Джонас женился на Терри. Масао сделал своего новоиспеченного зятя партнером, и год спустя самый популярный в мире живой экспонат стал доступен для обозрения в Монтерее.

Но слава недолговечна: чем выше поднимешься, тем больнее падать. Через восемь месяцев после открытия лагуны Джонасу и Институту Танаки предъявили коллективный иск на 200 миллионов долларов от безутешных родственников тех, кто нашел смерть в жутких челюстях мегалодона. Терри была на четвертом месяце беременности, когда начался судебный процесс. Ажиотаж средств массовой информации оказался не меньше, чем во время суда над О. Джей Симпсоном.

– Профессор Тейлор, не могли бы вы объяснить суду, почему пошли на такой риск, попытавшись поймать существо, которое, как мы слышали, является самым опасным хищником за всю историю нашей планеты?

– У нас были возможности нейтрализовать мегалодона с целью его дальнейшего изучения.

– А скажите, профессор Тейлор, когда вам удалось усыпить монстра и опутать его сетью, вам не приходила в голову мысль убить его?

– Нет. У нас все было под контролем. Мы не видели оснований…

– Не видели оснований? Ну а если называть вещи своими именами, не будет ли честнее сказать, что, принимая решение не убивать монстра, вы и Институт Танаки руководствовались чисто меркантильными интересами? Деньги, профессор. Все сводится исключительно к деньгам. Так ведь? Вы просто решили не резать курицу, несущую золотые яйца. И ваша жадность стоила невинным людям жизни. А теперь отродье этой твари, лишившей моих клиентов дорогих и близких им людей, приносит Институту Танаки многомиллионные барыши. Профессор, вам не кажется, что у вас несколько странное представление о справедливости?

В результате жюри присяжных вынесло решение о компенсации ущерба на сумму, превзошедшую самые смелые ожидания. И когда суд вышестоящей инстанции отказал в удовлетворении апелляции, Институт Танаки оказался на грани банкротства. И тут совершенно неожиданно Японский центр морских наук и технологий (JAMSTEC), который в свое время и заманил Масао Танаку в Марианскую впадину, предложил институту выход из финансового тупика. Озабоченные усилением сейсмической активности вдоль зоны субдукции Филиппинской и Тихоокеанской тектонических плит, японцы во второй раз предложили Институту Танаки развернуть систему ЮНИС на дне Марианской впадины. Однако потенциальные риски, связанные с этим мероприятием, заставили Масао Танаку обратиться за помощью к энергетическому магнату, миллиардеру Бенедикту Сингеру, который уже практически создал собственную флотилию глубоководных аппаратов с целью изучения подводных впадин планеты. Было учреждено партнерство, и Масао для выполнения контракта с JAMSTEC и сохранения лагуны как аттракциона для зрителей пришлось уступить контрольный пакет акций своего любимого детища, а именно Института Танаки.

Джонас проехал мимо огромного билборда с рекламой мега: «ПРИХОДИТЕ ПОСМОТРЕТЬ НА АНГЕЛА – САМУЮ СТРАШНУЮ НА ЗЕМЛЕ МАШИНУ ДЛЯ УБИЙСТВ». Свернув на подъездную дорожку для служащих, Джонас помахал охраннику и остановился на парковке. Со стороны открытой арены неслась настойчивая барабанная дробь, усиленная громкоговорителями. Он проверил время: десять часов, шоу должно было вот-вот начаться.

Если смотреть на рукотворную лагуну Танаки сверху, то она напоминала бетонный амфитеатр с овальным озером в центре. Этот гигантский аквариум соединялся с Тихим океаном каналом глубиной восемьдесят и длиной тысячу футов, расположенным в центральной части западной стены лагуны. Выход в океан из канала, представлявшего собой две параллельные бетонные стенки, перекрывался массивными раздвижными воротами из особо прочной стали, которые отрезали звезде аттракциона путь к побегу.

Когда Джонас вошел на стадион, рассчитанный на десять тысяч мест, он увидел, что возбужденная толпа зрителей внезапно притихла. Все взгляды, объективы всех камер были устремлены на южную часть океанариума, где на толстой цепи огромной крановой лебедки висела пятисотфунтовая обезглавленная бычья туша. А где-то в лагуне глубиной три четверти мили притаилась Ангел – гигантская акула, за встречу с которой зрители заплатили, как за театральный билет. Долгожданный момент должен был вот-вот наступить. Ангелу уже подали завтрак.

Джонас прошел по проходу амфитеатра к бетонной платформе, на которой стояла стальная лебедка. Задрав голову, он увидел, что его помощник Мэнни Васкес уже спускает бычью тушу на безмятежную поверхность голубой воды.

Под бетонной платформой находилась стальная дверь с надписью: «Только для уполномоченных сотрудников». Стальная пластина, закрывающая механизм запирания, была частично отогнута. Чертовы ребятишки… Взяв себе на заметку починить замок, Джонас отпер дверь и оказался на пропитанной испарениями лестничной площадке. Дверь с шумом захлопнулась.

Джонас вдохнул знакомый сырой воздух, дал возможность глазам привыкнуть к полумраку, а затем медленно спустился на два пролета вниз. По мере углубления в недра технических помещений барабанная дробь в стиле обрядов вуду становилась все слабее.

Лестница заканчивалась подземным полукруглым коридором, огибавшим южную часть огромного бассейна. Темный проход освещали призрачные сине-зеленые отблески. Медленно направившись к источнику света, Джонас очутился перед окнами океанариума высотой пятнадцать футов, сделанными из шестидюймового лексана.

Спустившись на тридцать футов ниже поверхности земли, Джонас любовался прозрачными голубыми водами рукотворной лагуны. Подняв глаза, он увидел недавно повешенную табличку: «Опасная зона. Никаких движений в присутствии мегалодона».

Джонас прижал ладонь к лексану. Холодная поверхность дрожала от глухих ударов, призывающих мегалодона на завтрак. Капли алой крови от висевшей на цепи туши кругами расплывались по воде.

Джонас вцепился в перила.

А тем временем в глубоких водах канала, соединяющего лагуну с океаном, мегалодон, зачарованно мотая из стороны в сторону белоснежной треугольной головой размером с небольшой дом, терся коническим рылом о стальные ворота. И когда приливные океанские воды проникали сквозь отверстия в воротах, мегалодон втягивал носовой капсулой аромат океана. За много миль отсюда стадо китов мигрировало на север вдоль калифорнийского побережья. И семидесятидвухфутовая доисторическая большая белая акула остро чувствовала их сладкие, пряные запахи.

Низкие басовые ноты подводной акустической системы усилились, возбуждая чувствительные клетки боковой линии самки. Эти раскатистые звуки означали еду. Самка отвернулась от ворот и поплыла назад, стараясь держаться поближе к дну, чтобы избежать электрических полей от системы труб, расположенной в верхнем сегменте внутренней части опорной стены. Пожалуй, только это одно и мешало мастодонту массой шестьдесят две тысячи фунтов просто взять и выпрыгнуть из канала.

И вот спокойствие зеркальных вод лагуны нарушила мощная приливная волна. Толпа загудела. Десять тысяч сердец одновременно затрепетали, когда лазурную поверхность взрезал семифутовый спинной плавник цвета слоновой кости. Скрытый под водой левиафан поднимал волны высотой четырнадцать футов, которые с силой обрушивались на восточную стену бассейна.