Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вечность для меня и жизнь, и смерть. Смелость станет моим телом. Вспышки молнии – мои глаза… – сидя в шпагате, делаю пасы руками.
– О, это уже клиника! – вздыхает Лука. – Будем лечить.
– Пять чувств – мои уши. Мои члены – мгновенное движение. Самосохранение – мой закон.
– А вот это весьма разумное замечание, – соглашается Лука, усевшись в синем углу ринга. Его всегда занимает Руслан, когда спаррингуется с отцом. – Тебе ещё долго осталось молиться, Дездемонна? Я сегодня за безопасность на дядькиной свадьбе отвечаю.
– С тобой помолишься, – поднимаюсь из шпагата и встаю в стойку. – Готова навалять тебе за вчерашнее.
На ангельски красивом лице Луки играет улыбка. Не насмешливая. Скорее, ласковая. И это бесит. Он считает меня ребёнком.
– Вставай! – Начинаю злиться, что не добавляет мне шансов победить. «Доброжелательность и правота – моё оружие. Невозмутимый дух – моя крепость», – напоминаю себе.
– Путь самурая – это смерть, Мэл! – Лука встаёт и тигриной походкой обходит ринг. – Это то, чего ты хочешь в жизни? Уверена?
– Умереть, не достигнув цели – собачья смерть! – чересчур высокопарно заявляю я, поворачиваясь следом за Лукой.
– Какой придурок вместо Толстого и Ахматовой, сунул тебе «Хагакурэ»[2]? – Лука едва сдерживает смех.
– Дядя твой! – атакую я Луку прямым ударом ноги в голову, но он в долю секунды оказывается за моей спиной.
– Думаю, своей малышке Руслан читал другие книги, – склоняется Лука надо мной.
Не знаю, как так случилось, но я уже лежу на лопатках. Он развязывает заслуженный мною в тяжёлом бою чёрный пояс, удерживая мои запястья одной рукой. Куда девалась вся злость? Дыхание Луки, его ласковый голос обезоруживают. Но дурь и задетое самолюбие бойца так и тянут меня за язык:
– Вообще-то, я люблю Дмитрия! – заявляю без обиняков.
Конечно, после наших с Лукой вчерашних обнимашек, пускай совсем невинных, и сражения плечом к плечу, это звучит глупо.
– А замуж выйдешь за меня, – Лука стягивает мои запястья поясом и завязывает крепким узлом. – Никому тебя не отдам.
Лука трётся об меня носом, пока я обалдевшая от такой наглости, хватаю ртом воздух.
– Люблю тебя, Мэл. Уже год как люблю, – шепчет он, и накрывает мои губы своими.
Ладонями упираюсь в его грудь. Вот и потрогала мышцы. Мне больше ни о чём не хочется думать. Тело наполняется новыми ощущениями. Дмитрий Волконский кубарем вылетает из моих мечтаний. Почему вообще он меня раньше волновал?
– Что это было? – слабым голосом шепчу, когда Лука скатывается с меня, тяжело дыша.
– Бархатное приручение, – поворачивает он голову в мою сторону.
– Хочу ещё.
– А как же Дмитрий?
– Никак. Просто хотела тебя позлить.
Лука поворачивается набок и подпирает голову рукой.
– Просто так ничего не бывает, кисуль, – он освобождает мои запястья. – Для него небось волосы покрасила?
– Вот ещё! – фыркаю я.
– Мэл, я год наблюдаю за тобой.
– Звучит устрашающе, – потираю затёкшие руки.
– Финансист твоего отца завидный жених для разведёнок и засидевшихся в девках тридцатилетних кумушек, но не для юной леди.
– А почему ты решил, что это Волконский? – понимаю, что вопрос глупый.
Лука тут же подтверждает это:
– Потому что ты активно выкладывала в сети ваши с ним фотографии. И каждое фото свидетельствовало о безответной любви.
– Диме, как оказалось, Маруся нравится… – Мне всё ещё немного больно.
– Тогда пусть об этом у дядьки голова болит.
Лука кладёт горячую пятерню мне на живот, и я стыдливо запахиваю кимоно. Сажусь, растерянно смотрю на свой чёрный пояс. За что дали? Непонятно…
Лука садится передо мной на колени, забирает пояс и повязывает на мою талию.
– Но мне кажется, что Дима ко мне тоже что-то испытывает, – в растерянности смотрю на Луку.
– Испытывают ракеты в космосе, – он гладит меня по волосам, – а люди либо любят друг друга, либо нет. – Хочешь проучим сегодня твоего Димочку?
– Хочу!
– И забудем про него? – протягивает ладонь Лука.
– Да! – крепко пожимаю её.
– Целоваться ещё будем? – улыбается он.
В этот раз я валю его на пол и прижимаюсь к вкусным губам, хохочущего Луки.
Глава 4
Руслан
Стучу в дверь:
– Племяш, ты здесь!
– Входи! – Лука застёгивает спортивную сумку и швыряет её на пол. – В голове до сих пор не укладывается, что вся наша с Мэл размеренная жизнь полетит в тартарары.
– Ты чего, удержать свою женщину не можешь? – ослабляю узел галстука и прохожусь по своей бывшей комнате. – Ты же знаешь, Фрол рубанёт с плеча, и реки потекут в указанном им направлении.
– Если бы знал, что прозвучит слово «армия», связал бы Мэл и сверху навалился для надёжности. Зачем ей это? Ведь мы почти женаты, – Лука мечется по комнате, как тигр по клетке.
– Не знаю. Мой котёнок за меня всегда четырьмя лапами цеплялся, – устраиваюсь на подоконнике и машу рукой Марусе. На душе светлеет, когда жену увижу.
Она поглаживает свой снова округлившийся живот. Откормив восемь месяцев, Маруся сразу забеременела. Сидит моя девочка рядом с Марго на качелях, а парни плещутся рядом с ними в надувном бассейне. Наши с Фролом сыновья неразлучны, как братья.
Лука подходит к окну и упирается лбом в стекло:
– Пацаны так быстро растут. Думал, скоро разбавим их компанию нашим с кисулей малышом.
– Мне кажется, именно это и пугает Мэл.
Прикидываю шансы столкнуть две стихии – Фрола и Марго. Мне очень не хочется, чтобы наша бойцовая рыбка отправилась в казарму. Пусть даже на два месяца. В команде Николая Семёновича новобранцы умываются потом и кровавыми слезами. Марго единственная, кто может сделать топ ногой против Фрола, чтобы остановить это безумие.
Я радовался, что племяш, как умелый скульптор, отсёк от «бабы с веслом» всё ненужное и явил нам совсем другую Мэл. Фрол так вообще за Луку горой. Небось и психанул, потому что уже мысленно видел себя в этом сентябре танцующим джигу на свадьбе второй дочери. Но Меланьюшка девушка целеустремлённая и, в отличии от Маруси, больше заточена на карьеру.
– Да почему ты так думаешь? – вскипает Лука. Созерцание двух умиротворённых женщин только ухудшает его настроение. Он проходится по комнате, как по рингу, выбрасывая кулаки вперёд.
– Скажи, у тебя были другие женщины? – вкрадчиво спрашиваю племянника.
– Были, и что? Ты тоже не девственником под венец пошёл!
– Оставим в покое моё тёмное прошлое, – перебиваю Луку. – Но речь именно о прошлом. У тебя оно есть, а у Мэл – нет. Понимаешь?
Лука багровеет:
– Хочешь сказать, что Мэл нужно попробовать ещё кого-то? Не припомню, чтобы ты Марусю убалтывал гульнуть на стороне.
Теперь к моим щекам