class="p">Я хмуро посмотрела на него. Разделывать свинью было не так тяжело, как корову, н даже тогда мы не начинали с попытки рассечь тушу надвое. Мы всегда срезали по частям, он сам говорил, что так эффективнее.

— Вы…?

— Яркоглазая, давай. Нам нужно кормить сто солдат. А тебя хватит не больше, чем на двух.

Я знала, что он шутил, но невольно уставилась на него.

Ки Сан фыркнул и отошёл на шаг.

— А теперь бей.

Я шагнула в туше и измерила расстояние.

Я делала это упражнение месяцами. Видела, как отец делал это, годами.

Стиснув зубы, чтобы не высунуть язык, я сделала стойку компактнее — согнула колени, одна нога была за другой. Я вдохнула, отвела меч так, что гарда попала по моему бицепсу, шагнула вперёд и взмахнула.

Следя за отцом, я всегда думала, что сила удара шла из рук. Хоши (ее Ки Сан звал Лошадкой из-за ее длинного лица) и Братишки научили меня, что это было не так. Сила шла из ног и бедер.

Они научили меня, и я повернула бедра и вытянула руку, что была позади, чтобы клинок издал свист, пока несся сквозь мишень, а не в мишень…

Это движение всегда вызывало приятный стук бамбука по соломенному чучелу, с которым я тренировалась, но теперь я услышала звук, который знала из кухни: влажное шипение стали, рассекающей плоть.

Клинок прошел чисто сквозь брюхо свиньи, отсекая ребра и голову от бедер и ног одним чистым ударом. Голова упала в кадку с кровью.

Через миг внутренности высыпались туда же.

Я глядела на зверя — на две половины. Я посмотрела на вакидзаси.

— Угу, — сказал Ки Сан. — Так и думал.

Я уставилась на Ки Сана.

— Видишь тут метку? — он указал туда, где крохотные символы были вырезаны на стали над гардой.

Крохотной хираганой кто-то вырезал на клинке «Рассек три тела горизонтальным ударом».

Я глядела на метку, кровь медленно скрывала слова.

— Это, Яркоглазая, чудесная резалка.

Я кивнула.

Повар быстро показал, как чистить клинок — сначала соломой, потом тканью, смоченной в ароматном масле гвоздики. На краю не было ни засечки.

Это не было просто. Меч был тяжелее, чем я привыкла, и я использовала все мышцы — от ступней до плеч — как меня и учили.

Но тот меч рассек тело надвое. Я рассекла тушу надвое.

Даже после того, как я убрала оружие за спину, я невольно ощущала ужас из-за силы, которая лежала у моей кожи, сдержанная лакированным деревом толщиной в зернышко риса.

Я была немного в восторге, но в основном в ужасе.

* * *

Другие девочки и Аимару принесли мешок риса. Точнее, его нес Аимару, а Эми и Тоуми шли впереди и сзади, как стража лорда.

Они все уставились на тело свиньи.

Эми застыла, широко раскрыв глаза и задумавшись.

Тоуми потрясенно сплюнула.

— Где ты это взяла? — пробормотала она, пока мы несли части туши на кухню. Ки Сан отрезал конечности и оставил нас работать с ними.

— Что? — я убирала чресла с ноги, стараясь при этом не лишить себя пальцев.

— Тот меч. Он не из оружейной.

Я не успела ответить, Эми сказала:

— Это меч Масугу-сана, — ее хмурое лицо было нейтральным. Я не знала, о чем она думала.

— Он попросил позаботиться о мече, пока он на задании.

Эми кивнула, но ее лицо осталось маской.

Тоуми прищурилась.

— Хватит отлынивать! — прорычал Ки Сан. — Разделайте уже зверя!

* * *

Как только свинья, которую мне не хватило сил убить, была разделена на съедобные части — мясо, органы, кишки, кровь — и мы начали готовить, Хоши заглянула на кухню из Главного зала.

— Вы выглядите мило, — сказала она с ухмылкой.

Мы были в крови. Мы выглядели как…

Как дети в крови. И не только.

Когда мы все нахмурились, Хоши рассмеялась.

— Приведите себя в порядок. Вы все нужны в зале. Госпожа Чийомэ хочет поговорить со всеми. Даже тобой, Аимару, — повар заговорил, и она сказала. — Не ты, Ки Сан. Готовь, везунчик.

Он обрадовался. Он набивал кишки кимчи, лапшой и кровью, готовя колбасу. Это выглядело отвратительно, а пахло еще хуже, но он был рад, как свинья в луже грязи.

Свинья.

Аимару убежал туда, где спали мужчины. Мы, девочки, вышли из кухни через заднюю дверь — Тоуми вытирала кровавые ладони об накидку Эми, которая все еще была задумчивой. Тоуми не нравилось, чтобы кто-то был в стороне от страданий.

Эми едва заметила, что не улучшило настроение Тоуми.

Мы взяли чистую одежду из ящика в нашей спальне и пошли в купальни.

Было приятно смыть грязь. Даже приятнее, почему что обычно мы попадали в купальни только в конце ночи.

Но мы не успели расслабиться, пришла Сачи-сэнсей и выгнала нас.

Сачи была одним из моих любимых учителей в Полной Луне. Когда она не была на миссии (а она часто уходила со своей подругой Хоши), она была нашим учителем музыки, и она была почти всегда веселой, с грязными шутками.

Сейчас шуток или юмора не было, она едва дождалась, пока мы оденемся, и повела нас к Главному залу.

Там нас встретили почти все нынешние обитатели Полной Луны: восемнадцать куноичи, пять посвященных, Аимару, огромные Братишки и госпожа Чийомэ. Только Ки Сана не было.

Ки Сана и лейтенанта Масугу.

— Хорошо, что вы к нам присоединились, — сказала Чийомэ-сама с кислой ухмылкой.

Сачи повела нас вперед, там мы сели на колени.

Через миг тишины госпожа Чийомэ сказала:

— Как вы заметили, у нас гости.

Смех пронесся по залу.

Как только стало тихо, наша госпожа продолжила:

— Лорд Матсудаира и его последователи будут нашими гостями следующую неделю. Я не могу пока назвать их цель, но вскоре она станет ясной.

Она снова подождала, пока станет тихо, и продолжила:

— Нам нужно кое-что помнить — особенно нашим посвященным, — она хмуро посмотрела на нас. — Мы тут в горах стали забывать, что то, что мы делаем, не общие знания. Что мы делаем, что учим, кто мы — это тайны, которые знают редкие вне этих стен. И лорд Матсудаира с его последователями не входят в их число.

Я огляделась. Старшие женщины серьёзно кивали.

— Нам нужно вести себя так, будто у нас тут школа для жриц храма. Так что ходить с мечом на спине, — она приподняла бровь, глядя на меня, — нельзя.

По залу пробежало ворчание.

— Это неприемлемо, — продолжила она, высоко подняв подбородок и приподняв обе брови, — пока врата открыты. Как только мы среди своих, можете