коли своего угла нет. Вот и приходится ютиться с этакой оравой детей по чужим углам. Беда, да и только… Задолжали с арендной платой за жалкую лачугу, теперь целую кучу денег должны. Глазами так и колют хозяева, дескать, убирайтесь, и все тут. Нам, беднякам, совсем невмоготу жить стало…

У ч и т е л ь. Я займусь этим делом. Может быть, удастся помочь вам найти человеческое жилье. У вас четверо детей.

Ф е х е р н е. Четверо. Вот этот, да еще трое поменьше.

У ч и т е л ь. Маленьких приведите в детскую группу.

Ф е х е р н е. Да, но…

У ч и т е л ь. За них вам платить не придется. (Протягивает ей табель.)

Ф е х е р н е. Покорно благодарю, господин учитель.

У ч и т е л ь. Не благодарите. За то, что полагается каждому венгру, меня благодарить не стоит. Разве что — господа бога!

Ф е х е р н е (беря сына за руку, направляется к выходу). Дай вам бог счастья, господин учитель.

М а л ь ч и к. До сви-да-а-ания…

У ч и т е л ь. Будьте здоровы, Фехерне. Сервус, Шани. Ты уж присматривай за собаками!

М а л ь ч и к. Присмотрю, дядя учитель.

Ф е х е р н е  с  с ы н о м  уходят.

Явление седьмое

Т е  ж е, без Фехерне.

У ч и т е л ь (берет табель у тетушки Жужи). Почему вы пришли без внука, тетушка Жужа? Где же вы его оставили?

Т е т у ш к а  Ж у ж а. Одна вот пришла. Внучонок мой на хуторе. Отец его свинопасом пристроил.

У ч и т е л ь. Мал еще, не справиться ему с кабанами.

Т е т у ш к а  Ж у ж а. Он, мой бедняжечка, слабенький еще, это верно. Но ведь дома что — ни еды, ни одежонки. Там хоть поесть дадут, да и одежку какую-нибудь. Вот зимой-то он не мог аккуратно ходить в школу, сапожков у него, сердечного, не было… Вы же изволите это знать…

У ч и т е л ь (задумчиво). Знаю… (Короткая пауза.) А помните, тетушка Жужа, мое детство? Тоже ни сапог, ни одежды… да и есть часто нечего было…

Т е т у ш к а  Ж у ж а. Помню, как же не помнить… Господин учитель был бедняцким сыном. Уж таков удел бедняка — достатка в семье нет, и самая частая гостья беспросветная нужда.

У ч и т е л ь (растроганный). Нет достатка, беспросветная нужда. Как часто мне эти слова говорила моя мать. Нет достатка, беспросветная нужда… (Встает, приглаживая волосы.) Ах, тетушка Жужа, когда же мы добьемся наконец, чтобы оборванные, бедняцкие дети больше не слышали: нет достатка, беспросветная нужда… Вы говорите эти слова своим детям, я сам их часто слышал от матери… Разве нельзя этого добиться?

Т е т у ш к а  Ж у ж а (расстроенная, прижимает к глазам фартук). Ах господи, господи боже мой…

У ч и т е л ь (тяжело опускается на стул, берет ручку, но не пишет). Правда, тетушка Жужа, об этом не надо спрашивать? Этого надо добиваться. Скажите же, тетушка Жужа, что я прав.

Т е т у ш к а  Ж у ж а (всхлипывая). Да…

Короткая пауза, присутствующие расстроены, хранят молчание.

Б а л о г н е (просовывая голову в дверь). Старик Шандор Бак пришел.

У ч и т е л ь. Эх, что ж это вы, тетушка Мари! Разве я не говорил, что моя комната не министерство и докладывать не нужно?! У кого ко мне дело — пусть заходит.

Явление восьмое

Т е  ж е, и  Ш а н д о р  Б а к.

Б а к, сняв шляпу, тихо входит, но у порога все же стучит в открытую дверь.

Б а к. Здравия желаю!

У ч и т е л ь. Добрый день, дядюшка Шандор. Слыхал, вы меня искали.

Б а к. Да, я приходил, хотел было внука записать. Потому как отец с матерью работают на току, у молотилки.

