Вижу дохлую собаку. Раздавленная всмятку. Сломанные лапы торчат в стороны. Хребет перебит, череп раздавлен. Кто-то задавил и скинул на обочину.

Отвращение ударяет в грудь. Дежавю. Не могу дышать. Я видела эту рыжую собаку на рекламе. Точно видела! Не может быть совпадение. Эти же сломанные лапы. Такая же рваная шкура.

Я отворачиваюсь. Шагаю в сторону остановки. Голова кружится, чувствую тошноту. Главное не упасть. Странно, если и я буду лежать рядом… И кто увидит.

Неживое месиво из шерсти и мяса стоит перед глазами. И все же это совпадение. Глупо думать иначе.

Направляюсь к остановке по песчаной обочине. Ноги после увиденного тяжелые и подкашиваются. Надо подышать и прийти в себя.

Вдруг я осознаю, что увижу рекламу зоомагазина. Нужно бежать на другую остановку, обойти магазин. Но между частными домами нет прохода, один сплошной забор. А это целый лишний квартал!

Бегу на каблуках в пыли. Тяжело: сумка болтается, юбка сковывает движение. Сбилось дыхание. Растрепанные волосы липнут к горячему потному лицу.

На остановке я понимаю, что людей нет… И автобуса нет. Я опоздала. Сердце колотится, сейчас проломит ребра. В глазах темнеет.

Я никогда не опаздывала. У нас нельзя опаздывать — строгий режим.

Следующий автобус через минут пятнадцать.

Текут слезы. Решаю бежать в направлении работы… Но понимаю, что это бесполезно. Смиряюсь и возвращаюсь на остановку ждать автобус.

Что я скажу? Меня уволят… Ну не реви, тушь же. Достаю салфетки и начинаю чистить туфли. Поправляю макияж, одежду, прическу.

С опозданием на десять минут вбегаю в банк. Начальник нервно указывает мне на часы и на очередь.

Выбирая будущую профессию, я смотрела на перспективы и зарплату. Мне хотелось работать в важном аккуратном офисе, носить строгую одежду. В банке мне выдали форменную блузку и юбку. Я чувствовала себя комфортно и уверенно. Постепенно деловой стиль перешел и в повседневную жизнь. Даже не представляю, как можно выйти из дома в спортивной одежде, лохматой и без макияжа.

Я специалист по приему и обработке заявок. Целый день ставлю печати. Оформить договор — поставить печать, принять заявление — поставить печать, открыть счет — поставить печать, закрыть счет — поставить печать. Не помню лиц, слышу только голоса. Они становятся одинаковыми к концу дня.

В каком бы состоянии я не пришла на работу, очень быстро в нее погружаюсь. Концентрация очень важна, любая ошибка может привести к большим проблемам и лишению премии. Я не думаю ни о чем другом, поэтому здесь мне спокойно.

Не замечаю как проходит день.

В пять вечера выхожу из офиса. Сегодня пасмурно, скорее всего будет дождь, летняя духота ударяет в лицо. Дышать тяжело и вязко. В форменной блузке жарко, закатываю рукава. Чувствую, что начинаю потеть. Хоть бы не было видно.

Бабушка не едет.

Вдруг страх разрядом пробегает по позвоночнику, поднимая волосы на голове, как будто сверху где-то магнит. Не понимаю, из-за чего, в чем опасность.

Ищу на что отвлечься. Замечаю пятно на туфле. Что-то вязкое, уже подсохло. Как давно оно тут? Оно неприятно блестит на солнце, очень заметно. Как же стереть? Наклониться стыдно, присесть тоже. Лавка занята. Попробовать вытереть об траву?

— Саша! Ты куда? — кричит бабушка.

— Да пятно у меня тут.

— Ой, ерунда, садись… Как день?

Бабушка увлеченно управляет машиной, но разговор поддерживает резво. Машину заносит на поворотах и качает. Я привыкла.

— Блин, мигает…. Проскочим!

Она хороший водитель, только местами небрежный. Резкий и торопливый. Между тем аварий никогда не было, только по первости поцарапала пару раз машину, да и то на парковке.

Выезжает на центральную улицу.

— Бабуль… Тут такое дело… Я у кладбища утром собаку сбитую видела…

— Ой, не Елесеевых ли это..? Жалко если…

— Возможно… Да нет, тут другое… Я просто на плакате у магазина про рыжую собаку неприятное вчера видела… Ну прям такую же. Она как чучело была… Сшитая… Как думаешь, совпадение?

Молчит. Я снимаю туфли и ставлю уставшие ноги на коврик. Это такое удовольствие! Мое тело как будто оседает и расслабляется.

— Ну я не знаю. Помнишь в детстве мы проверяли? — спрашивает бабушка.

— Ну да.

— Так оно то сбывалось, то нет.

Я думаю о том, насколько она права. Ведь много раз ничего не сбывалось.

Нахожу в сумке влажные салфетки и поднимаю испачканную туфлю.

— Но очень было похоже.

— Ты знаешь, я думаю тебе надо расслабиться и принять себя… Посмелее быть.

Пятно присохло, интересно как я умудрилась испачкать ее. Оттираю. Что-то красное. Странно.

Бабушка сворачивает к кладбищу — почти дома.

Выпрыгиваю открыть ворота перед домом.

Женька и правда покосил траву и собрал ее у забора. Участок преобразился. Еще бы грядки прополоть!..

Бабушка уходит к соседке пить чай с купленным по дороге медовиком. Я же отпрашиваюсь и иду за голубикой. Собирать ее можно сразу горстями, только очень аккуратно — она обсыпается. Чтобы стыдно потом не было перед тетей Тоней. Насобирав целую банку, устраиваюсь дома на кровати по-турецки перед телевизором. На коленях миска, даже хороший тазик ягод, сочных и сладких. Вот бы и мы могли выращивать, но нам некогда.

Звонит телефон. Мама.

— Я звоню, чтоб вы не волновались, — говорит она после приветствия, — если не буду поднимать телефон. В ноябре еду отдыхать с красавцем-мужчиной! Боюсь потом забуду предупредить. И бабушке передай!

— Классно…

— Да не говори. В Египет. Ты не забудь! Ой, там отель, все включено. Бассейны, до моря минуты три.

— Я тоже мечтаю посмотреть…

— Посмотришь, конечно. Ой, я тут разбирала вещи… На работе новая коллекция приехала, и мне надо обновить гардероб. Клиенты приходят, чтоб соответствовать…

Я закидываю в рот несколько крупных, приторно сладких ягод, налитых, нежных и почти невесомых. Она там в Минске, наверное, и не пробовала таких.

— Да и к поездке готовиться, — продолжает мама, — в общем, собрала вам кое-чего из одежды, чтоб не тратились. Передала, подвезут. Телефон поднимай. Ну там, может, не все подойдет, подошьете.

— А вы к нам может…

— Саня, ну какое к вам, в деревню. Эдуард не такой. Ну хватит этот детский сад устраивать. Может, я заеду как-нибудь, а может и на свадьбе у нас скоро погуляем.

— Да, хотелось бы. А знаешь, у нас…

— Ой все, пора бежать. Эдуард зовет! Совсем времени нет… Пока, целую, бабушке привет!

Она настоящая пчелка. Успевает работать, заниматься домом и еще так классно выглядеть. Отдыхать ездит.

Я лежу на кровати в тишине. Я ощущаю кожей ее звон, стрекот кузнечиков. Иногда пробиваются голоса людей и лай собаки. Они проникают в уши и