Из раздевалок выходили следующие участники, ожидая своей очереди соревноваться, напоминая о том, что нам нужно поторапливаться и шевелить своими задницами.

Счастье переполняло меня при мысли о предстоящем заплыве, и я надеялась, что все получится так же хорошо, как сегодня, хотя если этого не произойдет, я уже получила то, ради чего пришла сюда.

Золотая медаль.

Предыдущие рекорды повергнуты в прах.

Имя Кинкейд больше не ассоциируется со смертью, бедностью и несправедливостью.

На что еще я могла надеяться?

Одетая в спортивную форму, я направилась к «линии» прессы, где несколько репортеров ждали, чтобы поговорить со мной.

Я плохо ладила с людьми, еще хуже отвечала на вопросы, ответы на которые казались довольно очевидными, но понимала, что это часть игры.

Во мне с рождения не было ничего особенного, кроме потрясающего таланта к плаванью, ну и парочки других даров, которыми я не наделила бы даже своего злейшего врага, и последнее, чего бы хотела, это вернуться к бедности своего прошлого. Так что пока была в центре внимания, я понимала, что должна зарабатывать деньги. Спонсорская поддержка — путь вперед, а это означало, что я должна была быть тем, кем не была — продаваемой.

Мне не нравилось думать о себе как о товаре, но, черт возьми, разве все мы не жили в мире рыночных отношений? Продавая наши души, чтобы заработать на жизнь? Жизнь, которая сделает нас счастливыми, вместо того чтобы привязать нас к крысиной гонке?

Для себя я была больше похожа на рыбу, чем на крысу, и намеревалась карабкаться, делая то, что люблю, а не то, что нужно, чтобы выжить.

Поэтому я улыбнулась.

И когда журналист задал мне глупый вопрос вроде: «Люди называют тебя женским прототипом Майкла Фелпса. Что ты при этом чувствуешь?» (Прим.: Майкл Фелпс — американский пловец, выиграл 23 золотые олимпийские медали и 26 золотых медалей чемпионатов мира, что является абсолютным рекордом).

Я ответила.

Вежливо.

Несмотря на то, что это было грубо, даже глупо, я продала себя.

— Я думаю, что люди проводят такое сравнение, имея в виду то, чем можно гордиться и чему нужно соответствовать. Я только надеюсь, что смогу сделать хотя бы половину того, что сделал Майкл в своей карьере. — Мне показалось, что мой ответ вышел достаточно дипломатичным.

— Ты собираешься побить рекорд по медалям, Тея. Кэти Ледеки — выпускница Стэнфордского университета… ты пытаешься улучшить ее показатели? — прогремел светловолосый репортер, его голос стал громче из-за того, что зрители начали шуметь, когда на трибуны вышли пловцы и начали готовиться к собственному прыжку в славу. (Прим.: Кэтлин Ледеки — американская пловчиха. Выиграла 5 золотых олимпийских медалей и 15 золотых медалей чемпионатов мира, что является рекордом в истории для женщин-пловцов).

— Я просто двигаюсь по одному заплыву за раз и выкладываюсь на каждом до конца, — спокойно ответила я, хотя вопрос меня до чертиков раздражал.

— Золотые медали в Лондоне, Мадриде, Нью-Йорке, а теперь и в Токио. Что дальше, когда твой цвет — золото?

Я послала ему улыбку.

— Рекорды, — серьезно ответила я. — Что-то, что поможет мне попасть в учебники истории. — Я пожала плечами. — Самоуверенно? Возможно. Но это то, к чему нужно стремиться, не так ли?

А потом я перешла к следующему вопросу. И следующему, пока Лори не потащила меня в раздевалку. В ее глазах танцевали смешинки, когда она задавала вопрос:

— Микаэла Фелпс? Ты меняешь свое имя? (Прим.: Микаэла, англ. Michaela — женское производное мужского имени Майкл, англ. Michael).

Я фыркнула, бросив в нее полотенце.

— Заткнись.

Хотя полотенце на секунду скрыло выражение ее лица, я все еще видела ухмылку подруги и, закатив глаза, направилась в душевую.

Здесь царил хаос. В следующие два часа было запланировано еще десять заплывов. Я плавала сегодня трижды, и все это были предварительные заплывы для того, чтобы попасть в финал.

Я, вероятно, заболею еще до того как закончится эта неделя, но, черт возьми, оно того стоило.

Принимая душ, я делала круговые движения головой из стороны в сторону.

Место было немного противным, даже несмотря на то, что организаторы очень старались, но с таким большим количеством людей это было сложно. И все же моим больным мышцам было все равно. Температура воды была выше всяких похвал.

Я вымылась, надела новый командный спортивный костюм и начала расплетать волосы. Они были заплетены во французскую косу, которую Лори сделала мне вчера вечером и которую вновь сделает сегодня вечером, так же, как и я для нее. Некоторые спортсменки, желая выглядеть лучше, мыли волосы, а некоторые даже красили губы, но я не стала беспокоиться. Я была собой.

Теодозия Кинкейд.

Такая, как есть, без прикрас.

Когда нас, наконец, позвали, я ела банан, чтобы немного набраться сил. Выдохнув, я стукнулась кулаками с Лори, сунула ей остаток фрукта, который она тут же съела, и, выйдя в зал, направилась к пьедесталу.

Было что-то нереальное, пока я стояла в ожидании, пока назовут мое имя. Странно махать рукой ликующей толпе, странно получать медаль и букет, и еще более странно слышать национальный гимн. Мой национальный гимн под вспышки камер, пока делают мой снимок.

Он был здесь.

По-прежнему.

Ждал.

Смотрел.

И он успокаивал меня.

Утешал меня.

Хотя был моим самым большим источником стресса.

Страданий.

Я не смотрела на семью. Не нужно было знать, что они аплодировали и махали, хлопали в ладоши для меня. Иногда было трудно помнить, что Анна Рамсден была сенатором штата, а Роберт успешным бизнесменом. Особенно когда они возбужденно вскакивали со своих мест на моих соревнованиях.

Но сегодня здесь был Адам, и он привлек все мое внимание.

Когда гимн закончился, у меня перехватило горло. Все это время он оставался со мной.

Электрическая дуга между нами объединяла нас так, как ничто другое.

Я никогда не ощущала связи, которая была бы такой глубокой и причиняла такую боль, заставляя меня чувствовать себя более живой, чем когда чувствовала себя, находясь в воде.

Адам мог нагреть меня, сжечь, и я позволила бы ему это сделать. Я бы приняла эту сладкую-сладкую боль за ту душевную связь, которую испытывала только с ним.

Уходя, я пожала руку девушкам из Германии и Испании, а затем направилась обратно в раздевалку. Там я сфотографировалась с несколькими младшими членами моей команды, которые собирались совершить свое первое олимпийское плавание и, наконец, взяла свою сумку.