чащобы в поисках грибов и сочных ягод. О том, чтобы идти до озера, которое находилось аккурат посредине леса — и речи быть не могло. В Черном лесу была только одна «официальная» дорога, проложенная много лет назад, и вела она к песчаному пляжу под утесом. Но купались там нечасто.

Берега озера давным-давно заросли непроходимыми болотными топями, при всем желании покататься там на лодке — саму лодку еще нужно было как-то на озеро доставить — это было сделать практически невозможно. Не раз городские энтузиасты предлагали барону Лафонтену вырубить и расчистить дорогу к озеру, чтобы сделать там прекрасное курортное место, но тот лишь мотал головой и отказывался. Ему не было никакого дела до этого леса, и уж тем более до прогулок по озеру. Только подумать, сколько денег нужно было бы потратить на воплощение этой идеи! А шум от стройки, а вырубка деревьев? Нет-нет и нет. Барон слишком ценил уединение и возможность тихо-мирно вести свой быт, при этом находиться с крестьянами в каких-никаких приятельских отношениях. Благодаря своим взглядам, местные особо ценили хозяина и любили его семью.

А семья у барона была не слишком большая. Родители его недавно умерли, в поместье жила только жена-ровесница и две взрослые дочери на выданье — Лея и Леда. Девушки, привыкшие, как и отец к уединенному образу жизни, были не слишком разбалованы светским обществом. Им обеим дали достойное домашнее образование, но при этом они выросли вместе с крестьянскими детьми. Лея и Леда не знали, что было модно носить, журналы с платьями, как и сами платья, доходили до их поместья с некоторым опозданием. Пока им доставят шляпку, сшитую по последнему писку моды, эта шляпка у городских красавиц уже отправляется пылиться в шкаф. Однако, как это всегда бывает, по мере взросления дочерей баронесса с каждым годом становилась все более и более озабочена их будущим, а именно — выгодным замужеством. Несмотря на то что дела у барона шли хорошо, и они могли ни в чем себе не отказывать, удачная партия или родственник со знаменитой фамилией никогда бы не помешали, а наоборот улучшили состояние их семьи. Мало того, она переживала, что после их с мужем кончины поместьем никто не сможет заниматься, оно придет в упадок, его придется продать, или того хуже, сюда въедет жить недостойный человек, который будет мучить крестьян огромными налогами или вырубит лес. Баронесса частенько стала заставать себя за такими мыслями. Раньше, когда дети были маленькие, она думала только о том, какие игрушки им заказать в городе, и каких знаменитых учителей пригласить, а теперь вот — проблемы насущные стали настолько трудноразрешимыми, что порой баронессе хотелось плюнуть и пустить все на самотек, но она прекрасно понимала, что, кроме нее, за будущее дочерей никто поручиться не может. Барон, конечно, озадачивался периодически, но дальше обсуждения этих интимных тем за бокалом вина с женой он не заходил. Подбриать женихов — это не его. Жена лучше разбирается в людях, пускай найдет каких-нибудь подходящих мужчин. Хотя даже барон признавался, что настроен он исключительно на равный в финансовой и аристократичной мере брак. Проходимцам без имени и статуса нечего делать у руля его прекрасного дома, хозяйство которого он потом и кровью выстраивал долгие годы.

Наконец, баронесса решилась на конкретные шаги. Чтобы не таскать девушек на балы, где им точно не на что смотреть, она стала приглашать знакомых из своей добрачной юности. Все ее подруги, конечно, были давно замужем, и со взрослыми детьми. Их-то, особенно тех, у кого сыновья, она с трепетом ждала в гости, во всех красках описывая восхитительные закаты над Черным лесом и опьяняющий чистый воздух над пшеничными полями. К сожалению, откликнулись на зов далеко не все. Видя обратный адрес, многие тут же писали вежливый отказ, перечисляли свои тонны дел, которые не позволяли отправиться в столь дальний путь. Многих смущало, есть ли в этой глуши хоть какая-то цивилизация, например, горячая ванна. Почему-то поместье Лафонтена пользовалось популярностью только у знатоков и любителей природы, но у завсегдатаев модных салонов вызывало лишь ухмылку, будто барон жил не в богатом большом доме, а в хибаре на окраине леса.

Тем не менее старания матери дали свои плоды. Двое молодых людей, а еще несколько знакомых баронессы уже не один раз побывали в гостях у Лафонтенов. Сами юноши отказывались жить в поместье, предпочитая никого не смущать, и ночью, уже после всех выпитых чашек кофе и стопок виски, уезжали в ближайшую гостиницу.

Был как раз один такой прекрасный майский вечер, когда солнце еще только клонится к закату, почти что летний зной отступает и вместо духоты на землю опускается приятная прохлада.

Лафонтены жили в небольшом трехэтажном особняке, старом, но надежном, в котором были все удобства тех времен для семьи, которая могла себе комфорт позволить. Вокруг их дома хаотично выстроились несколько десятков крестьянских изб. На север от них — располагался бесконечный Черный лес, а в южном направлении — рабочие поля, где выращивались овощи и пшеница на продажу.

На террасе особняка сидели четверо: Лея, Леда и два юных виконта, оба наследники серьезного состояния и закадычные друзья. Молодые люди оживленно беседовали, периодически звонко смеясь. Баронесса присматривала за ними с балкона второго этажа и искренне надеялась, что такая веселая обстановка точно приведет к скорой заветной помолвке.

Лея и Леда были похожи друг на друга, словно близнецы, многие часто принимали их за таковых, однако Леда была старше сестры ровно на год. Даже родились девочки в один день, до чего необычное совпадение. Обе они были сероглазые и густыми каштановыми волосами до поясницы. Воспитание у них было одинаковым, а вот характеры расходились. С детства, не имея рядом сверстников себе под стать, они были очень привязаны друг к другу. Общество юношей скорее смущало их и иногда даже отталкивало, нежели подогревало интерес. Они из вежливости принимали участие во всех этих встречах, но обе друг другу признавались, как их тяготит глупое кокетство. Ни одной из них виконты не нравились. Юноши были себе на уме, разбалованные, травили сальные солдатские шуточки и сами же над ними смеялись. Сестры при этом лишь улыбались, старясь угодить гостям, при этом втихомолку переглядываясь, как бы мысленно говоря друг другу: «Вот бы они поскорей отправились восвояси».

Баронесса все еще стояла на балконе, попивая в одиночестве чай — муж в это время был где-то на собрании у крестьян. Вдруг она увидела, как у ворот поместья остановился