Он прибавил скорость, но подводный аппарат, боровшийся со встречным течением, практически не двигался. Объятый ужасом, Джонас выкрикнул ее имя.

Внезапно в бурлящем потоке обломков за ее спиной возникло призрачное сияние. Черты лица Терри словно размылись, растворившись в этом неземном свете.

У Джонаса перехватило дыхание, когда он увидел голову Ангела. Жуткая пасть ощерилась в дьявольской ухмылке, обнажив розовые десны и ряды острых как бритва треугольных зубов.

Джонас попытался закричать, но не смог издать ни звука.

Неожиданно Терри распахнула глаза. В ее взгляде Джонас заметил проблеск узнавания… и страх.

– Джонас, – прошептала она, и в этот момент монстр целиком заглотил капсулу.

– Джонас.

– Нет! – Джонас рывком сел на кровати, грудь тяжело вздымалась, руки тряслись.

– Милый, все хорошо, хорошо. – Терри гладила мужа по волосам, ее сердце билось в такт его учащенному дыханию.

Утреннее солнце пробивалось сквозь деревянные ставни, освещая знакомую спальню и помогая Джонасу стряхнуть наваждение. Он повернулся и поцеловал руку Терри.

– Ты в порядке? – спросила она, и Джонас кивнул, пытаясь вернуть себе дар речи. – Неужели тот самый сон? О возвращении в Марианскую впадину?

– Да. – Джонас снова откинулся на спину, позволив жене использовать его грудь вместо подушки.

Он гладил ее длинные шелковистые волосы, затем его рука легла ей на поясницу, скользнув чуть ниже, на обнаженную гладкую попку.

– Тебе не становится лучше, – сказала Терри. – Нужно обратиться к доктору Уишнову, а не то в один прекрасный день ты доведешь меня до инфаркта.

– Нервное расстройство, вызванное посттравматическим стрессом. Я уже заранее знаю, что он скажет. А еще он скажет, что мне нужно уходить из Института Танаки.

– Возможно, это единственный выход. Четыре года изучать этого монстра – тут у любого поедет крыша, особенно если учесть, через что тебе пришлось пройти.

Раздался телефонный звонок, и они, словно сговорившись, вздрогнули.

– Похоже, мы с тобой оба на грани нервного срыва, – улыбнулся Джонас.

Терри перекатилась через мужа, прижавшись к нему обнаженным телом:

– Не отвечай.

Обняв жену, Джонас пробежался руками по ее груди.

Телефон упрямо продолжал звонить.

– Черт бы их всех побрал! – Джонас схватил трубку. – Да?

– Док, это Мэнни. Простите за беспокойство, но мне кажется, вам следует вернуться в лагуну.

Беспокойство, звучавшее в голосе ассистента, заставило Джонаса сесть на кровати.

– В чем проблема?

– Это Ангел. Она немного взвинчена. Пожалуй, вам лучше приехать.

У Джонаса екнуло сердце.

– Буду через двадцать минут. – Повесив трубку, он вскочил с постели и принялся одеваться.

– Джонас, что случилось?

Он повернулся к Терри:

– Мэнни говорит, с самкой что-то не так. Мне надо идти…

– Милый, расслабься. Может, тебе сперва стоит поесть? У тебя такой вид, что краше в гроб кладут.

К удивлению Терри, Джонас, перестав одеваться, присел на кровать и обнял жену.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Джонас, я тоже тебя люблю. Скажи мне, что не так? Я чувствую, как у тебя дрожат руки.

– Сам не знаю. Быть может, у меня дежавю, словно мой самый страшный ночной кошмар неожиданно стал явью.

