В западном же сообществе процессы идут преимущественно обратные. К примеру, западная финансовая система перестаёт работать как глобальная из-за неадекватного санкционного поведения Вашингтона, Лондона и Брюсселя.

Интересен и процесс, так сказать, возврата некоторых западных инициатив в отношении России: к примеру, изоляция западного сообщества пока не так очевидна, но симптомы в наличии имеются, и они достаточно устойчивые. Процесс ускоряется на фоне создания альтернативной экономической реальности и систем глобальной безопасности, включая финансовую часть, благодаря усилиям целого ряда стран – России, Китая, Индии, Саудовской Аравии, Ирана, Бразилии и так далее, объединенных в разные международные форматы – БРИКС, ШОС и другие.

В результате, судьба, которую США и их союзники готовили России, Китаю и практически реализовали в отношении ряда стран, настигает сами западные страны. России, по итогам, остаётся иронично сожалеть: «информационную войну-то мы проиграли»…

Дискуссия об обретении ядерного статуса разными странами начинает переходить от теоретических рассуждений к практике. Так, в числе стран, технологически гарантирующих создание собственного ядерного потенциала, – Япония, а также Саудовская Аравия.

Желание отдельных стран войти в клуб ядерных держав будет только нарастать, избежать этого практически невозможно. Поэтому необходимо будет сформировать критерии ответственного поведения стран, стремящихся к ядерному статусу, закреплённые соответствующей резолюцией Совбеза ООН.

Фиксируется масштабный процесс изменения мирового порядка, который проходит по своеобразному сценарию, который на данном этапе проявился как предложения по реформированию Совета безопасности ООН[3]. По сути, запускается процесс, который чреват рисками резкой дестабилизации. Ответная реакция России на эти инициативы, на первый взгляд, носит негативный характер, хотя на уровне риторики российское руководство постоянно ратует за многополярный мир и снижение гегемонии США, как факторов, гарантирующих устойчивую стабильность на перспективу.

Фактически и Россия, и Китай дали понять, что намерены торговаться по данному вопросу и готовы блокировать процесс, если он пойдёт вразрез с их интересами. Но у этой позиции есть и изъян – откликаясь на инициативу США, Россия косвенно показала, что является фактической союзницей Китая, а попытки блокировать процесс расширения Совбеза будут нарушать её отношения с заинтересованными странами, такими как Индия, Бразилия, ЮАР и возможно другими.

Назревает сложная игра, где России важно не только демонстрировать принципиальность, но улавливать и принимать во внимание всё многообразие позиций участников строящегося многополярного мира. В противном случае страна окажется на обочине этого процесса.

Вопрос об инструментах влияния России в Совете безопасности ООН также стал приобретать потенциально рискованный характер.

Когда Россия сталкивается с рисками ослабления своих позиций на уровне ООН, прямолинейные попытки блокировать неблагоприятные решения будут оборачиваться ухудшением отношений с потенциальными союзниками. В этой связи, необходимо формировать блок друзей России, которые помогут противостоять распространению тотальной русофобии на площадках ООН.

Интеграционные процессы на территории Евразийского экономического сообщества действительно испытывают сильнейшие затруднения из-за санкционного режима, включенного западными странами. Одновременно становится ясно, что даже страны, присоединившиеся к санкциям, никогда не войдут в пресловутый клуб избранных – западное сообщество стран. Поэтому необходимо работать над созданием нового содружества государств, расположенных на территории бывшей Российской Империи и СССР для того, чтобы в дальнейшем противостоять вызовам, связанным с формированием всё более возрастающему давлению Китая, который пока скрывает свои устремления, но уже отчётливо их проявляет, объясняя это своей защитой от США.

Не секрет, что Белоруссия, Казахстан, Армения, Грузия, Киргизия, Узбекистан, Азербайджан получают огромные выгоды и импульсы для развития собственной экономики из-за подсанкционного положения России, в то время, как торговые и экономические контакты с западными странами идут по инерции и уменьшаются в объёмах. При этом и так называемыми вторичными санкциями США, Британия и Евросоюза множат ненависть со стороны постсоветских республик уже в отношении себя.

Страны Евросоюза потеряли российский рынок и восполнить эту потерю им нечем. Ответные меры со стороны России могут и должны носить ассиметричный характер: в частности, можно предусмотреть вхождение Приднестровья, к примеру, в состав Союзного государства – на случай «втягивания» Молдавии в Румынию в качестве ответа на продолжающуюся фактическую экспансию Евросоюза на постсоветском пространстве, продолжающуюся уже достаточно давно.

Речь идёт об откровенно враждебной политике: нарастающая русофобия в истеблишменте европейских и некоторых иных странах имеет ярко выраженный клинический характер и уже практически не соотносится ни с международным правом, ни с моралью. Дискриминация русских, желание их отменить во всех сферах носит истерический характер, с одной стороны, но усиливает и пророссийские настроения, с другой, как это ни парадоксально.

Надо быть готовым к тому, что русское, особенно культура, постепенно войдёт в моду, вызовет неподдельный интерес к себе, поэтому уже сейчас необходимо приступать к проектам и создавать продукты, которые Россия сможет представить мировому сообществу, как достижения подсанкционного существования.

Несмотря на распространенное в России мнение, что кризис недолговечен, западные страны оказались готовы к длительному и полномасштабному противостоянию с Россией. Особенно ярко это выражается во введении всё новых санкций, которые практически невозможно будет отменить даже путём смены власти в странах – США, Евросоюзе, прежде всего. Также это выражается в так называемой войне спецслужб, которая объявлена России западными странами по всем направлениям: политически, информационно, технологически и дипломатически.

Данная форма противоборства, на самом деле, наиболее опасна из-за фактического отсутствия правил его ведения, так как сопровождается конкретными человеческими жертвами.

Основной дискурс, который ведется в Брюсселе в отношении выработки инструментов воздействия на Россию, сводится к следующим направлениям активности: территориальные вопросы (фактически отданы на откуп киевским властям); гарантии безопасности; юриспруденция ответственности (трибуналы, частично отданы на откуп киевским властям); восстановление территорий (репарации, находятся в зоне ответственности Евросоюза).

В результате, в Брюсселе, похоже, окончательно пришли к выводу, что в отношениях с Россией как раньше уже не будет никогда – они будут новыми, но какими, пока не вполне понятно.

Для восстановления общеевропейского диалога необходимо отделить информационную/гибридную войну от украинского кейса, тогда появится шанс хотя бы частичного разрешения этого экзистенциального конфликта в обозримой перспективе. Также следует учитывать, что антироссийский тренд не только объединил Евросоюз, но и мобилизовал Россию – парадоксальным образом это неплохие исходные данные для начала переговорного процесса, так как стороны рассчитывали на слабость друг друга и не преуспели.

Более того, наличествуют все признаки того, что именно США и Британия совершили ползучее фактическое вторжение на Украину с 2004 года: финансово, с помощью поставок вооружений, создания военной инфраструктуры (с инструкторами), контроля над спецслужбами и организации жёсткой политической зависимости властей страны. Мотив также присутствует: идёт фактическое ограбление страны параллельно с ослаблением европейских союзников, которые получили на территории Европы долгосрочный военный конфликт и различные обременения. Признание этого факта – уже шаг к началу