— Угу. И как тебе это понравилось, Лу? То есть ты — единственный сын и наследник, а тут папа берет еще какого-то сына. Каково тебе было?

Я рассмеялся:

— Джо, мне же четыре годика тогда было, Майку — шесть. В таком возрасте о деньгах как-то не думаешь, да у папы их и не водилось никогда. Он был слишком добрый, пациентов не обдирал.

— Значит, Майк тебе нравился? — Таким тоном, будто не поверил.

— «Нравился» — не то слово, — ответил я. — Прекраснее, роскошнее его парня и на свете никогда не жило. Родного брата я не мог бы любить сильнее.

— Даже после того, что он совершил?

— А что же именно, — медленно спросил я, — он совершил?

Ротман воздел брови:

— Мне тоже Майк нравился, Лу, но против фактов не попрешь. Весь город знает, что, будь он постарше, отправился бы на стул, а не в исправительную школу.

— Никто ничего не знает. Доказательств не было.

— Девчонка его опознала.

— Ей и трех лет не было еще! Такой кого угодно покажи, и она его опознает.

— Кроме того, Майк сам признался. И другие дела раскопали.

— Майк испугался. Сам не знал, что говорил.

Ротман покачал головой:

— Не упрямься, Лу. Меня не это вообще интересует, а то, как ты к Майку относился… Тебе разве не было неловко, когда он вернулся в Сентрал-Сити? Не лучше было бы, если б он не приезжал?

— Нет, — ответил я. — Мы с папой знали, что Майк этого не делал. То есть… — Я замялся. — Зная Майка, мы были уверены, что он невиновен. — Потому что виновен был я. Майк взял мою вину на себя. — Мне хотелось, чтобы Майк вернулся. И папе тоже. — Он хотел, чтобы Майк за мной приглядывал. — Господи, Джо, папа много месяцев дергал за ниточки, чтобы Майка устроить городским инспектором по строительству. Это было непросто, хоть папа был влиятелен и популярен, — так люди к Майку относились.

— Все это похоже на правду, — кивнул Ротман. — Так и я это понимаю. Но мне надо знать наверняка. Тебе не стало как-то легче, когда Майк погиб?

— Папа не пережил этого потрясения. Так и не оправился. Что же до меня — могу только сказать, что лучше бы я, а не Майк.

Ротман ухмыльнулся:

— Ладно, Лу. Теперь моя очередь… Майк погиб шесть лет назад. Он шел по балке на восьмом этаже «Новых техасских квартир» — дом строила «Компания Конуэя», — и, очевидно, наступил на торчащую заклепку. Когда падал, смог извернуться так, чтобы остаться в здании и упасть на настил. Да только леса настилали кое-как — лишь доски кое-где положили. И Майк падал до самого подвала.

Я кивнул:

— Так. И что?

— Что?! — Глаза Ротмана сверкнули. — Ты меня спрашиваешь что, когда…

— Как президент строительных профсоюзов, ты знаешь, что монтажники — твоя юрисдикция, Джо. Они — и ты вместе с ними — обязаны следить, чтобы леса настилали как полагается на каждом этаже.

— Вот ты заговорил как юрист! — Ротман хлопнул ладонью по столу. — Монтажники тут бессильны. Конуэй не хотел класть настил как положено, и мы не смогли его убедить.

— Ты мог бы лишить его заказа.

— Ну что, — пожал плечами Ротман. — Значит, я дал маху, Лу. Я так понял, что ты говоришь, будто…

— Ты меня верно понял, — сказал я. — Давай не будем друг другу морочить головы. Конуэй экономил на чем мог, чтобы хапнуть побольше. И ты ему позволял — хапать. Я не говорю, что виноват ты, да и он тут вроде как ни при чем. Так уж вышло.

— Ну… — Ротман замялся. — Странно ты себя ведешь, Лу. Ты будто и ни при чем. Но раз уж такое дело, я лучше…

— Быть может, лучше я? — перебил я его. — Давай-ка я поговорю, а ты послушаешь, и тогда, может, ничего странного не увидишь. Когда Майк упал, с ним на лесах был клепальщик. Работал сверхурочно. Один. А должны вдвоем — один на молотке, другой на поддержке. Ты мне сейчас скажешь, что ему там вообще нечего было делать, но мне кажется, ты не прав. Он же мог и не клепать. Он мог инструмент собирать или еще что-нибудь.

— Но ты же всего не знаешь, Лу! Этот человек…

— Знаю. Случайный человек, работал по разрешению. В город его принесло без гроша в кармане. Через три дня после смерти Майка он уехал в новом «шеви», за который заплатил сразу и наличными. Выглядит скверно, однако не обязательно что-то значит. Может, в крэпс всю эту капусту выиграл или…

— Но ты по-прежнему всего не знаешь, Лу! Конуэй…

— А ну-ка давай проверим, что я знаю, — сказал я. — Компания Конуэя была на этом строительстве не только подрядчиком, но и архитектором. И он не предусмотрел места для бойлеров. Чтобы их поставить, нужно было многое переделать, и он отлично знал, что Майк таких переделок ни за что не одобрит. Либо так, либо Конуэй теряет несколько сотен тысяч долларов.

— Продолжай, Лу.

— И он согласился на потери. Скрипнул зубами — но сделал.

Ротман коротко хохотнул:

— Сделал, значит? Я сам на этой стройке балки таскал и… и…

— Ну… — Я озадаченно посмотрел на него. — Он же сделал, правда? Что бы там ни случилось с Майком, ваши отделения не могли закрывать глаза на такую опасную ситуацию. А отвечаешь ты. На тебя можно в суд подать. Судить за преступный сговор. Ты…

— Лу. — Ротман откашлялся. — Ты на все сто прав, Лу. Естественно, мы бы не полезли в бутылку ни за какие деньги.

— Еще бы! — Я глупо ухмыльнулся. — Джо, ты просто не продумал сделку до конца. С Конуэем вы прекрасно ладили, а теперь ему взбрело в голову отказаться от профсоюзов, и ты, само собой, расстроился. Я так смекаю, если б ты считал, что это убийство, ты б не молчал шесть лет.

— Ну да — то есть, само собой, нет. Конечно не молчал бы. — Он принялся сворачивать себе еще одну сигаретку. — Э-э… а как ты до всего этого докопался, Лу? Скажи, если не секрет.

— Знаешь ведь, как оно бывает. Майк был родственник, а я много где кручусь. Только разговоры начинаются, до меня, естественно, доходит.

— Мм… Я и не думал, что у нас столько сплетничают. Вообще-то я и не знал, что ходили какие-то слухи. И тебе никогда не хотелось в суд, например, подать?

— Чего ради? — ответил я. — Это же одни слухи. Конуэй — крупный предприниматель, едва ли не крупнейший подрядчик в Западном Техасе. Убийство ему не на руку — как и вам молчание.

Ротман еще раз пристально глянул на меня, затем перевел взгляд на стол.

— Лу, — тихо сказал он, — ты знаешь, сколько дней в году работает монтажник? Знаешь, какая у него продолжительность жизни? Ты когда-нибудь видел старого монтажника? Когда-нибудь задумывался, что способов умереть — много, а способ быть мертвым — только один?

— Да нет. Видимо, нет, — ответил я. — Наверно, я не очень понимаю, к чему ты клонишь, Джо.