Сорок пять минут спустя Хьюзу все же удалось ускользнуть от стойки портье и спуститься в подвал. Там уже вовсю работали насосы, откачивая воду. Увидев хозяина, все разразились приветственными криками. Водопроводчики сумели сделать все необходимое, чтобы обмануть трубу и включить воду. Персонал из обслуживания номеров неистово трудился, доставляя бутылки бесплатного вина и шампанского гостям. Элоиза выплясывала прямо в воде, все еще в купальнике и плаще, радостно сияя беззубым ртом и хлопая в ладоши. Заметив отца, она побрела к нему по воде. Тот уныло смотрел на дочь, вовсе не радуясь тому, что она здесь, но и не удивляясь. Помощники поваров весело рассмеялись. Элоиза всегда оказывалась там, где что-то происходило, — она точно так же являлась частью отеля, как и ее отец.

— И что ты здесь делаешь? — спросил Хьюз, стараясь говорить сурово, впрочем, без особого успеха. Она выглядела так забавно, что на нее трудно было сердиться. Да он вообще редко на нее сердился, хотя очень гордился тем, что он строгий отец. Но на самом деле Хьюз никогда не мог настоять на своем. Стоило только глянуть на Элоизу, и сердце его таяло, а отсутствующие передние зубы делали девочку вообще неотразимой. Он смотрел на нее, одетую в красный купальник и желтый дождевик — Элоиза вырядилась в них строго в соответствии со случаем, — и с трудом сдерживал смех. После того как мать ее бросила, Хьюз каждое утро сам помогал дочери одеваться.

— Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, чем могу помочь, — очень серьезно ответила девочка. — Майк просто прекрасно поработал, мне и делать было нечего. — Она слегка пожала плечами, и отец расхохотался. Люди все время говорили, что она выглядит вполне по-европейски.

— Надеюсь, что нет, — сказал Хьюз, пытаясь сдержать смех. — Если ты у нас будешь главным инженером, мы попадем в большую беду.

Сказав это, он отвел Элоизу обратно в кухню, вернулся в подвал и поблагодарил водопроводчиков и инженеров за отличную работу. Он всегда очень внимательно относился к персоналу, и они с удовольствием работали на него, хотя временами он бывал весьма жестким. Хьюз многого от них требовал, но и от себя тоже, и все соглашались с тем, что он превосходно ведет дела. Именно это и нравилось гостям отеля — они знали, что в «Вандоме» всегда могут рассчитывать на высокие стандарты качества. Хьюз управлял отелем безупречно.

Когда он вошел в кухню, Элоиза ела печенье и весело щебетала о чем-то по-французски с поваром-кондитером. Он всегда пек для нее французские пирожные макарони, и она брала их в школу на ленч.

— А что там с твоими уроками, юная леди? Что происходит с ними? — очень серьезно спросил отец.

Элоиза широко распахнула глаза и замотала головой:

— А нам ничего не задали, папа!

— И почему я тебе не верю? — Он внимательно всмотрелся в большие зеленые глаза дочери.

— Я все сделала раньше. — Она врала, но Хьюз хорошо знал свою дочь. Она предпочитала бегать по отелю, а не корпеть над уроками.

— Когда ты пришла из школы, я видел, как ты в моем кабинете делала ожерелье из скрепок. Так что лучше бы тебе сходить и уточнить, что вам задали.

— Ну… может быть, нам немного задали по математике, — смущенно начала Элоиза, когда Хьюз взял ее за руку и повел к заднему лифту. Она оставила там пару красных сабо, когда спускалась в подвал, и теперь снова их надела.

Когда они пришли в апартаменты, Хьюз сменил костюм и ботинки. Хоть он и недолго пробыл в подвале, обшлага брюк и ботинки успели промокнуть. Он был высок и худощав, с темными волосами и такими же зелеными, как у Элоизы, глазами. Ее мать была высокой голубоглазой блондинкой, а у прабабушки, в чью честь назвали Элоизу, волосы были ярко-рыжими, как и у девочки.

