class="p1">— Ма,… город маленький, — пожала плечами Ада, — он же молодой совсем, на дискотеке и девчонкам клеится.

— Враньё!

— Как знаешь. А так, прикольный,… и машина у него нормальная.

— БМВ. Но дело ж не в этом. Не представляешь, какой он душевный и как меня любит.

Ада отстранилась от матери. Этот разговор вернул её к действительности. Понятно, ожидаемых истерик и нравоучений не будет, а обсуждать мамину личную жизнь сил не было.

— Мама, у меня любимый мальчик умер. Какое мне дело до вас.

— Да, прости, милая, — спохватилась Нелли Ивановна. Положила на стол конверт — тут на первое время пятьдесят тысяч. Когда буду с Георгием, мы поможем.

— Спасибо…

— В этом доме нам больше делать нечего, — с облегчением заключила Нелли Ивановна.

Глава седьмая

Нинка уговорила пойти на встречу с Толяном. Ада согласилась лишь потому, что стало невыносимо сидеть в четырех стенах и вспоминать обезображенное лицо Феди. Но поставила условие — только когда стемнеет. Не хотела ловить на себе насмешливые взгляды местных доброжелателей. Нинка считала, что вечером стрёмно. Ада возражала — бояться нечего, ведь Толян — друг Феди. В отличие от подруги, затянувшейся в джинсы и глухую кофту, надела легкое короткое платье и высокий каблук. Мол, плевать хотела на любые подначки.

Толян согласился встретиться на набережной. Нинка обрадовалась, поскольку там всегда много ментов, но всё оказалось сложнее. Толян подошел к лавочке, на которой они обе застыли в ожидании и тоном, не терпящим возражений, продиктовал:

— Здесь говорить не будем, менты кругом. Идите за мной на катер. Там перетрём.

— Никуда мы не поедем, — истерично дернулась Нинка.

— Покатаемся по бухте, иначе валите в сторону.

— Поехали! — согласилась Ада. Чего ей было бояться, после того, что уже произошло. Да, и прогуливающиеся горожане слишком часто смотрели в её сторону.

На катере были те же кореша, что пили пиво с Нинкой.

— Все в сборе, — вместо приветствия съязвила она.

— Чужих не держим. Зачем её привела, — Толян кивнул в сторону Ады.

— Сама напросилась, — отозвалась Ада. — Вы же с Федей были друзья, а Нинка, моя подруга.

— Отваливаем, — скомандовал Толян.

Катер отошел от гранитной набережной и взял курс на выход из бухты. Душный вечер не располагал к резким движениям, на столике под тентом лежала жареная рыба, на лавках — банки с пивом.

— Садитесь, оттягивайтесь, — на правах хозяина предложил Толян, — говорить собственно, не о чем. Молодец, что не сдала. Поэтому помянем Феду. Слышал, умер со стоячим болтом?

— Так получилось, — тихо ответила Ада.

— Молодец, столько добивался тебя, и вот те нате, всё в томате! Дала бы, как полагается, сейчас бы вместе пили пиво.

— Тебя не спрашивала, — огрызнулась Ада.

— Не звезди! Из-за тебя мой братан погиб. Чего припёрлись?

— Отдай Нинке деньги, её ж посадят.

— Тебя тоже молния долбанула?

— Иначе сдам ментам, — взвизгнула от испуга Нинка.

— О-па, пришли права качать? Пацаны, всё поняли?

В ответ кореша криво усмехнулись. Деньги из обменника забирал Толян, они только прикрывали вход от посторонних глаз, поэтому не считали себя соучастниками нападения. Да и расплатился он с ними по мелочи.

Не почувствовав поддержки, Толян набычился.

— Чего молчите? Если что, пойдёте со мной…

— Так мы чего, скажи что делать…

— Толян, отдай ей деньги, она вернёт Рафику и закроем тему.

— А ху-ху не хо-хо? — мерзко рассмеялся Толян и крикнул парню, стоящему у штурвала, — полный в море!

За кормой катера оставалась залитая огнями набережная, а впереди ночь окончательно поглотила линию горизонта.

Глава восьмая

Дальше произошло то, чего Нинка боялась больше всего, а Ада и предположить не могла.

— Сейчас ты увидишь, что будет с тобой, если хоть пикнешь обо мне! — предупредил Нинку Толян. Подошел к Аде, схватился за вырез её платья и одним движением разодрал его.

Ада вскрикнула, едва не потеряла равновесия. Двое корешей схватили её за руки и повалили на стол, привинченный к днищу. Толян задрал ей ноги. И, чтобы не брыкалась, больно ударил в грудь. У Ады перехватило дыханием. Он воспользовался этим и вошел в неё.

От неожиданности, испуга, боли Ада не оказала никакого сопротивления. А когда Толян начал насиловать, невольно поддалась его силе и оказалась во власти ощущений, впервые испытанных с Федей.

Она не слышала стонов Толяна, улюлюканья пацанов, криков Нинки. В ней нарастала волна напряжения, которая должна была разразиться мощнейшим разрядом. Крышу снесло от яркой вспышки в мозгу и судороги пронзившей всё тело…

Когда Ада пришла в себя, поразилась абсолютной тишине, повисшей вокруг. Даже мотор катера заглох. Под столиком у её ног валялся Толян. Над ним, молча, склонились кореша.

Нинка подошла к Аде, прижалась мокрой от слёз щекой к её обнаженной разгоряченной груди. Еле слышно прошептала:

— Он умер…

Ада не поняла о ком идет речь. Ей снова привиделись запекшиеся белки глаз Феди.

Глава девятая

Как ни странно, в свидетельстве о смерти Толяна, поставили диагноз — передозировка наркотиками. Сделанный анализ подтвердил наличие в его крови альфа-метилфентанила, в простонародье, называемом «крокодилом». Кореша, доставившие Толяна в больницу, тоже прошли обследование, но остались вне подозрений. Зато в полиции тут же заявили об ограблении обменного пункта, совершенного Толяном в одиночку. Большая часть похищенных средств была изъята у него на квартире. Этого оказалось достаточно, чтобы Рафик успокоился и смской посоветовал Нинке, никогда не попадаться ему на глаза.

Ада силилась понять, что же произошло. Само изнасилование не привело к нервному стрессу. Возможно потому, что вызвало то самое ощущение невероятного взрыва, которое она испытала с Федей в момент его смерти.

Когда Нинка привезла её домой в разорванном платье, с синяками на плечах и шее, Борис Александрович, открыв дверь, почти радостно произнес — «Хорошее продолжение», и скрылся на кухне.

Нинка раздела подругу, уложила в постель и разрыдалась от страха. А Ада лежала с открытыми глазами. Смотрела в потолок и все пыталась понять — что бы это все значило?

— Сволочь он! Так ему и нужно! Кобель вшивый! — горячилась Нинка. Она-то конкретно видела, как вздрогнул Толян, как задрал голову, как по его телу пронеслась судорога, от которой он весь скрючился и с тупым грохотом повалился на железный пол катера.

— Значит, я не причём? — задала глупый вопрос Ада.

— Ещё чего! Он тебя изнасиловал! Перенапрягся, наркота ударила по венам и приторчал. Я про такое слышала. У мужиков бывает. Поделом ему.

— Действительно, сволочь, — согласилась Ада. На душе стало как-то легко, словно она освободилась от тяжелой