– А что? – Очевидно, он не понимал, о чем речь. Наверное, в первый раз пришел.

– Ну ладно. Если будет слишком сильно или слишком слабо, скажете мне.

Рука у меня тяжеловата, что большинству моих клиентов нравилось, а этому – кто знает?

И придет ли он еще? После первого раза снова приходили человека четыре из десяти, и только один-два продолжали ходить всегда.

– Это мятное масло. – Я капнула себе на указательный палец. – Вотру вам в виски, и вы…

Он опять поднял голову, отрицательно покрутил.

– Нет.

Прозвучало не то чтобы грубо, но вполне однозначно: мятного масла он не желает. Ладно.

– Хорошо.

Я завинтила флакон и отвинтила кран. Проклятье! Воды-то нет. Открыла нагреватель для полотенец. Пусто. Ну конечно.

– Секундочку.

Второпях я громко хлопнула крышкой нагревателя. Надеюсь, музыка заглушила хлопок. Не слишком удачно начинался сеанс…

В коридоре, куда я выскочила в поисках полотенец, я наткнулась на Мали.

– Мне нужно воды! Или полотенце.

Она приложила палец к губам.

– Тс-с. Воды нет. Полотенце дам. А кто забыл положить?

Я пожала плечами. Мне было не до того, срочно требовалось полотенце.

– Клиент на столе уже пять минут, а я никак не начну.

Мали заторопилась, ушла в комнату напротив и тут же вышла, неся горячие полотенца. Я их выхватила и стала перебрасывать с ладони на ладонь, чтобы остудить.

У себя в кабинете я в последний раз встряхнула полотенце и приложила к ступням клиента. Кожа у него была такая горячая, что я убрала полотенце и потрогала его ногу тыльной стороной ладони, – нет ли у него температуры?

Не хватало мне еще заболеть. У отца как раз кончалась семейная страховка, а на собственную у меня не хватало денег.

Да, кожа у него была горячая. Я чуть подняла простыню – он лежал в штанах. Странно. И как мне массировать ему левую ногу?

– Ноги выше ступней вообще не трогать? – осторожно спросила я.

Он покивал. Я принялась протирать ему правую ступню. Нужно сначала стереть пыль и пот. О чистоплотности у клиентов… скажем так, очень разные понятия. Один может проходить весь день в сандалиях – и так прийти. Каэл не такой; он, похоже, недавно принял душ. Подобные вещи я умела ценить, как любая массажистка. Я начала с подушечек пальцев и постепенно поднялась до свода стопы. Здесь на коже оказалась выпуклая полоса; в полумраке я шрама не разглядела, но когда провела по нему рукой, Каэл чуть дернулся.

Я привыкла четко распределять время сеанса, в частности, по пять минут на ногу, и теперь лишние минуты решила потратить на плечевой пояс. Мышцы – хорошо развитые, хотя и не слишком выпуклые. Его молодое тело словно долго несло на себе какую-то тяжелую ношу, например рюкзак. А может, просто жизнь. Пока он не настолько передо мной раскрылся, чтобы сочинять про него истории, как я сочиняла про Брэдли и других малознакомых людей. Было в этом парне нечто, мешавшее разыграться воображению.

Голову я оставила напоследок. Люди порой постанывают от удовольствия или кряхтят, а Каэл не издал ни звука. Вообще не пикнул. Я думала, что он уснул. Такое бывает, и мне это нравится. Значит, я работаю правильно. Время вышло, а мне казалось, будто я только начала. Обычно у меня в голове крутятся всякие мысли – про отца, брата, про работу и дом. Сегодня ни о чем не думалось.

– Спасибо за терпение. Все хорошо? – Клиент постоянно молчал, и я не знала, понравился ли ему массаж.

Он так и не поднял головы, и я едва услышала: «Да».

– Хорошо, тогда я выйду, а вы одевайтесь. Буду ждать вас в приемной. Не торопитесь.

Он кивнул, и я вышла, уверенная, что чаевых не будет.

В приемной Элоди говорила что-то распекавшей ее за опоздание Мали.

– Я отработала твоего клиента, он одевается, – сообщила я подруге. И Мали не помешает знать, что все утряслось.

Элоди улыбалась, склонив голову набок. Была у нее такая фишка – помогала ей выйти сухой из воды.

– Извини, Карина. – Она расцеловала меня в обе щеки. К этому я привыкла уже в первую неделю знакомства. Хотя мне не по душе всякие нежности, Элоди не из тех, кого захочешь отпихнуть.

– Я всю ночь не спала. Авокадик начал пинаться. – Элоди улыбнулась еще шире, но я видела, что ей не по себе.

Мали приложила ладонь к ее животу и заговорила с ребенком. Я бы не удивилась, спроси она у него: «В чем дело, почему ты не улыбаешься?» Впрочем, Мали всегда проявляла деликатность к детям, даже если они еще не родились. Меня слегка смущало, что она вот так трогает живот Элоди, но, подумав о том, как пинается ребенок, я улыбнулась. Я радовалась за подругу. Правда, меня тревожило, что она здесь одна, а все родные и большинство друзей – по ту сторону Атлантики. Элоди совсем еще юная. Успела ли она написать Филипу о том, что малыш зашевелился, и сможет ли Филип сегодня проверить почту? Из-за разницы часовых поясов Элоди не могла часто говорить с мужем, однако она несла свой крест легко, как и все, что делала. А я страшно за нее боялась, ведь через несколько месяцев ей предстояло родить.

Взгляд Элоди метнулся к занавеске у меня за спиной, и она, сияя, как новогодняя елка, бросилась к вышедшему из кабинета клиенту. Я не расслышала, как она его назвала, но на «Каэл» было не похоже. Элоди расцеловала его и обняла.

– Ты здесь! Поверить не могу! Как ты узнал?

Мали кивком указала мне на дверь, в которую уже входила моя следующая клиентка.

– Принимайся за работу.

Тина относилась к числу моих любимых клиенток. Она работала – удаленно – семейным психотерапевтом, и не однажды сеанс массажа превращался в сеанс моей психотерапии. Я человек довольно закрытый, но Тине было некому выдавать мои секреты. Я ей сочувствовала, думая, как одиноко жить в большом пустом доме. Иногда я представляла, как она, совсем одна, сидит и ест перед телевизором. С другой стороны, я и сама так жила… и будущее меня могло ждать такое же.

Сегодняшний сеанс казался бесконечным. Я посмотрела на часы, – оставалось десять минут.

– Как дела у брата? – спросила Тина.

Я отвела в сторону ее волосы и взялась за напряженные мышцы шеи. Тина недавно постриглась, как она говорила, «полукоротко», но разочаровалась и немедленно стала носить шляпы. На «хвостик» ее темных волос еще не хватало.

Рассказывать об Остине я не хотела – зачем портить настроение?

– Все так же. С тех пор как он живет у дяди, новостей никаких. И кто знает, когда он вернется.

Вздохнув, я провела пальцами по Тининой шее.