Он бережно любил свою покупку дня два. Упаковал в отдельный контейнер и никому не разрешал смотреть без него. При вопросе о стоимости чайника только закатывал глаза. Меня не покидали сомнения, но аргументов «против» я найти не могла. В тот раз мы путешествовали по Янцзы. И когда наш корабль пристал к берегу для осмотра очередного исторического места, на пристань тотчас сбежались местные торговцы фруктами и «антиквариатом». Люди с корабля всегда не прочь немного подкрепиться. Я собралась купить груши, как вдруг увидела женщину, державшую в руках чайник – точную копию Данилиного экспоната. И тут я поняла, что нормальным туристам на китайском рынке антиквариат никогда не купить. Вам обязательно подсунут копию. Хорошую. Копирование заложено в этой нации на генном уровне. Это ключ к их выживанию. Я подошла к женщине с чайниками, которых у нее оказалось несколько штук – на выбор:

– Сколько стоит этот чайник?

– Это дорогой чайник. Он стоит 100 долларов.

– За сто долларов я его не хочу.

– А что же ты хочешь за сто долларов?

– Ничего не хочу.

– Может, ты его хочешь за 70 долларов?

– Я бы смогла захотеть его за 10 долларов, но это тебя, конечно, не устроит.

– Конечно, но я все же смогу продать его тебе за 15.

– А если бы я его захотела за 5, ты бы продала его за 10?

Вопрос оставил женщину в задумчивости. Рядом появился Данил, увидел чайник и обалдел. Он смертельно обиделся, когда женщина шла за нами и настаивала, чтобы я купила этот чайник за 8 долларов.

Допивая чай, мы видели, как Владимир вышел из отеля и, не став ждать такси, которые караулили постояльцев из-за угла и подъезжали по первому требованию, быстро скрылся за поворотом. Вика проводила его недружественным взглядом:

– Наверное, побежал к своему антиквару. Ну, ничего. Я тоже подготовилась. Знаю один интересный магазинчик. Чай допьем и поедем.

Старый слуга лежал на полу, уткнувшись лицом в ковер. Сухие плечи дрожали. Он непрерывно бормотал – то беззвучно, то всхлипывая:

– Господин слишком добр. Старый Пэй не достоин смерти. Я не посмел убить себя. Я и мой позор принадлежим Господину.

Полноватый мужчина, на вид европеец, сидел в кресле и перебирал бамбуковые дощечки, какие раньше использовались для изготовления книг. Он только что приехал, судя по тому, что его чемоданы все еще стояли в прихожей, и по наклейкам на них можно было определить, откуда он прибыл, если бы кто-нибудь заинтересовался этим вопросом. Теперь, сидя у столика в гостиной, он пытался разобраться в том, что произошло во время его отсутствия.

К чайному столику в центре комнаты тихо подошла высокая стройная женщина лет сорока пяти. Она молча наполнила кипятком старый чайник и поставила его на стол перед мужчиной.

Мужчина оторвался от дощечек и протянул ей желтый пузырек:

– Постарайся заставить его выпить.

Женщина быстро подошла к лежащему и протянула ему пузырек. Потом что-то сказала тихо, но резко. Старик сел на пол. Безумным взглядом уставился на желтое стекло и на темную тягучую жидкость внутри и радостно засмеялся:

– Мой Господин дарует мне избавление!

– Пей, – повторила женщина, ее лицо словно окаменело. Она смотрела на мужа с сожалением: его легкомыслие привело в дом беду.

Старик выпил, глаза его закрылись, напряжение, так долго сковывавшее его, отступило, и он расслабленно опустился на пол. Казалось, он спал.

По лицу женщины потекли слезы.

– Перестань, – сказал мужчина, которого все здесь называли Господином. – Это не яд, я дал ему сильное успокоительное. Когда он придет в себя, я поговорю с ним. Иначе от него ничего вразумительного не добиться. Мне нужно знать все подробно и как можно точнее. Он проспит часов десять. Накрой его чем-нибудь и оставь нас.

Под утро старик зашевелился. Приподнявшись, он с удивлением огляделся, затем сел на пол.

– Господин сохранил мою жизнь, но не смыл мой позор. Этот юноша – он был таким красивым и почтительным. К тому же он сын уличного художника. Как я мог подумать?!

Видно было, что хозяин не спал всю ночь. Его отяжелевшие веки прикрывали красные прожилки глаз. Изо всех сил он старался не пропустить пробуждение старого слуги. Пока тот не пришел в себя и не придумал какую-нибудь историю для успокоения своего хозяина. Как только взгляд старика стал осмысленным, мужчина задал вопрос:

– Когда ты обнаружил пропажу?

Старик говорил быстро, короткими фразами, перед каждой делая глоток воздуха.

– 23 апреля. В этот день я проверял температуру и влажность в шкафу. Я это делаю как приказал Господин – раз в три дня. Дощечки лежали каждая на своем месте, а вот шкатулка…

– Почему ты решил заглянуть в шкатулку?

– Я не знаю, что-то толкнуло меня. Нас в доме всего четверо слуг. Никто кроме меня не имеет ключей. Никто кроме меня не мог трогать шкатулку, но она была немного сдвинута. Сначала я было просто поправил ее, потом меня как будто что-то кольнуло изнутри. Я вставил ключ. Он не поворачивался. Шкатулка была легче, чем обычно. Я вызвал мастера. Он вскрыл замок. Он сказал, что мой ключ не подходит к ней. Как это могло случиться? Я семнадцать лет открываю ее этим ключом, а теперь он к ней не подходит!

– Это твоя вторая ошибка. Ты посмел привести в дом еще одного постороннего!

– Я не осмелился сам сломать замок. Мастер открыл его, не ломая.

– Я держу в доме достаточное количество слуг, чтобы ты не приводил в него посторонних! Ты мог позвать Мэй. Она бы справилась с любым замком.

Старик покачал головой и опустил глаза.

– Разум мой был убит горем.

– Я отстраняю тебя от ведения хозяйства этого дома на время, пока все не прояснится. Все распоряжения я буду давать лично. Все, что касается домашних нужд, пусть решает твоя жена. Из дома может выходить теперь только повар. Отдай мне ключи. Все.

Старик согнулся в поклоне, протянул ключи своему Господину и тихо выскользнул из гостиной.

Господин сидел неподвижно, не выпуская из рук старые дощечки хроник. Переживания этой ночи стали сглаживаться, веки его сомкнулись, и хроники легли на стол с мягким стуком. Мысли его легко уходили в далекое прошлое. 482 год до нашей эры. Шел к концу период Весны и Осени. Южные государства By и Юй постоянно воевали. Наконец By смогло завоевать Юй и взять в плен их князя. Гоу Жиан, князь государства Юй, провел в плену 3 года и вернулся на родину с жаждой мщения.

Отсюда начиналась необычная история его рода.

Чтобы никогда не забывать о перенесенных страданиях, Гоу Жиан убрал мягкие подстилки со своей кровати, заменив их на голые доски. Перед каждой трапезой он вкушал горькие травы, висящие возле стола, как напоминание о горьких временах. Все это усиливало в нем намерение отомстить.