Хьюз закутал дочь в полотенце и велел переодеться. Через несколько минут она появилась перед ним в голубых джинсах, розовом свитере и розовых балетных туфлях. Элоиза дважды в неделю ходила на занятия балетом. Хьюз хотел, чтобы она вела нормальную жизнь обычного ребенка, но прекрасно понимал, что из этого мало что получится. Жизнь без матери уже была необычной, а весь мир Элоизы составлял отель. Она обожала все, что здесь происходило.

Хмуро посмотрев на отца, девочка уселась за стол в гостиной, вытащила учебник математики и школьную тетрадь.

— И смотри выполни все полностью. Когда закончишь, позвони мне. Если получится, я поднимусь наверх и пообедаю вместе с тобой. Но сначала я должен убедиться, что все успокоились.

— Да, папа, — кротко ответила Элоиза.

Хьюз вышел из апартаментов и направился вниз, чтобы проверить, как обстоят дела.

Элоиза несколько минут с мечтательным видом посидела перед учебником математики, потом на цыпочках подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в щель. Горизонт был чист. Отец уже наверняка вернулся в вестибюль. Просияв озорной беззубой улыбкой, от которой она со своими рыжими волосами и веснушками становилась похожа на эльфа, Элоиза в джинсах и розовых балетках выскользнула из апартаментов и спустилась вниз по задней лестнице. Она прекрасно знала, где сейчас находятся ее любимые горничные, и уже через пять минут она помогала им везти тележку с кремами, шампунями и лосьонами, которые они раскладывали в номерах. Элоиза обожала это время, особенно когда горничные доставляли каждому гостю маленькие коробочки с шоколадками из «Шоколадного дома». Шоколад был восхитительно вкусным, и всякий раз Эрнеста и Мария давали одну коробочку ей. Не забыв поблагодарить их, Элоиза тут же уминала все шоколадки, счастливо улыбаясь.

— Сегодня у нас в подвале было полно работы, — серьезно сообщила она им по-испански. Они учили ее испанскому языку с тех пор, как она начала разговаривать, и уже к пяти годам Элоиза свободно болтала не только по-английски, но еще и по-французски, и по-испански. Хьюз считал очень важным знание нескольких языков. Сам он, будучи швейцарцем, говорил еще по-итальянски и по-немецки.

— Я так и слышала, — ответила Эрнеста, добродушная пуэрториканка, и обняла девочку. Элоиза обожала ходить рядом с ней, держась за руку. — Должно быть, сегодня днем ты была очень занята, — добавила Эрнеста с лукавым блеском в глазах, а Мария, молодая хорошенькая вторая горничная, рассмеялась. У нее были свои дети в возрасте Элоизы. Обе горничные ничего не имели против того, что девочка ходила вместе с ними по номерам. Ей всегда не хватало женского общества, а в своих апартаментах она чувствовала себя одинокой.

— Вода доходила вот досюда, — показала Элоиза на свои коленки. — Но теперь уже все починили.

Обе женщины знали, что в ближайшие дни придется делать куда более дорогой ремонт, слышали об этом от инженеров.

— А как дела с уроками? — поинтересовалась Эрнеста. Элоиза отвела взгляд и начала играть с шампунями. Недавно отель сменил марку шампуня на более роскошную, и Элоизе очень нравился новый запах. — Ты их сделала?

— Да, конечно, — лукаво улыбаясь, ответила девочка. Они дотолкали тележку до очередного номера, и Элоиза протянула Эрнесте две бутылочки шампуня. Она ходила с горничными до тех пор, пока не включился внутренний сигнал тревоги. Поняв, что теперь действительно пора идти, Элоиза расцеловала обеих женщин, пожелала им спокойной ночи, прокралась вверх по задней лестнице, вошла в апартаменты и села за стол. Она как раз закончила решать последний пример, когда в комнату вошел отец, готовый с ней пообедать. Он, как всегда, заказал еду в обслуживании номеров, хотя сегодня позже, чем обычно. Элоизе приходилось приспосабливаться к расписанию отца, но общий обед стал для них обоих важным ритуалом.