– Мы постараемся, – ответила Изабель и удивилась, что произнесла это. Не собиралась она стараться! Изабель взглянула на Пат: сестра молча смотрела перед собой.

– Я хорошо знаю вашу маму, – продолжала мисс Теобальд, – и обрадовалась, когда узнала, что она отправила вас сюда. Напишите ей об этом и передайте от меня сердечный поклон.

– Да, мисс Теобальд, – сказала Пат.

Директриса кивнула с улыбкой и, отпустив девочек, вернулась к прерванной работе.

«Какие странные дети! – размышляла она. – Можно подумать, что им здесь не нравится. Видимо, они очень робкие или скучают по дому».

Но сёстры не были робкими и по дому не скучали. Они были просто упрямыми девицами и видели всё в плохом свете только потому, что им не разрешили учиться в школе, которую они сами выбрали.

Вскоре близняшки поняли, что Сент-Клэр довольно сильно отличается от их прежней школы. Даже кровати и те были неудобными! А ещё им не разрешалось иметь собственное красивое покрывало с одеялом ему в тон – они должны быть одинаковыми у всех учениц.

– Терпеть не могу быть как все! – негодовала Пат. – Ох, если бы нам разрешили пользоваться своими вещами, все бы обзавидовались!

– Мне больше всего не нравится, что мы среди самых младших и что старшеклассницы разговаривают со мной так, будто мне шесть, – с грустью призналась Изабель. – «Эй, ты! С дороги!», «Эй, принеси мне книгу из библиотеки!». Просто ужас!

Уровень образования в Сент-Клэре был значительно выше, чем во многих других школах, и, несмотря на то что в Редруфсе сёстры успевали по всем предметам, они поняли, что здесь сильно отстают от своего класса, и это их очень злило. Они так надеялись, что произведут впечатление в новой школе, а теперь оказалось, что ничего особенного собой не представляют!

Вскоре Пат и Изабель познакомились поближе с некоторыми девочками в классе: с Хилари Вентворт и острой на язык Дженет Робинс, с тихоней Верой Джонс с длинными прямыми волосами и Шейлой Нейлор, слишком задиравшей нос. Близняшкам она совсем не нравилась.

– Не понимаю, чего она так заносится! – возмущалась Пат. – Да, дом у неё красивый – я видела фотокарточку на её столике, – но она порой ругается как базарная торговка! Потом, похоже, вспоминает, что ей не пристало так разговаривать, и начинает вести себя заносчиво и глупо.

Ещё в их классе училась Кэтлин Грегори, пятнадцатилетняя девочка. Выглядела она так, словно была чем-то напугана. Только одна Кэтлин действительно пыталась подружиться с сёстрами О’Салливан в первую неделю учёбы. Другие же девочки общались с ними лишь из вежливости, например если надо было подсказать, как найти класс. Все они считали Пат и Изабель воображалами.

– Кэтлин странная, – сказала Изабель. – Кажется, она очень хочет подружиться с нами – учебники одалживает, сладостями делится… Она в Сент-Клэре уже год учится, а подруг так и не завела. Когда я куда-то иду, она постоянно просится пойти со мной, но я говорю, что иду с тобой.

– Мне её немного жаль, – призналась Пат. – Она мне напоминает потерявшуюся собачку, которая пытается найти нового хозяина!

Изабель рассмеялась:

– Да, именно! Знаешь, из всех девочек в классе мне больше всего нравится Хилари. Она ничего из себя не строит, и с ней весело.

На старших девушек сёстры смотрели с восхищением – те казались им очень взрослыми. Особенно старшеклассницы – некоторые из них выглядели взрослее и благороднее учительниц! А школьная староста Уинифред Джеймс даже перемолвилась несколькими словами с сёстрами в первую неделю. Уинифред была высокой и умной на вид девушкой, со светло-голубыми глазами и красивыми шелковистыми волосами. Школа ею очень гордилась, ведь она с блеском сдавала экзамены.

– Вы новенькие, да? – спросила она тогда. – Привыкайте. Если возникнут трудности, обращайтесь ко мне. Я староста и всегда помогу, если нужно.

– О, спасибо! – ответили сёстры, польщённые, что с ними заговорила сама староста.

Уинифред удалилась со своими подругами, а близняшки так и таращились ей вслед.

– Она славная, – заметила Изабель. – Мне кажется, все старшеклассницы приятные, но очень уж серьёзные и правильные какие-то…

Ещё девочкам нравилась их учительница мисс Робертс, хотя та не терпела никаких глупостей и капризов. Порой Пат начинала из-за чего-нибудь спорить и заявляла:

– Меня так учили в прежней школе!

А мисс Робертс отвечала:

– Правда? Что ж, делай как знаешь, но тогда до уровня класса ты не дотянешься! Что хорошо в одной школе, в другой совершенно не подходит. Но если хочешь упрямиться, дело твоё!

Пат надувала губы, Изабель краснела как рак, а остальные девочки переглядывались с улыбками: этим воображалам давно следовало преподать урок.

Учительница по рисованию Мэри Уокер была молоденькой, жизнерадостной и своё дело знала. Она обрадовалась, выяснив, что обе сестры умеют рисовать и карандашами, и красками. Пат и Изабель любили занятия мисс Уокер: им разрешалось делать всё на своё усмотрение, прямо как в прежней школе. Девочки могли болтать и смеяться за работой, и зачастую в классе стоял шум и гам.

А вот учительница французского Мамзель оказалась не такой юной и беззаботной. Наоборот, она была пожилой, строгой, очень ответственно относилась к своему предмету и никому не давала спуску. На носу у неё сидело пенсне, которое так и норовило соскочить, когда Мамзель сердилась, а это случалось довольно часто. У неё были огромные ступни и резкий голос, и поначалу Пат и Изабель сочли его очень неприятным. Однако Мамзель обладала отменным чувством юмора, и, если что-то её смешило, она от души хохотала, а вслед за ней начинал смеяться весь класс.

Поначалу Пат и Изабель не поладили с учительницей французского: несмотря на то что девочки хорошо понимали французскую речь и бегло говорили, они не придавали особого значения грамматике и правилам. А вот учительница придавала этому ещё какое значение!

– Патриция и Изабель! – кричала она. – Говорить на моём языке недостаточно! То, как вы пишете, просто безобразие! Взгляните на это сочинение – оно безобразное, просто безобразное!

«Безобразие» и его производные были любимыми словами Мамзель. Она употребляла их при каждом случае: когда говорила о погоде, когда у неё ломался карандаш, когда ругала девочек и даже когда пенсне соскакивало с её большого носа! Пат и Изабель прозвали её между собой Мамзель Безобразие и втайне побаивались этой громогласной, но добросердечной француженки.

Историю вела мисс Кеннеди, и на её уроках царил полный хаос. Бедная учительница находилась в преклонном возрасте и не могла удерживать внимание девочек дольше пяти минут. Она была очень нервной и серьёзной, всегда вела себя исключительно вежливо, выслушивала все вопросы, которые ей задавали, какими бы глупыми они ни были, и долго и подробно на них отвечала, даже не подозревая, что девочки просто подшучивают над ней.