последних олимпиад, призванных сблизить и сплотить народы. Даже войны должны были приостанавливаться на время олимпийских игр. Это было иронично, но первые бомбы со спорами нейровируса посыпались на города ровно через сутки после окончания той самой олимпиады в Саппоро, где нынче в лоске и роскоши открывались первые в истории международные игры ретрансляторов.

Фестиваль ретрансляции. Игры, призванные сплотить народы и сблизить тех, кто смотрел друг другу в лицо на поле боя. Подростки, чьи жизни оказались втянуты в игру взрослых, единственные в своем роде.

Из помещения под стадионом, где их команда ждала сигнала на выход, Рин не видела забитых под завязку трибун, вип-ложи со множеством представителей разных государств, сотни и тысячи объективов камер и вспышек фотоаппаратов. Гул десятков тысяч людей, радостно встречающих очередных гимнастов или актёров, проводивших открытие, напоминал гудение гигантского улья, эхом разносившееся по тускло освещённому помещению. Она крепче стиснула врученный ей флаг и заглянула вперед.

Он стоял в начале их группы, окруженный техниками и операторами, проверявшими специальный костюм, судя по всему, созданный именно для этого мероприятия. В неверном тусклом свете ламп да редких лучей софитов он казался иссиня-чёрным пятном, расчерченным ядовито-зелёными полосами. Алголь был как всегда невозмутим и спокоен — настолько, что это даже начинало злить.

Она же, напротив, места себе не находила от волнения. Её Родина… сейчас там, наверху, были её люди. Она должна была выйти навстречу им и улыбаться под их одобрительные и восторженные возгласы. Улыбаться им и махать рукой, неся на себе герб и флаг другой страны. Места, где её всегда считали чужой, подвергали гонениям и травили, отвергали и бросали. Где, как ей казалось, она никогда не почувствует себя по настоящему дома.

«Я так хотела вернуться сюда… и вот я тут. Пожалуйста, встретьте меня, любите меня, верните меня обратно… Я хочу быть здесь. Я хочу быть дома. Дайте мне ощутить себя дома».

— Юкино, ты готова? — к ней подошла Кира и привычным жестом поправив берет, протянула руку: — Давай, я передам флаг Алголю. Идём сразу за англичанами, я замыкаю. Волнуешься?

— Я… да, не то чтобы… — она старалась отдышаться, но что-то мешало ей говорить. Сердце колотилось так, будто от этого выхода зависит вся её жизнь.

— Я тоже волнуюсь, — майор погладила её по голове и улыбнулась: — Все мы, и ты не поверишь, даже Алголь. Будь готова, через минуту пойдут англичане, мы — следом. Не отставай!

Подмигнув напоследок, Кира побежала в начало их процессии. За ней было приятно наблюдать — как всегда энергичная и деятельная, она буквально подлетела к ретранслятору и вручила ему флаг, что-то произнося и даже улыбаясь. Сложно было поверить, что здесь и сейчас они стояли рядом и о чём-то говорили, не пытаясь избежать смерти или в очередной раз выполнить опасный приказ. Словно это было в каком-то другом мире.

Рин еще раз проверила одежду и пригладила волосы. На ней была специально сшитая парадная форма — красивая юбка и белый, расшитый разноцветными полосами жакет, на груди сиял серебром маленький значок с эмблемой лаборатории — две кружащиеся звезды. На спине красовался расшитый золотом герб России, на ногах — аккуратные туфельки на невысоком каблуке.

Впервые в жизни она выглядела так, будто была самой нарядной девчонкой на школьном балу. К щекам прилила кровь, сердце колотилось, вторя ритмичным выкрикам с трибун. И вот, выдержав достаточное расстояние до команды Атрии, вперед двинулся Алголь. Пора.

Шаг, шаг, шаг… казалось, земля под ногами сама несёт её вперед, поднимает по ступеням наверх, к залитой мириадами огней дорожке стадиона, под десятки тысяч взглядов. Яркий свет озарил процессию, вышедшую из помещения под трибунами, снопы прожекторов сошлись на размеренно шедшем ретрансляторе, держащем в руках трепетавший от вечернего бриза флаг.

— Команда из Российской Федерации, ретранслятор ранга S — Алголь! — полузабытая японская речь, лившаяся из всех динамиков, заставила трибуны буквально взреветь — тысячи криков слились в один и взвились к темнеющему небу. Словно отвечая им, Алголь поднял глаза на трибуны, оглядывая зрителей — и взметнул флаг выше. Закованный в костюм, сверкающий как доспехи голым металлом головок насосов и колпаков, он шёл вперед, спокойно и размеренно. Тяжёлый взгляд наполненных тусклым мерцанием глаз заставлял трепетать сердца зрителей.

Они шли следом. Рин помнила слова Киры о том, что необходимо улыбаться, махать трибунам и что-то там говорить, но сейчас всё это было где-то далеко и не имело никакого значения. То, что с ней происходило, шло из глубины сердца и души — те восторг, гордость и радость, что переполняли все её существо, изливаясь наружу. Если бы с помощью ретрансляции можно было материализовать чувства и эмоции, а в её крови было достаточно процита, она заполнила бы ими весь стадион.

Когда софиты скользнули по её фигуре, ей почудилось, будто трибуны взорвались с еще большей страстью и напором. Едва сдерживая слёзы радости, девушка с трепетом оглядела залитые светом и вспышками трибуны: лица зрителей, протянутые руки, победно вскинутые кулаки, развевающиеся флаги и баннеры.

«Я здесь, я дома! Я вернулась!»

Они двигались по дорожке вдоль всех трибун, раз за разом махая зрителям, и ей казалось, эта дорога будет длиться целую вечность. Рин не заметила, как следом за ними пошла команда Плеяд, как идущая далеко впереди Атрия то и дело озиралась, поглядывая на бесстрастного ретранслятора.

Сейчас — именно сейчас! — всего остального мира не существовало.

Она не знала, как долго это продолжалось, пять минут или двадцать. В один момент трибуны ушли куда-то назад, звуки стали приглушённее, яркий свет померк. Они вышли за пределы стадиона, остановившись на площадке снаружи циклопического сооружения. Кира радостно вздохнула, снимая берет.

— Все молодцы, — собрав команду вместе, она похлопала их по плечам. К Алголю уже подходили операторы, чтобы забрать флаг и сопроводить обратно. Никто и не заметил, как сквозь заслон и охрану к ним подошла рыжеволосая девушка в ослепительно красивом плаще поверх расшитого красным и золотым облегающего комбинезона. Её звонкий, с характерным британским акцентом голос разнёсся по всей площадке

— Алголь!

На мгновение все затихли. Кира машинально, на одних каблуках повернулась к ним — в душе майора словно натянулась струна. Ретранслятор медленно повернул голову к Атрии — его расцвеченный тусклыми вспышками взгляд упёрся в девушку как дуло орудия.

— Все считают тебя фаворитом, — продолжал звенеть её голос, переполненный уверенностью и холодной сталью. — Но первым ты не станешь никогда. Твой ранг — не более чем пыль в глаза! Я бросаю вызов тебе и твоей команде!