Прошло одиннадцать лет с тех пор, как Джонас Тейлор впервые столкнулся с Carcharodon megalodon – свирепейшим хищником из всех когда-либо обитавших на планете. Тогда Джонас, будучи пилотом глубоководного обитаемого аппарата ВМС США «Си клиф» с двумя учеными на борту, спустился на глубину семь миль в Марианскую впадину, самый глубокий желоб на Земле. Было сделано три погружения, проводившихся под грифом «Секретно», и во время последнего из них уставший до изнеможения гидронавт внезапно увидел, как в черных, точно деготь, водах возникло неземное белое свечение. Завороженный тем, что он принял за аберрацию сознания, Джонас не на шутку испугался, когда из глубин начала подниматься гигантская светящаяся голова шестидесятифутовой большой белой акулы, демонстрировавшей в дьявольской ухмылке семидюймовые зубы.

Джонаса обуял первобытный страх, и это навсегда изменило его жизнь. Наплевав на протокол, он сбросил балласт и стремительно поднял «Си клиф» на поверхность. Слишком быстрое всплытие привело к разгерметизации аппарата. Оба находившихся на борту ученых погибли, и на этом карьера Джонаса как гидронавта бесславно закончилась. По крайней мере, тогда он считал именно так.

Следующие семь лет Джонас жил, одержимый идеей доказать всему миру, что такая акула действительно существует. Вернувшись в университет, он получил степень в области палеобиологии, причем средства к существованию обеспечивала тогда его первая жена. Исследование таинственного исчезновения мегалодона как вида привело к созданию противоречивой теории, обоснованию которой было посвящено несколько публикаций. Джонас выдвинул предположение, что доисторической белой акуле пришлось мигрировать в более теплые абиссальные воды Марианской впадины из-за резкого понижения температуры поверхности океана во время последнего ледникового периода. Несмотря на строгое научное обоснование сделанных выводов, коллеги сочли исследования Джонаса пустыми домыслами, и в результате большинство институтов отказали ему в публикации.

Четыре года спустя Масао Танака, старый друг и учитель Джонаса, предложил ему снова спуститься в Марианскую впадину. Танаку, основателя Океанографического института, не интересовали ни теории Джонаса относительно возможности существования мегалодона, ни сам мегалодон. На самом деле Масао создавал рукотворную лагуну на побережье Монтерея – искусственную среду обитания для изучения китов. Для привлечения дополнительного финансирования проекта Масао организовал совместное предприятие с правительством Японии с целью развертывания на дне Марианской впадины системы морских станций раннего предупреждения о сейсмической активности (ЮНИС). Но некоторые элементы системы вышли из строя, и Масао потребовалась помощь Джонаса для их подъема наверх. Поначалу Джонас отказался, поскольку не смог заглянуть в глаза своим страхам. Но после того как его первый брак затрещал по всем швам, а карьера покатилась под откос, бывший пилот глубоководных аппаратов решил воспользоваться предоставившейся возможностью, чтобы начать жизнь с чистого листа.

А еще там была Терри.

Единственная дочь Масао Танаки была очень красивой и очень строптивой. Если бы Джонас отказался сопровождать сына Масао для выполнения стоявшей перед ним задачи, Терри без колебаний совершила бы погружение. Таким образом, Джонас все же спустился во впадину, но на этот раз в одноместном глубоководном аппарате. И по жестокой прихоти судьбы Джонас снова столкнулся с самой страшной на Земле машиной для убийств. Чудовищные челюсти самца мегалодона оборвали жизнь сына Танаки, а беременная подруга самца сумела подняться из подводного чистилища на поверхность океана. История закончилась тем, что Джонасу пришлось убить доисторическую акулу, которую он собирался спасти; проявленный им героизм вошел в легенду. Некогда объект насмешек и презрения коллег, Джонас в одночасье взлетел на вершину карьерной лестницы, став национальной знаменитостью. Человек, который вырезал сердце мега. Ток-шоу, специальные выпуски телепередач, репортеры, – казалось, все хотели приобщиться к событию, а также посмотреть на детеныша мегалодона – новорожденную самку, которую поместили в лагуну Танаки.