так очень непростая ситуация. Под капельницами лежит. Угроза выкидыша. Ей нельзя волноваться. А она все время на нервах. Опасается, что отнимешь у нее близнецов…

– Я? Что за бред? – изумленно таращусь на друга. Сердце пропускает удар от досады.

Какого происходит?

– Отец детей, – пожимает плечами Витя.

– Я похож на урода? – усмехаюсь криво. – Почему она так решила, не знаешь?

– Я же все-таки главный врач, Тим. А не психолог. Кто-то из персонала болтал. Вот и запомнилось. Но мне и в голову не приходило, что это ты отметился!

– Насколько ситуация критическая? – перевожу разговор на более насущную тему. – Говори, что требуется? Лекарства? Может, условия нормальные? ВИП-палаты хоть имеются?

– Одна на весь роддом, – нетерпеливо морщится Торганов. – Завтра твою Леру туда переведу. Потом подъедешь, договор оформишь. Список лекарств дам. Привези сразу по возможности. Персоналом нормальным обеспечу…

– Только что? – уточняю коротко. – Какие будут встречные предложения? Говори конкретно.

Витю Торганова я знаю с детского сада. И прекрасно понимаю, что вслед за выданной информацией будут озвучены условия.

Торг-анов! Торговаться привык с рождения.

Но мой друг смотрит на меня серьезно и замечает устало.

– Ты, Тимоха, это… не отсвечивай пока. Лере твоей сейчас покой нужен. Нарисуешься, начнутся разборки. Давай-ка пока не будем раскрывать твое участие в этом деле, а?

– А получится, Вить? – роняю нерешительно. Тру затылок. Как будто это поможет!

Но не спорю. Торганов прав.

Хоть у меня сейчас здорово прикипает внутри. И с Леры спросить хочется особенно. Схватить за плечи. Встряхнуть несильно. Заставить сказать правду.

Но нельзя!

Прикоснуться нельзя! Даже на глаза показаться! Разволнуется. Родит раньше времени. Пиши пропало!