У ч и т е л ь. Пожалуйста, сейчас запишем. Вот только сперва закончу с тетушкой Жужей. (Пишет при полной тишине, затем возвращает табель старухе, улыбаясь.) Будьте здоровы… кума. Правда ведь, надо сделать?

Т е т у ш к а  Ж у ж а. Да. Надо, непременно, господин учитель! (Уходит.)

Явление девятое

Т е  ж е, без тетушки Жужи.

Шандор Бак смотрит вслед Жуже, в недоумении переводит взгляд на учителя, затем подходит к столу и вручает табель учителю.

У ч и т е л ь (начинает записывать). Присядьте, дядюшка Шандор.

Б а к. Благодарствую, я не устал.

У ч и т е л ь. Как вы поживаете? Как здоровье?

Б а к (примостившись на скамье). Здоровье вроде ничего, слава богу, вот бы и все прочее было таким…

У ч и т е л ь. Работаете?

Б а к. Дровишки колю на усадьбе Дери. Я бы подрядился работать и на току, у молотилки, да вот прошлым летом сопрелая скирда подо мной расползлась, так что… (Распаляясь.) А ведь, по правде сказать, не я был тому виной. Сопрелая солома оказалась до того скользкой, будто каждую соломинку старательно намылили… И нынче меня звали сгребать мякину (с чувством собственного достоинства), но неужто я позволю сделать себя всеобщим посмешищем, не срамиться же мне с мякиной! Целых три десятка лет я скирдовал. Такие исправные скирды складывал, господин учитель, — словно горы стояли. Уж они-то, скирды, что я сам складывал, — ни одна не протекала. А уж заправские скирдовальщики в деревне — все у меня учились! Бог только прошлым летом вся солома сгорела да больно скользкой стала… так что я маху дал… (Сконфуженно гмыкая, умолкает.)

У ч и т е л ь (возвращает табель). Все сделаю, дядюшка Шандор.

Бак берет табель, но не торопится уходить, переминается с ноги на ногу; ему явно хочется сказать еще что-то.

(Замечает нерешительность старика.) Что это с вами, дядюшка Шандор, или беда какая случилась?

Б а к. Беда? Ну… ну… беды-то никакой нет. (Собирается идти, но по-прежнему топчется на месте.)

У ч и т е л ь. Гляжу, вы вроде что-то сказать хотите. А ну, выкладывайте, смелее…

Б а к. Как бы вам сказать это… Фамилия моя, господин учитель… Фамилия… (Мучительно скребет затылок.)

У ч и т е л ь (удивленно). Фамилия? Что же с вашей фамилией?

Б а к. Ну вот… нельзя ли с ней что-нибудь сделать…

У ч и т е л ь. Что сделать?

Б а к. Ну… изменить… коли возможно…

У ч и т е л ь (смеется). Изменить, говорите? У вас же, дядюшка Шандор, вполне приличная фамилия да честное имя — Шандор Бак. Целых шестьдесят лет она вас устраивала? А теперь вдруг не подходит?

Б а к. Больно много у меня хлопот с ней. Вот и вчера чуть было человека не убил.

У ч и т е л ь. Из-за чего?

Б а к. Да из-за фамилии… Бак-то значит козел.

У ч и т е л ь. Ну и что же?

Б а к. Один негодник с дурной башкой привел свою козу на усадьбу Дери, где я колю дрова. Заходит, стало быть, этот человек во двор и говорит: «Нашей козочке козел требуется, вот я его и подыскиваю…» Меня такая злость взяла, схватил я топор, замахнулся, чтобы тут же наказать обидчика, да каналья успел скрыться…

У ч и т е л ь (громко смеется). Помилуйте, дядюшка Шандор! Не станете же вы из-за такой глупой шутки убивать человека.

Б а к (беспомощно). Вот я и говорю, надобно бы мне фамилию поменять…

У ч и т е л ь (все еще смеясь). Фамилия у вас вполне приличная и порядочная, и человек, который ее носит, тоже порядочный, так что оставьте уж как есть, не меняйте.

Б а к (снова собирается идти, но мешкает, видно, не разубедившись в своих сомнениях). Ну потом и внучок мне зимой читал из какой-то книжки…