Когда вышла и понемногу осознала произошедшее. Я поняла, что хоть и смогла в последний момент собраться, нормального университета мне не светит.

Отправилась погулять по городу, силясь побороть волнение от ожидания результатов. В действительности, их получить хотелось меньше, чем томиться в относительно нейтральном неведении. Уже стали пробегать мысли о поступлении в колледж вместо университета, как запасной вариант.

Только к вечеру слегка полегчало, когда накалённый воздух остыл, а вокруг густой листвы в парке стал гулять прохладный ветерок. Я расслабленно вышагивала по плиткам, стараясь не наступать на швы — так, как многие любили делать в детстве, а кто-то любит до сих пор. Разглядывала мошкару, кружащую вокруг слишком жёлтого цвета фонарей. Где-то мелькали майские жуки, чьё жужжание было слышно за несколько метров. Я их побаивалась за крупноватый, по моему мнению, размер, поэтому поспешила удалиться в более тёмную часть парка, где не было таких ярких ламп, столь любимых для многих насекомых.

Уже на подходе к лавочке, что я заприметила ещё метров сто назад, вновь накатил приступ боли, заставивший практически упасть на сидение. Порадовалась, что вокруг не было никого, иначе приняли бы за пьянчужку, отмечающую окончание экзаменов.

— Отдыхаете, Анна, — не вопросительно, а с явной констатацией факта прозвучал знакомый голос, вызывая привычные вибрации по телу, настолько он был бархатистым.

Теперь мужчина, ради которого мне пришлось повернуть голову сильно назад, вызывая болезненный спазм в шее, выглядел иначе. На нём уже красовалась более-менее адекватная одежда, только не слишком современная. Кожаные сапоги, добротно выкроенные, заправленные в них брюки каких-то плотных штанов и рубашка, прихваченная только спереди за ремень.

При слабом освещении его золотистая смугловатая кожа казалась ещё более тёмной, но это так сильно выделяло светлые глаза, в которых горели огни отдалённых фонарей, что я невольно в них залюбовалась, как в самую заметную деталь образа собеседника.

— Я даже не пытался применить на вас воздействие, а вы уже как будто под ним, — приближаясь так, чтобы я могла видеть его лицо более подробно, но не настолько близко, чтобы нарушить личное пространство, выдал он непонятное изречение, коими и раньше не скупился.

— Вы не могли бы выражаться более ясно? — пыталась сохранять спокойствие, находясь наедине в тёмной части парка с незнакомым мужчиной.

Он выглядел угрожающе даже тогда, как сейчас, когда расслабленно опирался спиной о ствол дерева, ни одной мышцей не выдавая готовность напасть, и был спокоен настолько, насколько нервно ощущала себя я.

— Я выражаю мысли предельно чётко и ясно, Анна. То, что вы не всё понимаете — лишь следствие вашей полной неосведомлённости о существовании других миров, как и, собственно, о магии.

— Прежде, чем я посчитаю вас тем, по ком плачет психбольница, продемонстрируйте хоть что-нибудь, что позволило бы поверить. Заранее уже могу представить ваши отговорки, вроде того, что сейчас не та фаза Луны или неподходящее скопление звёзд, которое в своём перекрёстном сочленении мешает связью с миром духов, от которого вы и черпаете свои силы, — на одном духу выпалила я, вспоминая все те передачи про экстрасенсов, ясновидящих и прочих сторонников и последователей эзотерики, что постоянно показывали у нас по телевизору.

Я упёрлась руками в колени, сжимая их как можно сильнее, силясь перекрыть ту боль, что снова добралась до моей головы и сжимала её каменными тисками.

— Сначала подпишите документы, — вновь потребовал собеседник, словно из неоткуда доставая на свет бумаги, которых в его руках я не видела мгновение назад. — Требуется лишь капля вашей крови, Анна.

— Крови? — я нервно рассмеялась, не найдясь с более остроумным ответом из-за мешающего думать приступа.

В нашем мире подпись кровью не имеет никакой юридической силы, и раз он просит именно такую подпись — то я это сделаю. Может, хоть тогда нахальный мужчина исчезнет, перестав меня мучить своими странными рассказами, в которые может поверить разве что ребёнок.

— Крови, — подтвердил он и молниеносно черканул по подставленной мной ладони над бумагой.

Я даже не успела возмущённо вскрикнуть, когда налившаяся крупная капля упала ровно в уготовленную для подписи графу, впитываясь туда так, будто это была не жидкость, а какая-то сухая печать.

— Моя очередь, — проводя рукой над моей головой, быстро проинформировал мужчина.

Боль сразу же отступила, как и странная слабость со спутанностью мыслей. Я поражённо вскинула голову, поражаясь такому совпадению.

— Что вы сделали? — не сводя глаз с собеседника, хотела узнать секрет избавления от дискомфорта я.

— Я ведь сказал вам, что я — магистр. Просто временно стабилизировал вашу магическую нестабильность, которая ударила по вам из-за просыпающейся магии. Это пройдёт, когда вы пройдёте процедуру распечатки сил в академии, — продолжал добавлять всё новые странные факты Делмор.

— А я вам сказала, что ни в какую академию не пойду, — возразила я, втягиваясь в игру с мужчиной, потому что опасалась отрицать существование параллельного мира при нём.

Его плотная, награждённая немалым количеством мышц фигура, что виднелись даже через свободный крой одежд, не внушала излишней веры в то, что я смогу с ним справиться, если он захочет мне навредить.

— Вы только что подписали заявление на поступление, Анна. Вы ведь сами говорили, что нужно читать то, на что даёте добро перед тем, как соглашаться, — попытался подловить меня собеседник, будто я поверю в то, что кровь является аналогом подписи.

— Эм… Магистр Делмор, я, пожалуй, пойду домой, слишком долго сегодня гуляю, — вставая с лавки, попрощалась я со странным мужчиной, надеясь, что ему не придёт в голову увязаться за мной.

Он не сдвинулся с места, а мои виски словно тисками сжало. Я остановилась, борясь с неоткуда взявшейся тяжестью сделать шаг. Всё во мне будто противилось тому, чтобы я уходила. Я зажмурилась, пытаясь справиться со странным наваждением, желая откинуть его, как надоедливое жужжащее насекомое. И мне это удалось. Вновь вернувшаяся способность двигаться позволила отойти на пару шагов от магистра, пока тот не соизволил сдвинуться, распрощавшись со всей расслабленностью, что выражала его поза.

— Сядьте, пожалуйста. Не вынуждайте меня заставлять вас силой, — резко схватил меня за плечо собеседник и остановил, не давая уйти дальше и направляя назад к лавке.

То ли глубокий голос мужчины, то ли