– Как это, двоюродная бабка? – удивился Сережа.

Капа хмыкнула:

– Я сестра бабушки Вани, теперь ясно?

– Вполне, – заверил Кирюшка.

– Вот и отлично, – констатировала Капа, – теперь, в своюочередь, ответьте на пару вопросов. В этом доме все работают?

– Да, – прозвучал многоголосый хор.

– Тогда, думаю, никто не будет против, если я займусьготовкой.

– Нет, – заорали мы с Юлькой.

– Великолепно, едем дальше. Что вы привыкли есть на завтрак,я имею в виду из горячего?

– Из горячего? – протянула Лиза.

– Тостики с маслом, – сообщил Сергей.

– Более вопросов не имею, – сказала Капа и ушла.

Не знаю, как вы, а я очень не люблю, когда посреди ночираздается звонок по телефону. И хотя чаще всего выясняется, что кто-то спьянунабрал не тот номер, мне хватает тех нескольких секунд, когда, не зная, в чемдело, я тянусь к трубке, чтобы перепугаться до потери пульса. Вот и сегоднярезкая трель заставила тревожно сжаться мое сердце. «Спокойствие, толькоспокойствие, – бормотала я, нашаривая в потемках аппарат, – все дома, дети,Катя, животные, опять идиотская ошибка». Но из трубки послышалось сдавленное:

– Лампуша!

– Кто это?

– Надя.

– Господи, что произошло?

Из трубки донеслось всхлипывание. Окончательно проснувшись,я села.

– Мне приехать?

– Пожалуйста, – пробормотала Надя, – если можешь…

Я натянула джинсы, пуловер, схватила ключи от машины ивылетела во двор.

Надюша встретила меня на пороге, кутаясь в уютный стеганыйхалат.

– Что произошло?

– Ты не поверишь, – ответила она.

– Выкладывай.

Надя села на стул.

– Где-то около часа раздался звонок в дверь.

К тому времени последние гости давно разошлись, ушла иприслуга, в квартире никого, кроме Нади, не было. Естественно, онанасторожилась и глянула в глазок. На лестнице никого не оказалось. Надяперепугалась и зажгла во всех комнатах свет. Потом зазвонил телефон. Подругасхватила трубку и услышала очень далекий, прерывающийся голос:

– Пусть тридцать девятый поросенок не боится.

– Кто? – подскочила я. – Какой-такой поросенок?

Надюша затряслась в ознобе.

– У нас с Богданом игра такая была. Якобы дома жили сорокпоросят. Первый отвечал за еду, второй за уборку… Ну баловались мы так,понимаешь? Дурачились. Он меня, когда наедине оставались, постоянно звал:«тридцать девятый»!

– Почему?

Надя грустно улыбнулась:

– Поросята все с разными характерами. Восемнадцатый ленивый,двадцать второй обжора, двадцать восьмой фригидный, у него вечно голова болит,а тридцать девятый, наоборот, жутко сексуальный… Понимаешь?

Я кивнула. В каждой счастливой семье есть свои милые,скрытые от посторонних глаз секреты.

– Так вот, – продолжала Надя, – пусть тридцать девятыйоткроет дверь, ему посылочка пришла.

– А ты что?

– Открыла.

– С ума сошла!!!

– Господи, Лампа, ведь никто про нашу игру не знал, ни однаживая душа, сама понимаешь, о таком не рассказывают посторонним. Мне на секундупоказалось: Богдан вернулся… Ну и…

– Посылка была?

– Под дверью стояла.

– Взяла?

Надя заплакала и ткнула пальцем под стул. Я наклонилась,вытащила коробку, подняла крышку и увидела два жутких обгорелых ботинка,шоколадку «Слава» и белый листок бумаги. «Милый, поросеночек мой любименький,привет тебе от главного порося и поцелуй. Уж извини за почерк, но рукиобожженные болят, вот и накорябал кое-как. Не тоскуй, десятого приду за тобой.Вот только обидно мне, что у всех тут красивые вещи, а я, словно бомж, в рванойобуви. Пришли мне ботинки Гуччи, те, лакированные, которые я носил со смокингом.Они, если ты забыла, в гардеробной, на самом верху. Твой Богдан. P.S. Извини,тут можно достать только такой шоколад».

Коробка вывалилась у меня из рук, ботинки шлепнулись на пол.

– Боже!

Надюша зарыдала.

– Ну скажи, кто? Кто издевается? Зачем?

Я осторожно спросила:

– Почерк узнаешь?

– Очень на почерк Богдана похож, – всхлипнула подруга, – онтак же «р» писал и «н»… Главное же, содержание. Такое письмо мог написатьтолько мой муж, больше никто! Пойми, никто!

Я посмотрела на ее дергающееся лицо, трясущиеся руки,лихорадочно бегающие глаза, черные синяки под ними и решительно велела:

– Пошли в спальню.

– Мне ни за что не заснуть.

Но я уложила Надю в постель, дав ей две таблетки родедорма.Через пятнадцать минут до меня донеслось мерное, спокойное дыхание. Я выключилателефон и выдернула проводки у дверного звонка. Ладно, до утра Надюшку никто непобеспокоит, а там постараемся разобраться, что к чему.

Выспаться мне так и не удалось. Не успела я проскользнуть вквартиру и лечь на кровать, как затрещал будильник. Я пошла было в комнату кКирюшке, но тут мой нос уловил запах чего-то вкусного, жареного… Влетев накухню, я увидела Капу со сковородкой в руках.

– Привет, – радостно выкрикнула она, – блинчики будешь?

– С чем? – ошарашенно спросила я.

– Есть с мясом, а эти пустые, можно вареньем полить илисметаной.

– У нас нет ни варенья, ни сметаны…

– Во, – ответила Капа, показывая на банки, – я клубничноекупила.

– Где?

– На проспекте, в круглосуточном магазине.

Я уронила блинчик.

– Где?