Данила обреченно позвонил. Послушал привычную тишину. Перед тем как уходить, позвонил еще раз.

— Открыто! — послышалось издалека.

Данила встрепенулся и толкнул дверь. Она поддалась. Коридор уходил вправо.

— Открыто! — еще раз крикнули из комнаты.

Не успел он войти, как из-за двери в затылок ему уперся ствол револьвера. Щелкнул затвор.

— На колени, руки за голову.

Данила бросил рюкзак, упал на коленки, одновременно положив руки на затылок:

— Я ищу Багрова Виктора. Он жил здесь, — быстро заговорил он. — Я брат его младший. Только два дня в Ленинграде. Мне мать адрес этот дала… Фонтанка семьдесят три, квартира шестнадцать…

Виктор убрал пистолет и присел на корточки.

Данила почувствовал это и осторожно повернул голову.

— Ну, здравствуй, брат, — улыбнулся Виктор.

Данила жадно ел все законсервированное, запакованное, западное. Виктор смотрел на него, улыбался уголками губ:

— Как мать?

— Нормально. — Данила вскочил достал носки. — Вот тебе.

Виктор бросил носки на кровать и подлил Даниле виски. Тот быстро взглянул на брата.

— Пей, пей. У меня еще дела сегодня.

Данила выпил.

— Вот тебе на первое время. — Виктор достал пачку и отсчитал пятьсот долларов. — Оденься поприличнее, сними квартиру или комнату, не дороже сотки пока… Потом посмотрим. Как в армии-то?

— Нормально, — пробубнил Данила набитым ртом.

— Мать писала, на войне был.

— Не, в штабе.

— Стрелять-то умеешь?

— Водили на стрельбище… — Виктор кивнул и улыбнулся.

Данила поднял глаза и тоже улыбнулся.

— Эх, в Москву надо двигать, брат. Вот там сила. А здесь — провинция. — Он махнул рукой. — Вот разгребу дела, и видели меня здесь…

Данила ел и улыбался.

Первым делом Данила рванулся в музыкальный магазин.

— «Крылья» «Наутилусов» есть? — сразу спросил ту же девушку.

— Разобрали все, — привычно сказала она.

— Ну, давайте что есть, — попросил он.

Диск лег в углубление и плавно вошел в плеер.

Данила купил джинсовый костюм и модную куртку.

Долго примерялся к телефону, пытаясь засунуть карточку. Потом по мере звонков вычеркивал помеченные адреса и ставил крестики.

Потом смотрел квартиры и заплатил двести долларов аванса.

Виктор с Данилой ехали в просторной машине Виктора.

— …Бывший чеченский террорист. Уже Питер захватывают. Русским торговать не дает, перекупает все за треть цены. Все знают, а по закону сделать ничего не могут. Всех купил, гад. Выхода другого нет. Здесь тоже война, брат. Только уже на нашей территории. Либо они, либо мы, — и после поворота: — Он любит днем по рынку ходить, владения осматривает. Это лучшее место. С ним всегда охрана, два-три боевика. В общем, дело непростое. Присмотрись, подумай, как уйти. Получишь пять штук баксов минус пятьсот. Ко мне больше не ходи. Звони на трубку. Где ты, я знаю, найду. Вот ствол с обоймой. Еще минус полторы штуки.

— Обойдусь.

Виктор бросил на него тревожный взгляд и спрятал пистолет.

Шишкоголовый звонит Круглому:

— Это мы. Не появлялся.

Круглый нажимает отбой, отпускает трубку и думает.

Данила медленно шел вдоль лотков с сумкой через плечо и двумя полиэтиленовыми пакетами в руках. На нем были обычные очки и довольно нелепый пиджак. Он подходил к лоткам, торговался и покупал. Однажды он прошел мимо двух шишкоголовых Круглого, искавших глазами Виктора.

Когда появился Чечен со своими, Данила подтянулся к нему и какое-то время шел позади, то отставая, то опять нагоняя, и присматривался.

Данила подошел к ряду старьевщиков и быстро нашел взглядом Гофмана:

— Идет торговля?

— Да чего там! — обрадовался тот. — Тут бандит с компанией все тебя ищет…

— А… Послушай, Немец, мне комната нужна маленькая в центре. Чтобы тихая. Спроси своих, а?.. Это. — Он поставил пакеты рядом с Гофмановой сумкой.

— Нашел брата-то?

— Нашел.

С синюшного вида женщиной Данила поднялся почти на чердак. Она постучала.

— Кто? — раздался старческий голос.

— Зинка я, открывай!

— Кака Зинка? Уходи отсюда, шалава!

— Ты чё, пердун, охуел там? Открывай давай! Зинка я, говорю. Вот дурак, сгнили все…

Звякнул крюк, и дверь отворилась.

— Чё тебе тут?

— Жильца привела тебе. — Она бесцеремонно дернула двери и вошла, отодвинув деда с двустволкой. — Давай, — бросила она Даниле на ходу, и он поставил на стол прихожей, служившей кухней, бутылку водки.

— Чё ходют… — примирительно проворчал дед и пошел за ними.

— Вот тут, — сказала Зинка, открыв дверь крошечной грязной комнаты с диваном и столом.

Данила вошел и осмотрелся, щелкнул выключателем, но свет не загорелся.

Данила накупил пластинок и пришел домой. Достал из сумки все необходимое, включил музыку и приступил к подготовке. Он что-то толок, смешивал, насыпал в пакетики, прилаживал шнурки, складывал пакетики в спичечные коробки, предварительно проделав в коробке дырку.

Потом вынул самодельный револьвер, проверил боек, достал несколько пустых пластмассовых бутылок разного размера и попробовал приладить их на ствол. Выбрав подходящий, Данила проделал в нем несколько отверстий раскаленным шилом, надел самодельный глушитель на ствол и закрепил.

Данила брел по рынку, на этот раз больше прицениваясь, чем покупая. Одет он был, как в предыдущий раз, и ничем не выделялся из толпы: сумка через плечо, большой непрозрачный пакет в руке.

— Ээ… купи арбуз, а? — крикнул кавказец. Данилу что-то насторожило, и он подошел.

— Вкусный? — спросил он, посматривая в сторону.

— Слушай, какой вкусный! — оживился кавказец. — Сам ем. Шестой арбуз сегодня съел. Не могу остановиться. Что хозяин скажу, не знаю. Такой вкусный. Не пожалеешь…

— Ну, давай, — улыбнулся Данила.

Он шел за Чеченом, прижимая к себе арбуз той же рукой, в которой нес пистолет. В другой держал вырезанный