Я кивнула и, когда с Дейзи вдруг соскочила воинственность, заметила в ее глазах нечто знакомое. Ранимость. Бедняжка. По-видимому, когда-то давно жизнь свела ее с каким-нибудь мерзавцем. На мою долю их тоже выпало достаточно, поэтому я и умела рассмотреть в другой женщине уродливые следы паранойи.

– Мне надеяться совершенно не на что. Он безумно любит тебя. Обожает. Не удивилась бы, если…

Дейзи засияла и вцепилась мне в руки.

– Серьезно? О боже! Думаешь, он готов жениться на мне?

– Гм… Кто знает?

Я немного растерялась, но Дейзи, хлопнув дверью, уже неслась к столику.

– По-моему, все закончилось как нельзя лучше.

Простившись с Иофором и Дейзи, мы с Нельсоном, рука в руке, брели по Пикадилли. Я переобулась из жутко неудобных туфель на каблуках в гораздо более приемлемые, которые лежали в моей большой сумке, сняла парик и распустила собственные темные волосы. Стояла весна. Деревья уже покрылись зеленью, светило солнце. Был один из тех редких дней, когда кажется, что вдыхаешь лето, а не привычную городскую копоть.

Вдобавок душу грела радость от успешно выполненного задания, и я чуть не парила над площадью.

– Что верно, то верно,– согласился Нельсон. – Управляющий даже вручил нам бутылку шампанского. Очень мило с его стороны. Впрочем, у него не было особого выбора. Дейзи объявила о своей помолвке на весь ресторан. А потом, я слышал, сказала официанту, что Иофор умышленно назначил встречу недалеко от Бонд-стрит, то есть от «Тиффани».

– А ты? Сыграл бойфренда просто блестяще! – Я легонько ударила его бедром по бедру. – Здорово умеешь прикидываться. Удивительно, что ты до сих пор один.

Нельсон бросил на меня косой взгляд.

– Я научился прикидываться у мастерицы этого дела. О, вот и моя контора. Чем планируешь заниматься до вечера? Устроишь себе полвыходного?

– Разумеется, нет. У меня еще консультация по обновлению гардероба, беседа с отчаявшейся матерью и какая-то семейная трагедия. – Я приподнялась на цыпочки и поцеловала Нельсона в щеку. – Спасибо тебе.

– Всегда рад помочь,– ответил Нельсон. – Увидимся дома.

Квартира, которую мы с Нельсоном называли своим домом, располагалась на удалении нескольких улиц от моего офиса, в спокойном, но весьма старом и не особенно привлекательном районе за вокзалом Виктория. Наш почтовый индекс был почти такой же, как в Букингемском дворце,– предмет особого восхищения матери Джонатана, вовсе, однако, не подразумевавший букингемской роскоши. И все же, возвращаясь в тот вечер домой и любуясь первыми розовыми цветками вишен, я чувствовала, что в Париже буду скучать по этому обветшалому английскому благородству.

Мое нынешнее положение было довольно неопределенным, потому что Джонатан взял на себя ответственность за развитие парижского филиала «Керл и Поуп», тогда как я продолжала развивать единственное, образованное и по сей день действовавшее лишь в Лондоне собственное агентство. И была вынуждена жить у Нельсона, работать на полную мощь с утра понедельника до полудня четверга, потом мчать на вокзал и ехать на «Евростаре» в Париж, чтобы хоть три денька побыть с Джонатаном.

Впрочем, и в разлуках есть своя прелесть. Надеюсь, вы понимаете, о чем я. Джонатан работал в Париже вот уже почти четыре месяца, а мы до сих пор не могли выкроить время, чтобы подняться на Эйфелеву башню.

С другой стороны, жить в двух городах сложно, и Джонатан все настойчивее спрашивал, когда я переселюсь в Париж. Я хотела переехать к нему, честное слово. Но… уж очень это непросто.

Когда я пришла домой, Нельсон просматривал почту и по обыкновению кричал на радио, по которому шло ток-шоу с участием слушателей. Я скинула туфли и поставила на стол перед Нельсоном бутылку красного вина.

– В знак благодарности за оказанную помощь,– произнесла я. – Откроем сейчас или чуть погодя? У меня с обеда кошмар начался. Пришлось битый час уговаривать клиента рассказать драконихе матери, что он живет со своей подругой, причем вот уже целых пять лет. Хуже того, у бедолаги есть еще и папаша, который чуть ли не силой заставляет сына жениться на двоюродной сестре. Черт! В самом начале я порой и понятия не имею, с какой стороны подойти к проблеме.

Нельсон поднял глаза от стопки счетов.

– Хорошо, что эти парни не знают, как обстоят дела в твоей собственной семье, а то не принимали бы твоих советов всерьез.

С удовольствием возразила бы ему, но он ничуть не преувеличивал. Семейство Ромни-Джоунсов, если не вдаваться в подробности,– компания мелодраматических самовлюбленных интриганов. По мнению Джонатана, им всем нужно лечиться. Мы и лечились, примерно месяц, в начале девяностых. Потом отец обнаружил, что по медицинским счетам приходится платить не меньше, чем по закладной, и лечение прекратилось.

– Кстати,– продолжал Нельсон,– на выходных советы и руководства пригодятся тебе самой.

– Не напоминай. В этот раз я, по крайней мере, поеду к родителям с Джонатаном. Он будет меня поддерживать. – Я вздохнула. – Надо поговорить о свадьбе. Мама пригласила на семейный ужин всех – Аллегру с Ларсом, Эмери с Уильямом, бабушку…

– Короче, соберется вся компания. Да уж! – Нельсон, шаркая ногами и развязывая галстук, пошел в свою комнату. – Может, наденешь парик? В нем будет проще отстаивать свое мнение.

– Сомневаюсь, что Джонатану эта идея понравится,– печально произнесла я. – Его позиция в отношении парика очень и очень твердая.

Нельсон приостановился у порога.

– Мел, это же шутка.

– Может, помассируешь мне ноги? – с надеждой спросила я. – Такое чувство, будто мои бедные пятки сплошь в узлах.

Нельсон – массажист-волшебник. Когда он начинал разминать мои ступни своими ловкими сильными пальцами, я в считанные секунды превращалась в тягучее желе. Из-за массажей и редких кулинарных способностей я готова была удостаивать Нельсона звания «Сосед года» до бесконечности.

– Прости, но я спешу,– сказал Нельсон, глядя на кухонные часы. – Может, попозже?

Я не прекращала издавать молящие возгласы, а он ушел в свою комнату, вернулся с полотенцем на бедрах и отправился в ванную.

– Сегодня приготовь себе ужин сама. Можно взять твое масло для ванны? Мое закончилось,– крикнул Нельсон сквозь шум ожившего бойлера.

У меня так и отвисла челюсть. Во-первых, потому, что Нельсон заявил, что я должна сама готовить ужин. Даже вчера вечером, прежде чем умчаться в больницу с подозрением на заражение крови, он подробно проинструктировал меня, как разогревать вкусности из морозилки в его холодильнике. Во-вторых, ему вдруг приспичило воспользоваться маслом для ванн. В-третьих, он прошелся передо мной в одном полотенце.

Видеть Нельсона с голым торсом было весьма необычно. Мой сосед по квартире, как и большинство англичан, не любил щеголять наготой. Вдобавок, мы, хоть и знакомы сто лет, перед тем как я вселилась, договорились, что не станем показываться друг другу на глаза без халатов.